– Э-э, не знаю, – вытаращился на него Федот.
– Так узнайте! Срочно разберитесь и доложите! Три минуты у вас есть. Время пошло!
Комов огорошенно посмотрел на Степана и закрыл за собой дверь.
– Трех минут мало, – покачал головой Круча. – Нужно еще заявление от убитого принять. Это минут пять. Регистрация, все такое, это еще минут десять. Можно, я пойду ему помогу?
– Что поможете? Заявление писать? Пусть сам пишет!
– Убитый?
– Да, убитый. Он что, писать не уме… Круча, ты чего мне голову морочишь? – покраснел со стыда Одинцов.
Чем заслужил один маленький плюсик в короткую графу собственных достоинств. Если глупец умеет краснеть, значит, он еще не совсем потерян для общества…
Глава 26
Мужчина лежал посреди комнаты, а в груди, в районе сердца, алела небольшая и, судя по всему, очень глубокая дырочка. Глаза широко раскрыты, и не совсем понятно, что за чувство застыло в них – то ли предсмертный ужас, то ли удивление, замешанное на смехе.
– Что это, пулевое отверстие? – с сомнением спросил Степан, рассматривая рану.
– Непохоже, – мотнул головой Комов.
– Больше похоже на штыковой удар, – сказал криминалист.
– Здесь что, красные проходили? Или белые?
– Это мог быть стилет с граненым клинком… Судя по всему, удар был нанесен под прямым углом, с большой силой. Как будто рапирой его ударили…
– Так что, рапира, штык или все-таки стилет?
Криминалист многозначительно посмотрел на Комова, давая понять, что его вопрос пока остается без ответа.
– Ты личность убитого установил? – спросил Степан, с покровительственной насмешкой глянув на Федота.
– Установили. Но кое-кому пока что не доложили. Строгачев Алексей Павлович, шестьдесят седьмого года рождения, холост, прописан в поселке Жуковка Московской области, на Рублевке, если короче… Документы при нем были, и деньги тоже…
– Прописан в Жуковке, а здесь что, интересно, делал…
– Знакомый, кстати, адресок, – осматривая квартиру, сказал Кулик. – Если помните историю с гражданином Шведовым…
– Ну, помним, как забыть, – кивнул Комов и на мгновение осененно застыл: – Вот и я думаю, что адресок знакомый… Эту квартиру Неверова купила, чтобы Шведов ее отделал. В смысле, квартиру… Ну да, ну да… Да, тесен мир, снова узкая тропинка. Шведова нужно искать и Неверову…
– Мы за ними, а Строгачев пока пусть заявление напишет, – усмехнулся Кулик в пику оплошавшему Одинцову.
– И где их искать? – спросил Федот.
– Я думаю, по адресу покойного мужа, гражданина Неверова. Если, конечно, она вступила в права наследования.
– Выясним, все выясним…
Степан вышел из квартиры, спустился в консьержную, где, застыв от внутреннего напряжения, сидела дородная женщина лет пятидесяти. Конечно же, она знала об убийстве и ее уже опросил следователь оперативной группы. Но это было только начало.
– Здравствуйте… – благодушно улыбнулся Круча и многозначительно замялся: – Э-э…
– Алевтина Дмитриевна, – подсказала она, приподнимаясь со стула.
– Я так понимаю, вы догадываетесь, что я хочу от вас узнать.
– Догадываюсь, но я не знаю, кто убил. И ничего не видела. Труп обнаружила Мотылева, соседка Неверова. Дверь была открыта…
– Да вы не волнуйтесь, вас никто ни в чем не подозревает… Вы мне скажите, где сама гражданка Неверова?
– Не знаю… Я звонила Кротовой, она позавчера дежурила. Она ее видела. А вчера Мария Юрьевна была на смене, она ее не видела. И я не видела…
– Алевтина Дмитриевна, вы даже не представляете, какой бальзам льете мне на сердце. Сами позвонили сменщице, сами все узнали. Побольше бы таких сознательных граждан… Значит, Кротова видела Неверову…
– Да, позавчера ночью… Сначала Валентин пришел, а потом она…
– Валентин Шведов?
– Да, Шведов.
– Он постоянно живет здесь?
– Нет, здесь он редкий гость. Последний месяц вообще не появлялся.
– И вы знаете его по имени и фамилии?
– Ну как не знать! – неожиданно зарделась женщина. – Такой парень!..
– Какой такой?
– Вежливый такой, обходительный. Работал здесь, теперь вот с Неверовой живут… Она в него влюбилась. В такого нельзя не влюбиться. Красавец мужчина, что и говорить…
– Вы говорите, он с Неверовой живет?
– Да, где-то на Рублевке. Он у нее как бы телохранитель. Как бы. Но мы-то понимаем, что это видимость. У нее мужа убили, год еще не прошел. Им без видимости нельзя…
– Значит, сначала Валентин приехал, потом Неверова…
– Да, сначала он, потом она… Они обычно вместе ездят, но в этот раз то ли поссорились, то ли еще что… Ирина Марковна сказала, что Кристина подшофе пришла. Пошатывалась, говорит… Она в квартиру поднялась, а через час какой-то мужчина появился, сказал, что ему Кристина нужна, поднялся к ней…
– Что за мужчина?
– А вы у нее спросите, она сейчас должна подойти, она здесь недалеко живет.
Ждать пришлось недолго. Ирина Марковна оказалась пожилой и достаточно бодрой для своего возраста женщиной. И отзывчивой, если не поленилась прийти к месту происшествия. Но скорее всего любопытной…
Степан завел с ней речь о мужчине. Она сказала, что мужчина был хорошо под мухой и вел себя агрессивно.
– Я хотела милицию вызвать, но испугалась. Уж больно свирепый, так бандиты себя ведут… Но одет был хорошо. И пахло от него коньяком, а не водкой. И еще телохранитель с ним был…
– А вы бы не могли подняться со мной?
Вопрос этот Степан задал для приличия. И так было видно, что женщина о том только и мечтает, чтобы поскорей поглазеть на убитого.
Не зря он решил показать ей труп. Сама интуиция, шевельнувшись в мозговых извилинах, подсказала ему, что мужчина, которому нужна была Кристина, лежал сейчас в ее квартире. Так и оказалось.
– Да, это он! – шлепнув себя руками по щекам, признала его Кротова.
– И как он здесь оказался?
– Не знаю, не знаю… Он тогда ушел. Злой был как черт. Ушел. Сел в машину, телохранитель закрыл за ним дверь, и они уехали…
– А сегодня пришел, – сказала Алевтина Дмитриевна. – В пятнадцать минут четвертого. Я даже время записала… Сказал, что ему в шестнадцатую надо, сказал, что его ждут…
– Кто ждет?
– Этого он не сказал…
– Кто его мог ждать? Шведова вы видели?
– Нет, сегодня не видела.
– Неверову?
– Тоже не видела…
