Дольцев окоченел от испуга. Антонина легко выскользнула из его объятий.
– Тонь, у тебя обои моющиеся? – спросил Игнат.
– Нет, а что?
– Да думал мозги его по стенке размазать... Ладно, пошли в ванную, там кафель. Тряпочкой протрешь и все...
Он с силой схватил парализованного Дольцева, втолкнул его в ванную комнату, приставил к стене и вдавил в затылок пистолет.
Дольцев крякнул, закатил глаза и резко потяжелел. Игнат отпустил его, и он стек вниз по стенке.
– Кондратий, что ли, хватил? – вслух подумал Игнат.
– Запросто... – испуганно кивнула Антонина. – Я сама чуть разрыв сердца не заработала...
Игнат склонился над Дольцевым, приложил два пальца к шее. Пульс был.
– Обморок. Как у красной девицы... – хмыкнул он. – Выйди в подъезд, глянь, там его мордовороты. Если там, зови сюда, только по очереди...
Все-таки отбойщики были. Антонина позвала в дом сначала одного, затем второго. Игнат принимал их и отоваривал без пыли и шума. Дом спит, зачем людей беспокоить.
Телохранителей он связал, заткнул хлебальники кляпами. Дольцева затащил в комнату, привел в чувство.
– Ты поговорить со мной хотел?
– Хотел. Но не так...
– А по-другому у тебя не получится. Потому что ты только с бабами герой. А супротив крутых пацанов ты никто... Мачеху мою зачем совратил?
– Кого? – не сразу въехал Дольцев.
– Мачеху мою, Марину... Ты нарочно сделал, чтобы про ваши похождения узнал отец? Признайся, облегчи душу...
– Бурлаков, ты бредишь.
– Я тебе не Бурлаков. Бурлаков для тебя кончился, когда ты меня из школы выпер... Зря ты это сделал. Я бы выучился, институт бы закончил. Врачом бы работал или инженером на заводе... А я стал авторитетным пацаном. И встал у тебя поперек дороги. Чтобы за все с тебя, гад, спросить... И за Марину спрошу, и за отца своего, и за Антонину, за все, за все...
– Ты... Ты меня убьешь? – жалко спросил Дольцев.
– Гнилой ты. Даже не врублю, как ты мог братву под собой держать... Кстати, насчет твоей братвы. Ты рулишь своими пацанами или как?.. Ты собирался со мной разделаться, а дальше? Где ты кодлан свой собираешь, чтобы объявить им, как ты меня опустил, а? Где спортсмены твои собираются?
– Нигде, – мотнул головой бывший учитель.
– Ну тогда извини! – Игнат вдавил ствол пистолета в его нос.
– В... В спортзале... Завтра...
– Что, жить охота?.. А я же тебя предупреждал, не становись у меня на пути. Так нет, не понял ты меня... Что я тебе там обещал? Форшманутым тебя объявить? Лады!
Игнат нисколько не жалел эту гниду. И запросто бы его убил. Но ему не хотелось убивать вообще. Да, он крутой пацан, но прежде всего он человек. В бою он мог убить. А вот так, чисто как мясник... Ох, как неохота было брать грех на душу...
3
Игнат ехал во Дворец спорта. В машине он, Лева, Вилли, за рулем Толян. И Дольцев – в багажнике. Настроение отличное.
– Нормально пацаны проверку выдержали, – рассказывал Вилли. – Аркаша, правда, сопли пускать стал. Но все равно тебя не сдал. Типа, ничего не знает, типа, хата его с краю. Миха ему бабки предлагал. Глухо. А Сашка, тот вообще молодец. Чисто наш пацан... Сегодня Тарзана и Мурата на разводку поставлю...
– Давай, братуха, старайся, – кивнул Лева. – Нам конкретные пацаны нужны. Чтобы без гнилья...
– И девчонки тоже нужны, – сказал Игнат.
– Не понял! – выставился на него Вилли.
