это спасибо...
Перед уходом он обратился к жене:
– Ксюш, что бы тебе ни говорили, знай, что я никого не убивал... И я тебя очень люблю...
– Я буду тебя ждать, – со слезами на глазах пообещала она.
И это не пустое обещание. Оксана в самом деле будет ждать его, что бы ни случилось. Даже если у Игната отберут все: и бизнес, и дом... А вот Виола в таком случае ждать его не будет. Потому что она слабая. Но для женщины это простительно.
Игната сажали в машину, когда подбежала Ксюша и сунула ему в руки спортивную сумку с вещами.
Когда она успела ее собрать? Спортивный костюм, кроссовки без шнурков на липах, три комплекта нательного белья, несессер с мыльно-рыльными принадлежностями, настольные часы с радиоприемником, книги, блок «Мальборо». И даже сухой паек – галеты, консервы. У военных существуют тревожные чемоданы на случай войны. Если вдруг что, взял чемодан и пошел в окопы. А у Игната, оказывается, был тюремный «чемоданчик». Прозвенел звонок – взял его в охапку и пошел на нары. И позаботилась об этом Ксюша. Видать, и ее тоже глодало предчувствие грядущей беды... А у него лично был другой «чемоданчик». На случай экстренных ситуаций. Взял заранее подготовленный багаж – и в бега. Но Игнат не воспользовался ни сумкой, ни возможностью сделать ноги...
Его отвезли на Петровку. Снова Петры – изолятор временного содержания. Снова томительная процедура оформления, переодевания, заключения в камеру. Снова смрадная вонь от немытых тел сокамерников, кислый дух перегара, теснота, духота...
«Пассажиры» уже спали, когда Игнат заехал в камеру. Места свободные были – на верхотуре, далеко от параши. Игнат сам определился со шконкой, раскатал матрас, застелил белье, лег на спину, заложив руки за голову. Еще раз мысленно поздоровался с тюрьмой. Хотелось бы знать, когда будет «до свидания». Вряд ли скоро...
Игнат не зря готовил себя к худшему. Он прекрасно знал, кто такой Нахальцев и насколько опасны люди, которые за ним стоят. Они смогли настропалить прокурора, чтобы он санкционировал обыск в доме Игната Бурлакова, смогли подбросить пистолет... А видеокассета здесь при чем?.. Да, менты говорили, что Игната обвиняют в убийстве какого-то Ступина. Но это ведь лишь предлог, чтобы устроить обыск, найти ствол и, соответственно, подвести Игната под статью Уголовного кодекса. На этот раз Нахальцев не шутит и всерьез выводит Игната из игры...
Ступин, Ступин, что-то знакомое... Ступин... Стоп! Да ведь это же тот самый красавчик, который охмурил Виолетту. Игнат подсылал к нему своих людей, те поговорили с ним, культурно предупредили его. А ведь его могли жестоко наказать. Этот пижон сам признался, что подсыпал Виолетте какую-то возбуждающую хрень. Но его даже пальцем не тронули. Игнату неприятности не нужны... И вот выясняется, что Ступина убили. И в его гибели обвиняют Игната Бурлакова... Что-то здесь не то...
Игнат понимал, что можно ломать голову сколько угодно, строить догадки, предположения. Но истину он узнает только на встрече со следователем. Там ему и объяснят, на каком основании его заподозрили в убийстве Ступина, почему менты полезли к нему в дом с обыском. Он встретится со следователем, затем вернется в камеру. Затем встреча с адвокатом, снова камера. Встречи, допросы, свидания, и все будет заканчиваться камерой. Игнат нутром чуял, что в тюрьме он застрянет надолго. А раз так, то не надо терзать себя, не надо тратить энергию на самокопание. Надо беречь силы. Для этого их нужно законсервировать методом глубокого сна. Спать не хотелось, но он знал, как нагнать на себя сон. Ведь он не впервой на нарах...
