Как я и ожидал, Возников сам подошел к Лизе и сейчас увлеченно о чем-то с ней разговаривал. А я стоял в сторонке и, что называется, обтекал, глядя на них...
– А то, что ты должен быть круче, чем он.
– Как?
– А для чего у нас ринг в борцовском зале?... Сейчас еще рано, а к Новому году ты вызовешь его на бой и побьешь на глазах у Лизки. Это я тебе обещаю.
– Ты уже обещал, – ляпнул я.
– Что я обещал?
– Ну, что она в меня влюбится...
– Значит, плохо занимался, если не влюбилась... Короче, уговаривать тебя не буду. Не хочешь – не надо.
– Я приду.
Я был влюблен в Лизу, и мне кровь из носу нужно было добиться от нее взаимности. Именно через эту кровь я и смогу ее заполучить... Да, я еще слаб физически. Но я настырный. Рано или поздно я добьюсь своего.
– А куда ты денешься? – весело подмигнул мне Олег. И, вспомнив, сказал: – Да, тут Сонька объявилась. Все лето где-то пропадала, а вчера я ее видел... Может, в Сочи была, а?
– Не знаю.
– Как там нынче в Сочи?
– Ничего.
– Нинель свою не видел?
– Нет.
В этот раз я мог бы найти в Сочи проститутку. Я повзрослел, родители отпускали меня гулять до полуночи, с деньгами, мне ничего не стоило заглянуть в валютный бар на Черноморской улице, на «жемчужный» огонек, на который слетались ночные бабочки... Но Нинель давно меня уже не интересовала и тем более не вдохновляла. Грезить я мог только о Лизе...
– Что, и ни с кем?
– Нет... А ты?
– Да у меня-то все в порядке...
Бравады в словах Олега было гораздо больше, чем уверенности. Я понял, что ничего у него ни с кем не было. Но лучше об этом не говорить: и обидится, и на смех меня поднимет.
– Только вот с Сонькой у меня никак не получается. То денег нет, то ее самой... Сейчас она есть, а денег, как назло, нет...
– А сколько надо?
– Ну, она сто берет, но в долларах...
– Сто долларов – это шестьдесят два рубля, – посчитал я.
– Шутишь? Где ты по такому курсу доллары купишь?
– Да не надо покупать...
Не так давно я случайно обнаружил в доме тайник, в котором отец хранил деньги. Там и в рублях, и в долларах. И довольно приличные суммы...
– У отца можно попросить. У него есть...
Взять деньги без спросу я не мог. Да и зачем, если в отпуске отец давал мне по пять-десять рублей в день на карманные расходы. Много я не тратил, поэтому рублей сто пятьдесят у меня за август месяц набралось. Эти деньги и можно было обменять у отца на доллары, по официальному курсу.
Но в тот день я вернулся с тренировки едва живой от усталости, да и нос после удара болел так, что я готов был возненавидеть Олега за ту каторгу, которую он устроил мне в спортивном зале. И о его проститутке думать не хотелось. А вот Лиза не выходила из головы. Ведь если б не она, я бы не вышел сегодня на ринг с заведомо более сильным противником...
Отец был уже дома. Как и положено, в трусах и майке сидел в кресле перед телевизором с раскрытой во всю ширь газетой «Труд». Он услышал стон, с которым мама рассматривала мое красное после удара ухо, вышел к нам в прихожую.
– Сынок, может, хватит уродовать себя! – причитала мама, рискуя содрать ладонями со своих щек налепленные на них огуречные дольки.
– Не хватит! – вступился за меня отец. – Мужчина должен быть мужчиной. А бокс – отличное средство, чтобы воспитать характер...
Сам он боксом никогда не занимался и со спортом не дружил. Среднего роста, щекастый, с жирным брюшком, ноги тонкие, кривоватые. Но мама любила его таким, каким он был. И ему не нужно было усердствовать перед ней, качать бицепсы и пресс... Хотел бы я быть таким, как он, и чтобы со мной была Лиза, чтобы она, так же как моя мама, ждала меня с работы и готовила вкусные отбивные с зеленым горошком...
– Ты посмотри, что у него с ухом.
– А для того, чтобы в ухо не получать, существуют защитные шлемы...
О таких шлемах я слышал, но видел их только на картинках. И каково же было мое удивление, когда отец ушел в комнату и вернулся с красным тренировочным шлемом в руке.
– Твоему другу, я думаю, он без надобности, – сказал он. – А тебе в самый раз... Или ему тоже нужно?
– Я спрошу.
– Спроси. А то я и ему достать смогу, есть возможность...
– Это хорошо, когда такая возможность есть, – грустно сказал я. И в том же духе добавил: – Или не очень...
– Та-ак! – прозорливо посмотрев на меня, многозначительно протянул отец. – А ну-ка, пошли!
Он завел меня в комнату, закрыл дверь, чтобы мама не слушала мужской разговор.
– Что там у тебя в школе случилось? – спросил он.
– Почему в школе? Может, на тренировке.
– Твоя Лиза на тренировки не ходит... Что ей от тебя на этот раз нужно?
Он знал о существовании Лизы, но о моих чувствах к ней мог только догадываться. И, как умный человек, он, конечно же, понимал, что я влюблен в нее...
– Ничего... То есть кожаный пиджак. Как у меня, только женский...
– Надеюсь, не бесплатно.
– По госцене.
– Ну, хорошо хоть это... А то ведь и задаром попросить может... Что у тебя с ней?
– В каком смысле?
– В прямом... Как она к тебе относится?
– Хорошо, – неопределенно повел я головой.
– Значит, не очень...
– Папа, какая разница?
– Большая... Я бы еще мог понять, если бы она отвечала тебе взаимностью, а так... Она тебя использует. В руки не дается, но держит тебя на коротком поводке...
– Я не хочу об этом говорить, – застеснялся я.
– А ты и не говори. Я говорить буду... Ладно, пиджак я ей достану, если ты ей пообещал. Но впредь будь умней. Не позволяй ей делать из себя дурака... Если она хочет от тебя чего-то, то должна давать что- то вза... э-э, что-то я не о том... Ничего взамен не надо. Любовь должна быть безвозмездной, уж в твоем-то возрасте – это точно... Не будь дураком, сынок... А боксом продолжай заниматься. Девчонки любят сильных парней. И я не думаю, что твоя Лиза исключение...
– Почему моя? – хлюпнул я носом.
Но отец на это не отреагировал. И так было ясно, почему он назвал Лизу моей...
Отец сдержал свое обещание. И на школьную линейку первого сентября я шел уже с дополнительным грузом. Правда, это был не пиджак, а курточка из лайковой кожи. Но Лизе она очень понравилась.
– И сколько? – облобызав меня счастливым взглядом, спросила она.