– Без разведки нам, пацаны, нельзя. Дольца чуть не проглядели. Хорошо, Антонина моя вовремя мозги свои подправила, а то загасили бы меня... В Москве у нас разведка неплохо работала. Но эта разведка чисто на лохов была заряжена. Сейчас нам разведка покруче нужна. Чтобы все про всех в городе знать. Что мы про ментов знаем? Ничего. А нужно все про них знать, чем живут, чем дышат, какие нам предъявы выставляют. Горисполком тоже на крючок надо брать. И коммуняк горкомовских тоже на кукан. Чтобы все они у нас как на ладони были. Ну и с барыгами, само собой, работать надо. У нас в городе четыре завода. Швейная фабрика опять же... Бархатов на швейке цех левый держал, теперь ателье открыл, а кто-то по- прежнему химичит, но никому ничего не отстегивает. Короче, у нас должны быть расклады по всем барыгам...
– Да это понятно, а как все это сделать? – пожал плечами Лева. – Проституток на всех не напасешься. Да и сколько тут в Прилучье проституток?..
– Проститутки, это, конечно, хорошо. Будем с ними работать, это без вариантов. Но это мелочь. У всех городских начальников пристяжь своя есть, помощники, секретарши. С ними нужно работать...
– Во! Как мусора конторские работают! – встрепенулся Лева. – У них агентура по всей стране. А лохов они вербуют не только через бабки. Делают на них компру, а потом предъявляют...
– Все равно, чтобы весь город пробить, бабок немерено уйдет, – покачал головой Вилли.
– Будет информация, будут большие бабки, не будет информации – бабок будет мало, – рассудил Игнат. – И то, пока нас менты не закроют... Ментам еще и отстегивать придется, чтобы нас не замечали... Короче, надо будет организовать смышленых пацанов, пусть работают. Весь город паутиной опутаем, все про всех знать будем. Отработаем все варианты, обкатаем схему закрутки, а потом в Москве ее запустим...
– Все правильно, – кивнул Вилли. – Кто владеет информацией, тот владеет миром. В фильме каком-то говорили...
– Мир еще и на страхе держится, – так же блеснул умной мыслей Лева. – А кошмарить мы умеем...
– Пока только кошмарить и умеем, – недовольно вздохнул Игнат.
Лева понял, кого он имел в виду.
– Так давай загасим этого козла помойного, и все дела, – предложил он.
– Да надо бы... Но я же обещал его конкретно зафаршмачить. Что я сейчас и сделаю. Да и пацаны не зря же старались...
Пацаны в самом деле постарались – навалили на лопату огромную вонючую кучу, которая сейчас ждала своего часа.
Толян остановил «девятку» возле Дворца спорта, рядом затормозили еще две машины. Теперь Игнат имел под рукой десяток готовых на все пацанов. Дольцева вытащили из багажника, потащили в спортзал, где его уже ждали спортсмены.
Их было немного, чуть больше десятка. Это были все быки, которые вызвались поддержать своего физкультурного босса. Но в их рядах наблюдался разброд и шатание. Дольцева втащили в зал, бросили на пол. Никто из спортсменов даже не дернулся, чтобы вступиться за него. Игнат криво усмехнулся. Ему нравилось, что некогда грозный враг превратился в позорную слизь.
Скоро появился пацан с подгребной лопатой, вышел на середину зала и вывалил на пол кучу дерьма. Игнат подал знак, и Дольцева подтащили к этой куче, на глазах у его быков ткнули мордой в дерьмо. Теперь он был офоршмачен конкретно и навсегда. Ни один уважающий пацан не подаст ему теперь руки. Весь его авторитет утонул в куче дерьма...
– Кто следующий? – обращаясь к спортсменам, спросил Игнат.
Толпа медленно попятилась к выходу. Никто не хотел быть причислен к славному племени вечных парашников.
– Стоять! – гаркнул Игнат.
Спортсмены остановились, замерли в ожидании. Возможно, они думали, что на выходе их ждут автоматчики. А может быть, им хотелось послушать, что скажет Игнат. Теперь он был для них авторитетом.