Утром камера пришла в движение. «Пассажиры» выстроились в очередь – умывальник, сортир. Игнат тоже привел себя в порядок. Затем был завтрак. Каша из неизвестных злаков, чай из нефелей. Брр... Игнат мысленно поблагодарил Ксюшу за сухпай. Но к консервам не притронулся. Не то настроение, чтобы набивать себе кишку. Кусок в горло не лез. Пусть сегодня будет разгрузочный день...
В этот день его не трогали. Он знал, что адвокаты рвутся к нему. Но ему еще не предъявили обвинение, поэтому защитников к нему не пускали. И никаких свиданий. Хоть бы к следователю вызвали. Но, видимо, тот ждал результатов экспертизы.
А результаты не заставили себя долго ждать. Видимо, менты очень торопились отправить Игната в Бутырку на долговременную прописку, поэтому баллистическая экспертиза была проведена в короткие сроки. На третий день пребывания в Петрах Игната выдернули на допрос.
Следователем оказался низкорослый коренастый мужичок лет сорока. На плечах майорские погоны. Игнат заметил телевизор и видеомагнитофон в углу комнаты. Странно, ведь это помещение для допросов, а не следовательский кабинет. Здесь не должно быть видика...
– Юрий Андреевич Милютин, следователь Московской прокуратуры по особо важным делам, – сухо представился он.
– По особо важным? – настороженно посмотрел на него Игнат.
– А вы считаете, что умышленное убийство человека – это не особо важное дело? – вцепился в него взглядом следак.
– Да, мне говорили, что я подозреваюсь в убийстве гражданина... гражданина Сурина...
– Ступина, – поправил Игната Милютин.
– Ну, да, Ступина... Кто это такой, может, вы мне объясните?
– Ступин Эдуард Всеволодович, одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения... – заунывно начал следак.
Игнату пришлось выслушать все паспортные данные бедного гражданина.
– Работал тренером в фитнес-клубе «Гармония». Знакомое заведение? – с плохо скрытой насмешкой в голосе спросил Милютин.
– Да что-то слышал... – с той же насмешкой посмотрел на него Игнат. – Может, вы все-таки объясните, почему меня подозревают в убийстве этого парня?
– Вы, гражданин Бурлаков, уже не просто подозреваетесь, вы обвиняетесь в убийстве! – сурово глянул на него следак.
И, сохраняя строгое выражение лица, перешел на чистый официоз. Зачитал постановление прокурора на его арест, дал ознакомиться с обвинительным заключением. По всему выходило, что в такой-то день такого-то числа в таком-то месте из такого-то пистолета Игнат застрелил гражданина Ступина. Подтверждением его вины служил найденный в его доме пистолет, который, согласно заключению баллистической экспертизы, являлся орудием убийства... Игнат прекрасно понимал, что эта улика очень серьезная. Суд признает его виновным в умышленном убийстве, так что лет пятнадцать заключения ему гарантировано.
Ставить свою роспись под документом он отказался.
– Это неправда, я никого не убивал, – мрачно изрек он. – У меня есть алиби...
– Да? Может быть... Где вы находились в момент убийства?
– В машине. Ехал к себе в офис...
В тот день у него было много дел, и нужно было взяться за работу пораньше. Он так спешил, что даже машину с охраной не дождался.
– Кто это может подтвердить?
– Мой водитель, Меньшов Олег... э-э... Сергеевич...
– Еще кто?
– Больше никто. А разве этого мало?
– Видите ли, Игнат Алексеевич, ваш водитель – человек от вас полностью зависимый. К тому же... К тому же свидетели утверждают, что преступников было двое. Один стрелял, другой был на подстраховке. Стрелять могли вы, а ваш водитель мог быть на подстраховке...
– А дальше что было? Преступники застрелили Ступина и...
– Скрылись на машине.
– Какой марки машина?
– А вот это не установлено. Пока что есть только предположение, что преступники скрылись на машине... А чего вы так забеспокоились?
– Да ничего, просто подумал, может, они скрылись на какой-то другой машине, а не на «Мерседесе»...
