туда охотников не нашлось… И это еще не все… Не хотел вам об этом говорить, – замялся Мурзин. – Позавчера у нас чрезвычайное происшествие произошло. Обрушился главный вход в бункер…
– Как это обрушился? – недоуменно вскинул я брови. – Сам по себе?
– Ну, я бы не сказал, что сам по себе… Было произведено несколько взрывов…
– Кем?
– Это пока устанавливается.
– Несколько взрывов? В Москве? И я ничего об этом не знаю?!
– Взрывы произошли на большой глубине, никто ничего не услышал. И сейсмическая служба ничего не зафиксировала. Там сейчас работает Федеральная служба безопасности… Короче говоря, следствие зашло в тупик. И я не знаю, что делать…
– Есть Калистратов, он стоит за этими событиями…
– Калистратов обвиняет вас в том, что вы силой заставили его дать нужные вам показания. И никакого Валерия Полесьева, кстати говоря, он не знает. И никаких наркоманов никто не зомбировал. И к взрывам под землей он не имеет никакого отношения; во всяком случае, доказательств у нас нет…
– Но вы же знаете, что это не так.
– Ничего я не знаю… И мой вам совет: откажитесь от затеи доказать недоказуемое, – пристально посмотрел на меня Мурзин. – И еще – вы ошибаетесь, если думаете, что я в сговоре с Калистратовым. Если я и состою в сговоре, то не с ним, а с Федеральной службой безопасности… Да, это ужасно, что погибли люди. Но кому-то там, наверху, – следователь поднял указательный палец к потолку, а затем ткнул им в пол, – не хочется, чтобы мы лезли под землю. Подземелья Москвы – это ни много ни мало, а вопрос государственной безопасности. Очень сложный, скажу вам, вопрос. И напрасно вы думаете, что этим происшествием никто не занимается. Занимаются. И вход в бункер скоро разберут, и самодельную штольню разроют. Но поверьте, без нашего с вами участия. Этот ход может вести в секретное метро, по которому время от времени перемещаются первые лица государства. Как вы думаете, там, наверху, этого не понимают?.. И Калистратовым, поверьте, занимаются. Он поступил глупо, скажу вам честно, обратившись ко мне с жалобой на вас. И вашу пленку я отдам, кому нужно. Я отдам, а не вы…
– Я вам не верю.
– А вам и не нужно верить, – как на неразумного, посмотрел на меня следователь. – Вас никто ни о чем не спросит. И спасибо вам за Калистратова не скажут, хотя вы кому-то здорово помогли…Кому-то, но не мне. Потому что в данном случае я всего лишь громоотвод. Мне приказано спустить следствие на тормозах, и я выполняю эту команду. А заодно выслушиваю ваши упреки. И вас вынужден высмеивать, хотя, честно вам скажу, вы этого не заслужили… Поверьте, Калистратовым уже занимаются. И, возможно, люди, которые были им похищены, скоро вернутся домой.
– И все-таки я вам не верю.
– Думаете, мне приятно это слушать? – со страдальческим видом спросил Мурзин. – Но я слушаю. И отвечаю, что вам не нужно лезть в это дело. Если вы не успокоитесь, вас действительно возьмут под стражу. Вы же служили в милиции и знаете, что существует масса способов сделать из невиновного – виновного. Есть специалисты, которые владеют этими способами с мастерством виртуозов, и если они возьмутся за вас… Но думаю, вы человек умный и сами прекрасно все понимаете.
– Я понимаю, что вы водите меня за нос, – не сдавался я.
– Как хотите, так и понимайте, но самодеятельностью заниматься вам не стоит. Поверьте, все очень серьезно…
– Серьезно то, что меня пытаются убить.
– Я же сказал, что Калистратовым занимаются.
– Кто, Федеральная служба безопасности? – скептически скривил я губы.
