– Хорошо, я подумаю, – обреченно кивнул Гурцев.
– Тут не думать нужно, а действовать. И строго по закону. Вы же уважаете закон? И я тоже уважаю. Поэтому со своей стороны обещаю вам, что в городе все будет спокойно, никакой стрельбы. Я, можно сказать, сотрудничество вам предлагаю. Вы следите за порядком со своей колокольни, а я со своей... И вообще, я смотрю, небогато вы живете, хотя и прокурор. Может, ремонт вам в квартирке организовать, с мебелью можно помочь.
– Вы меня подкупаете?
– Ну, в принципе, да. Хотя больше всего я забочусь не о вас, а о вашей семье.
– Это угроза? – разволновался Гурцев.
– Какая угроза, о чем вы? Все нормально, товарищ прокурор, все путем. Ну так что, когда мне ждать моих друзей?
– Завтра. Завтра после обеда...
– Отлично! – улыбнулся Игнат.
Честному пацану западло якшаться с ментами. Но делать нечего. Чтобы его бригада звалась не бандой, а мафией, он должен сращивать ее с официальными властными структурами. Только тогда он может стать таким крутым мафиози, как дон Корлеоне из «Крестного отца».
Прокурор жутко нервничал. Но Игната его личные переживания не волновали. Он закабалил этого мента, и никуда он теперь от него не денется.
Чирок и Айваз были рядовыми быками из его команды. Но Игнат лично поехал встречать их. Пацаны достойно вели себя в ментовке, поэтому заслуживали особого внимания с его стороны. И вообще, все бойцы должны знать, что после достойной отсидки каждого ждет такая же достойная встреча. Чтобы не боялись тюрьмы.
Пацаны выходили из сизо с геройским видом. Но какая-то озабоченность в глазах и движения резкие – как будто они куда-то торопятся.
Игнат каждому пожал руку, похлопал по плечу, показал на машину.
– К Дольцу надо ехать, – скачал Чирок.
– К кому? – изумленно посмотрел на него Игнат.
– К Дольцу. Или за Дольцем... Короче, я знаю, где этот гад!
– Давай в машину! – потребовал Игнат.
– Куда ехать?
– На Пролетарскую. Он там дом снимает. Может, он еще на месте...
– Откуда информация?
– Так это, к нам вчера черт один заехал. Его за мохнатый сейф взяли. Блатные опустить его сегодня собирались, так он к нам с Айвазом в ноги, типа, выручайте. Ну я его спросил, кто ты, типа, такой, чтобы мы под тебя подпрягались. А он говорит, что Дольца нам сдаст, если мы за него подпишемся. Ну я-то знаю, что Дольц у тебя, шеф, в немилости, ну и... Короче, Дольц с этим чертом в Прилучье объявился, хату втихую снял, затаился. Только кент его тихариться не захотел. Ну и вразнос, это, пошел. Бабу по беспределу отодрал...
– А если еще короче?
– Ну если еще короче, то у Дольца крыша поехала. Отомстить кому-то хочет. Волына у него...
– Мать твою! Что ж ты раньше мне не маякнул?
– Так нам про Дольца только утром слили. Мы тут же маляву на дорогу поставили, а тут это, с вещами на выход...
– И кому он отомстить хочет?
– Не знаю. Я так думаю, что тебе...
– Ты так думаешь. И я так думаю... Толян, братуха, давай крути педали! Быстрей, быстрей!
Толян не подвел. «Девятка» на бешеной скорости промчалась по улицам города, остановилась возле небольшого домика на Пролетарской улице. Игнат выскочил из машины, на ходу выхватил пистолет. Лева тоже достал волыну.
Они с ходу перескочили через ветхий забор, Лева мощным ударом выбил хлипкую дверь. Но в доме никого не было.
Игнат вышел из дома, и тут же нарвался на какую-то бабку.
– Что ж вы, ироды, творите? – заголосила она.
И замолкла, когда увидела в его руках ствол.
– Вы хозяйка этого дома? – пряча волыну, спросил Игнат.
– Да, я.
– Постоялец где?
– Съехал.
– Когда?
– Да сегодня утром. Забрал свою сумку и ушел.
– Куда?
– Да разве ж он мне говорил...
Бабка ничего не знала. Игнат решил, что не стоит терять времени.
– Что-то на душе неспокойно, – хватаясь за грудь, поморщился он.
– Может, он к тебе домой ломанулся? – спросил Лева.
– Типун тебе на язык! – растерянно посмотрел на него Игнат.
– Ну мало ли что...
– Едем. Ко мне домой едем!
Нехорошее предчувствие стало просто невыносимым.
– Антонина на работе? – в машине спросил Лева.
– Так в том-то и дело, что нет. Приболела Антонина, простыла, блин, где-то. Дома отлеживается...
Антонина дома, и если Дольцев добрался до нее, то быть беде.
Машины на полном ходу въехали во двор, остановились возле второго подъезда. И в это же время с другой стороны дома к этому же подъезду подъехала еще одна «девятка» цвета мокрого асфальта. Из нее выскочил Вилли. Он увидел Игната, бросился к нему. В глазах тревога.
– Игнат, Антонина только что звонила! – взволнованно сообщил он. – Сказала, чтобы ты домой не возвращался... Я спросил, почему. А она бросила трубку... Что-то тут нечисто!
– Не чисто, – кивнул Игнат. – В том-то и дело, что не чисто. Нечистотами здесь воняет...
Он как метеор влетел на четвертый этаж, с ходу сунул ключ в замочную скважину, вскрыл дверь, ворвался в квартиру. Но тут же обо что-то споткнулся, потерял равновесие и стал падать. Грохот выстрелов ударил по ушам, но пули прошли над головой.
Стреляли из кухни. И если бы Игнат не упал, пули размозжили бы ему голову. Но все они достались верному Толяну.
Расстрелянный Толян упал не сразу. Прежде он успел разрядить всю обойму. Игнат своими глазами видел, как из кухни в коридор вывалилось чье-то тело. Он не сомневался, что это был Дольц.
И он сам лежал на чьем-то теле. Игнат с ужасом узнал в нем Антонину. Она лежала с открытыми глазами и безжизненно смотрела в потолок. Из-под нее на пол натекла целая лужа крови.
– Падла! – в бешенстве взревел Игнат.
И бросился к Дольцу. В безумном порыве он схватил его за грудки, оторвал от пола и со всей силы приложил головой о стену. Он готов был его убить. Но Дольц и без того был мертв.
Сначала Игната спасла Антонина. Не споткнись он об нее, лежать бы ему сейчас с простреленной головой. Затем его спас Толян. Не попади он в Дольца, тот обязательно добил бы Игната.
Антонина была мертва.
Игнат склонился над телом друга. Толян был жив. Но взгляд его угасал.
– Я кончил этого гада? – тихо спросил он.
– Наглушняк.
– Нормально... – вымученно улыбнулся он. – Помнишь, ты мне «двойку» за стрельбу поставил?.. Ставь «пятерку»...
Конечно же, Игнат помнил тот случай, когда они расстреливали в лесу бутылку. Толян тогда стрелял
