пожить в свое удовольствие…
Только почему-то на душе похолодело, как будто осенний ветер подул. Марьяна тоже с парнем отдыхает. Сейчас они переспят в тихий час, а потом тоже на море пойдут…
– Сынок, у нас тут курортный сезон, так что не обращай внимания, – будто оправдываясь, сказала мама.
– Все как обычно, – улыбнулась Ольга. – Я им говорю, не надо дом сдавать, деньги есть и без этого. Ни в какую!
– Это твои деньги, дочка. А мы уж как-нибудь сами себя прокормим. Проходи, сынок, проходи…
Большой дом остался без изменений, а маленький исчез, вместо него стояло таких же размеров, но Уже двухэтажное строение.
– Здесь мы сами с отцом живем, – сказала мама. – Не тесно нам. И с тобой места хватит.
Между домами в большом круглом бассейне серебрилась вода. Грузный мужчина тихонько греб ру_ ками, полная женщина стояла у поручней, рядом с ней – мальчишка лет десяти, пухлый, с круглым лицом. И девушка в шезлонге загорала – не очень симпатичная, зато с хорошей фигуркой. К тому же одна. Да только не интересно это Степану. Все мысли о Марьяне …
– Море сегодня штормит, а так бассейн свободный, – сказала мама.
– Ты и сама свободная, как я погляжу, – поддел ее отец. – Давай на кухню, на стол накрывай… Водка у нас есть?
– В магазине водка.
Мама отправилась на кухню, а отец – за покупками, столь необходимыми к праздничному столу.
Степан сел за столик под раскидистой искусственной пальмой. С моря дул приятный освежающий ветер, сверкающая вода в бассейне бодрила, и кресла такие удобные, что совсем не хотелось идти в дом.
– Ну вот, все улеглось… – сказала Ольга, доставая из сумочки сигареты.
Заметив его удивленный взгляд, протянула ему пачку.
– Будешь?
– Нет, я давно уже бросил…
– Здоровый образ жизни?
– А что, не похоже?
– Ну, на уголовника ты точно не похож… На Семена в молодости похож. Плечи, мышцы… Ты его не узнаешь. Располнел, брюшко появилось…
– Молодость уходит, жирок приходит… Ты раньше не курила.
– Да я так, понемногу…
– Переживала, когда Герман ушел?
– Да как бы тебе сказать… – пожала плечами Ольга и вдруг призналась: – Очень переживала!
– Не встречаетесь?
– Он иногда приезжает. С сыном повидаться… Я сейчас ему разрешаю с Мишкой видеться. Потому что с Семеном счастлива… А раньше нет, глаза готова была выцарапать предателю!
– А новую его видела?
– Приходилось… Красивая, ничего сказать не могу. Но, поверь, не лучше меня.
– Да я в этом и не сомневаюсь.
– Под кошечку косит, под белую и пушистую, а усамой взгляд лисий. Тварь… Кстати, ты так и не объяснил мне, почему тебя похоронили? Я ведь недавно с Ильинским встречалась, про тебя разговор зашел. Он мне сказал, что сейчас тело заключенного можно домой забрать, на родном кладбище похоронить. Я даже запрос сделала, людей собралась за телом отправить… Эксгумацию хотели провести.
– Эксгумация на дом пришла, на своих двоих, – усмехнулся Степан. – Верней, экскумация, от слова «кум»… Это кум перемудрил, начальник оперчасти… Покушались на меня, Оль, два месяца назад. Рана только-только затянулась…
Степан начал было поднимать футболку, чтобы показать свежий шрам, но передумал и махнул рукой.
– В общем, Даша меня спасла. То есть не Даша… она мне снилась, той ночью. Едет на машине, меня везетет, мы прямо на «КамАЗ» едем. У меня, говорит, подушка безопасности, а ты, говорит, прощай. Я глаза открываю, а надо мной уже нож занесли… Еле увернулся. В нашей камере мужик сидел, ему меня заказали.
– Кто заказал?
– Он не знает… Его втемную использовали, через жену. Деньги ей заплатили, а ему исполнить пришлось. Да и жена наверняка заказчика не знает.
– А кто мог заказать?
– Не знаю, Оля… Только догадываться могу.
– Если ты вдруг думаешь, что это я, то ты очень сильно заблуждаешься.
Ольга разволновалась так, что побледнела.
– Вот уж на тебя не думаю, – со всей убедительностью, на какую был способен, проговорил Степан.
– И на Германа не думай. Он знает, откуда деньги. Но сразу мне сказал, если ты попросишь их обратно, он тебе все вернет. Все, что ты дал, все вернет…
– Так я мог бы и с процентами попросить.
– Это глупо.
– Да я и не собираюсь ничего просить. Я говорил тебе, что это проклятые деньги. Я в тюрьму из-за них сел, ты с Германом развелась…
– Ты не из-за них в тюрьму сел. И я не из-за них с Германом разбежалась. А если из-за них, тогда это счастливые деньги. Потому что мне с Семеном лучше, чем с ним…
– Счастливые они или нет, но требовать я их обратно не собираюсь. Да и не мои они, чтобы требовать. Я не знаю, кто на меня покушался. Может, меня вообще с кем-то перепутали?
– Может, и перепутали, может, и нет… Что, если тебе по-прежнему угрожает опасность?
– И что ты предлагаешь?
– Может, тебе следует уехать куда-нибудь… Твои это были деньги или не твои, но Германа ты выручил очень здорово. Он очень много на них заработал. И мой бизнес в гору пошел… Я собиралась гостиницу на тебя оформить, в Дагомысе. Она, может, и небольшая, зато моя, без всяких долевых участий. Когда-то она мне в полмиллиона долларов обошлась, а сейчас около трех миллионов стоит. И это еше не предел. Земля так дорожает, что только держись… В общем, раз уж ты живой, то я так и поступлю. Никто о нашей сделке знать не будет, поезжай туда, живи, управляй гостиницей…
– Может, ты просто наймешь меня директором этой гостиницы?
– А если со мной что-то случится? – напряженно посмотрела на брата Ольга.
– Что с тобой может случиться?
– Часть моего бизнеса принадлежит Герману…
– Ты же сказала, он все тебе отдал.
– Все, да не все… Если со мной вдруг что-то случится, то часть моего бизнеса может стать его частью… Он нарочно так сделал, чтобы я замуж не вышла. То есть замуж я могу выйти, но мужу моему ничего принадлежать не будет…
– А сыну?
– Так в том-то и дело, что для Мишки он и старался. Чтобы ему все досталось, ну, в случае чего… Лишь две гостиницы чисто мои. Одну я на тебя оформлю, другую на Семена, по наследству. Если вдруг что…
– Что ты заладила – если вдруг что, если вдруг что! Ничего не случится. Нормально все будет…
– Да предчувствия были. А тут ты про покушение сказал… Мало ли, вдруг у Германа на уме что-то… Ты, может быть, ему до лампочки, а я ему попе-рек горла. Он же в Мишке души не чает. А эта его новая родить ему не может… Что-то у нее там по женской части. Она-то говорит, что рано ей. Ха. она чуть младше меня, тридцати еще нет! Рано ей! Пусть лечится! От бесплодия!
– Да, закручено тут у вас. Без ста граммов не разберешься…
– Ты извини, но мне домой надо. Я сейчас в гостиницу заскочу и к себе отправлюсь… А ты сам к нам приезжай. В субботу, послезавтра… Кстати, Семен рад будет, что ты живой. Ты хоть и не муж мне, но я траур по тебе объявила. Пока, говорю, полгода не пройдет, замуж не выйду… А теперь вот, думаю, мы с
