осуждением. Мне даже показалось, что про вторжение в свою частную жизнь она говорит с оттенком гордости. Дескать, с ней все в порядке, если мужчины интересуются ее семейным положением. Видимо, это почувствовал и детектив, поэтому и решил сдобрить разговор капелькой лести.
– Ну, может, вы ему просто понравились. Девушка вы красивая…
Что ж, он поступал верно. Для сыщика очень важно расположить к себе собеседника…
– И душевная, если так переживаете за своего брата…
– Очень переживаю, – кивнула она. – Но еще больше за Валеру переживает мама. Места себе не находит. Она почти уверена в том, что Валера находился в том проклятом бункере…
– Так, с этого места, пожалуйста, подробнее.
– Да вы, наверное, знаете про убийства в подземном бункере на Баррикадной.
– Э-э… Если честно, что-то не припомню.
– Шесть человек погибли, и еще пропали люди. Сколько их было, не знаю, но там мог быть Валера…
– Хорошо, я наведу справки, – кивнул Денис Федорович.
– Я сама пыталась их наводить, но меня, скажем так, отфутболили. Материалы следствия засекречены, и, вообще, про этот ужас уже нигде не пишут, а ведь еще и месяца не прошло, как все это случилось…
Вика не могла знать, что я наблюдаю за ней, но сокрушалась она искренне. Значит, и со мной она не играла. Похоже, действительно искала своего брата.
Женщина должна оставаться женщиной, даже когда она спешит на работу. Я хоть и не философ, но тоже Платон, а изречение это родилось само по себе, в процессе наблюдения за Викой.
Сегодня она оделась чуть лучше, чем вчера. Футболка на ней короткая, белая, в светло-серую полоску, как будто под цвет глаз; еще и с декольте, обнажающим не такие уж и рельефные, как мне вчера казалось, ключицы. Животик немного приоткрыт, джинсы обтягивающие, что подчеркивало стройность ее сильных ног. И босоножки у нее хоть и на низком, но все же каблуке… Но как она шла! Как будто зачет по спортивной ходьбе сдавала. В ее быстрых движениях была своя пластика, но не женственная, а какой-то спортивный унисекс. Волосы небрежно собраны в пучок на затылке, и косметикой она сегодня почти не пользовалась – так, губы слегка подкрасила да носик припудрила. Видно, спешила очень.
Да, конечно, она оставалась женщиной и в таком виде. Я бы даже сказал, привлекательной женщиной, несмотря ни на что. Но ей не мешало бы восполнить явный дефицит женственности. Для начала неплохо бы сбавить скорость. И для этого есть я.
– Не спеши, а то успеешь, – перегородив ей дорогу, с улыбкой праздного бездельника, менторским тоном сказал я.
– Вы?! – удивленно и даже несколько обрадованно воскликнула она.
Препятствие на пути вызвало у нее досаду, но это уже прошло. Хотя она по-прежнему торопилась на работу.
– Да вот, хожу по вашим дворам, ищу, с кем сообразить в начале рабочего дня. Ты же знаешь, я рабочий день с рюмочки коньяка начинаю…
– И знаю. И вижу.
От меня и сейчас пахло коньяком. Но и выглядел я свежо, как огурчик, несмотря на то что вставать сегодня пришлось в половине шестого утра.
– Только я с утра не пью. В отличие от некоторых. С утра я спешу на работу… Извините!
Похоже, Вика не прочь была со мной поговорить, но чувство долга взяло верх, и она продолжила путь, обогнув мою не самую скромную персону. Разумеется, я последовал за ней.
– Вчера ты так не спешила, – заметил я. – Вчера еще ко мне успела заехать.
– Вчера у меня был отгул на полдня… Кстати сказать, бездарно его потратила, – сказала она явно для того, чтобы уязвить меня.
– Начальство выговор не сделало?
– Я же сказала, у меня отгул был, какой выговор?
– Отгул на первую половину дня. А вторую половину дня ты провела в обществе Дениса Федоровича…
Вика остановилась, как вкопанная; с недоуменным видом повернулась ко мне.
– Откуда вы знаете?
– Ну как откуда? Я же детектив, мне положено все знать.
– Вы следили за мной?
– Ну, зачем же так категорично? Вдруг Денис Федорович – мой напарник?
– Неправда, я обратилась в другую фирму.
– У одной и той же фирмы может быть несколько названий… Но в данном случае это не так. И я действительно следил за тобой.
– Зачем?
– А вот понравилась ты мне!
– Только давайте без этого. – Она поморщилась, но скорее для того, чтобы скрыть наползающую на губы улыбку.
– Да ты не переживай, от тебя не убудет. Я же Платон, и любовь у меня чисто платоническая… Знаешь, что такое платоническая любовь?
– Знаю. Это когда появляются всякие Платоны и начинают выдавливать из головы мозг, – раздраженно отозвалась Вика.
Похоже, она не входила в число поклонниц платонической любви.
– Так выдавливают, что забываешь о работе, – с сочувствующим видом цокнул языком я.
– Действительно.
Девушка снова продолжила путь, но уже не так быстро, как прежде. И женственность в ее походке появилась. Неужто хочет показать, что она достойна не только платонических отношений?
– Зачем вы следили за мной? Только без ваших дурацких шуток!
– Не такие уж они и дурацкие. Вот, например, есть такая причина, как конкуренция. Ты обратилась ко мне, но почему-то передумала, выбрала другого детектива, а я потерял в деньгах… Кажется, Денис Федорович взялся тебе помочь за сорок тысяч рублей.
– Это предварительные условия…
– Конечно, предварительные. Потом он скажет, что ему пришлось потратиться на следователя Мурзина, а это еще сорок тысяч, или даже пятьдесят – ну, для круглого числа…
– Опять Мурзин? – заметила она.
– Да, следователь Мурзин.
– И что он расследует?
– Убийство в подземном бункере.
– Вчера вы говорили, что он помог мне найти вас.
– Я думал, ты с ним заодно… Или не с ним, а с кем-то, но против меня… Но теперь я знаю, что ты Виктория Геннадьевна Полесьева и что Валера твой родной брат. И знаю, что ты на самом деле ищешь его…
Я действительно проделал определенную работу, чтобы убедиться в этом. Узнал, где живет девушка, навел справки через компьютерную базу, вбитую в память моего компьютера.
– Но все равно хотелось бы посмотреть твой паспорт.
– Зачем?
– Чтобы еще раз убедиться в том, что ты действительно Виктория Полесьева.
– Это я поняла. Но зачем вам в этом убеждаться?
– Чтобы помочь тебе в розыске твоего брата.
– Да, но я больше не нуждаюсь в ваших услугах. И вы это знаете… Кстати, Денис Федорович нравится мне больше, чем вы. Он не хамит, не обращается ко мне на «ты»…
– Хорошо, я буду обращаться к тебе на «вы». Или ты можешь обращаться ко мне на «ты».
– Поздно, поезд уже ушел.
– Но, может, мы его вернем.