– Да. Но кто именно, вам никто не скажет. Даже я. Хотя бы потому, что сам ничего не знаю…
– Умеете вы наводить тень на плетень.
– Я вас понимаю. Я и сам бы на вашем месте не верил таким объяснениям. Но все это действительно так. И я даже совершаю должностное… да, пожалуй, должностное преступление, посвящая вас в курс параллельного расследования…
– Ну, ну.
– Верите вы или не верите, но я вас предупредил. Больше никакой самодеятельности. Советую вам взять отпуск, съездить на море, отдохнуть вдали от всех этих передряг. Я разрешаю вам выехать из Москвы, если уж на то пошло… Платон Григорьевич, вы же благоразумный человек, вы же все прекрасно понимаете. Не лезьте на рожон. А этим темным подземным царством, поверьте, занимаются. Просто ваша помощь никому не нужна…
Домой я возвращался в скверном настроении. Девять из десяти, что Мурзин соврал про Федеральную службу безопасности. А если нет? Если этим делом действительно занимаются структуры, по долгу своей службы приближенные к безопасности президента, первых лиц государства… Но даже если он мне наврал, чтобы скрыть факт своего сотрудничества с Калистратовым, все равно положение мое оставляет желать лучшего. Мурзин действительно может отправить меня за решетку под надуманным предлогом. Меня посадят в камеру, а на следующий день там появится зомбированный наркоман, который ночью воткнет мне заточку в горло…
И ФСБ серьезная структура, и Калистратов представляет крупную и весьма опасную организацию – значит, я могу спечься заживо меж этих двух огней. А что, если подземная паутина, которую вьет Калистратов со своим боссом, действует под негласным покровительством спецслужб? Зомбированные рабы бесплатно добывают камень, а засекреченный подземный спецтранспорт доставляет его на земную поверхность, где он расходится по торговым точкам. И камень, и щебень сейчас действительно в большой цене… Да и вышедшие из обращения бункеры действительно можно использовать под нелегальные казино, а это большие деньги…
Калистратов был отличным гипнотизером; уже одно это наводило на мысль, что когда-то он работал на спецслужбы. Да и не только он, а все, с кем он создавал свой подземный мирок.
А может, Федеральная служба безопасности уже приняла меры? Может, это их взрывники завалили вход в бункер? А что – нет его, нет и проблемы… Я же знал, как государственная безопасность занималась подземными ходами, обнаруженными на тех или иных стройках. Их просто заливали бетоном, чтобы ни у кого не возникло соблазна воспользоваться ими…
Может, действительно взять отпуск и махнуть куда-нибудь на юг? Деньги у меня еще есть, на месяц хватит, а там, глядишь, все уляжется… Но как быть с Валерой? Я должен был его найти, ведь Вика очень этого хочет…
Зазвонил мобильный телефон, я приложил трубку к уху и услышал голос Оксаны.
– Привет! Как ты там поживаешь?
– Нормально. Ты же знаешь, бандитские пули меня не берут.
– А что, в тебя стреляли?
– Ну, почти… Как там на островах?
– Неплохо. Только пальмы надоели, представляешь, по березкам соскучилась, по соснам. Дома у нас так хорошо… Мы вчера прилетели. У нас тут такое дело: завтра нас на пикник приглашают, на два дня…
– Катюшку не с кем оставить? – догадался я.
– Оставить есть с кем. Только она не хочет оставаться. Сказала, если ты с ней побудешь, тогда останется…
– Когда нужно?
– Сегодня.
– Хорошо, уже еду.
– Спасибо тебе, Платон! – обрадовалась Оксана.
– А где дорогой Платон?
– Дорогой Платон, целую тебя в щечку!
– Зачет принят.
Хотя экзамен только начинается, мысленно продолжил я.
Костя вернулся домой с курорта; что ж, надо браться за него. Для начала я пороюсь в его вещах, бумагах; может, найду тайник, в котором он держит что-то очень важное для меня. Потом, когда он
