– Сто двадцать.
– Дороговато, – с едва заметными нотками обиды сказала Лиза.
– Шутишь? Такая в комиссионке все пятьсот будет стоить...
– Ну, вообще-то да... Только у родителей сейчас нет денег...
О том и предупреждал меня отец. Да я и сам чувствовал, что Лиза не прочь поживиться моей влюбленностью на дармовщинку... Я знал, как нужно было ответить ей. Знал, но не мог ответить ей отказом...
– А когда будут? – спросил я, не уповая на обнадеживающий ответ.
– Не знаю... Мы еще с долгами за машину не рассчитались...
Она сказала это так, как будто я и мой отец навязали ее родителям эту машину. Но если она хотела, чтобы я почувствовал свою вину, то почти достигла цели.
– А если я захочу сделать тебе подарок? – нашелся я. – Ты его примешь?
– Смотря какой подарок! – поощрительно улыбнулась она.
– Эту куртку! – выпалил я.
– Это очень дорогой подарок. И я даже не знаю... Но если ты настаиваешь...
Она смотрела на меня так, что я не мог сказать «нет».
– Да.
– Ну, тогда ладно! – счастливо просияла она.
И в порыве благодарности поцеловала меня в щеку... В левую щеку... Тогда и вспомнились мне слова Олега. «Сегодня в левую щеку поцеловала, завтра в правую, послезавтра снова в левую... Так и будет тебя на привязи держать. Ну и доить, само собой...»
А Олег не заставил себя ждать. Мы стояли с Лизой в большом вестибюле, никого из одноклассников поблизости не было, но стоило ей уйти, как появился он.
– О чем это ты с Лизкой ворковал? – как бы между прочим спросил он.
– Да так...
– Что там у нее в пакете?
Простое любопытство стремительно перерастало в форменный допрос.
– Какая разница?
– Разница. Эту разницу она от тебя и получила. Ты с этим пакетом на линейке стоял...
Я готов был возмутиться, но Олег вовремя оборвал самого себя:
– Не хочешь, не говори...
Я бы и не сказал, если бы он вдруг не добавил с обидой:
– Я думал, мы друзья и секретов у нас нет...
И он смог внушить мне чувство вины, которую я тут же постарался загладить.
– Да какие секреты? Она куртку кожаную просила, я достал...
– Подарок?
– Почему сразу подарок?
– Потому что вид у нее был, как будто ты ей подарок сделал...
– Ну, может, и подарок...
– Кожаная куртка дорого стоит.
– Не важно...
– Да, крепко ты втюкался, парень. Ну да сердцу не прикажешь... Ты там что-то насчет денег говорил. Ну, за двести долларов. За Соньку...
– Почему двести? Ты говорил, что сто.
– А ты разве не участвуешь? Сто за тебя, сто за меня... Я тебе потом отдам...
– Может, не надо? – замялся я.
Начало учебного года, плюс тренировки – откуда время на проституток. К тому же у меня есть Лиза... Может, и не у меня, но есть... Да и нехорошо это – по проституткам шляться. Я же не гусар какой-то, чтобы к актрисочкам ездить. Это же злачные места, криминал...
– Что, струсил? – жестко усмехнулся Олег.
– Да нет. Просто времени нет... Да, кстати, отец мне боксерский шлем достал. Спрашивал, тебе нужно или нет?...
– Боксерский шлем? Мне?! – приятно удивился он. – Он вообще-то периферийное чутье сбивает. Но знаешь, я бы не отказался... И сколько стоит?
– Да ладно, как-нибудь сочтемся...
Шлем стоил значительно меньше, чем куртка. И я решил не брать с Олега денег. Пусть новый учебный год начнется с подарков – и Лизе, и ему. Тем более что мне было за что его благодарить... А чтобы отец не считал меня за дурака, я отдам ему свои деньги.
– Ну, спасибо тебе, братишка! – обрадовался Олег.
О деньгах, на которые мы бы смогли снять проститутку Соньку, он больше не спрашивал.
А на уроке меня начала душить жаба. Не то что мне было жаль денег, но я посчитал себя обделенным. Ладно, Олег держит надо мной шефство, помогает мне как друг. А Лиза всего лишь в щечку поцеловала раз-другой. А ведь когда-то в кино обещала со мной сходить...
Все три урока, что прошли в тот день, я порывался отправить ей записку с предложением сходить сегодня в кино. Но так и не решился это сделать. Зато набрался смелости подкараулить Лизу по дороге к дому. Ведь нам с ней по пути, почему бы ей не составить мне компанию, то есть мне – ей... Слово за слово, и я приглашу ее в кино.
Лиза не заставила себя долго ждать. Она шла одна – красивая, счастливая, в руке болтался пакет с моим подарком. Я мог рассчитывать на благодушное к себе отношение. Но Лиза до меня так и не дошла.
Едва она оказалась за воротами школы, как к ней подъехала машина – белая «двойка» с зеркальными стеклами и длинной, загнутой в дугу антенной. Из нее вышел модно одетый парень – молодой, но явно послешкольного возраста. Чернявый, с усиками; глазки блестят, рот до ушей. Лиза обрадовалась ему, как старому знакомому. Но в губы поцеловала его, как своего возлюбленного... Она целовалась с ним у меня на глазах. И ничуть о том не сожалела. Это был шок, из которого я в тот день так и не вышел...
Глава 10
Последний раз в десятый класс. Если точней, то это был последний экзамен по математике.
Лиза получила «отлично», а я «хорошо». И все потому, что последний год в школе был для меня самым трудным из всех.
Я объявил Лизе бойкот. После того случая, как она поцеловалась с усачом, я не разговаривал с ней весь учебный год. Я тешил свое самолюбие в надежде, что она осознает свою ошибку и хотя бы попросит у меня прощения. В конце концов Лиза все поняла, но вместо того, чтобы извиниться, перестала меня замечать. Я на чем свет стоит костерил себя за собственную глупость, но продолжал вести свою игру... Знал бы кто, скольких душевных сил мне это стоило. По оценкам в школьном дневнике можно было нарисовать кривую, по которой падала моя успеваемость. Я перестал интересоваться учебой. Но искал утешение в спорте... Я тренировал свой характер, я совершенствовал свое тело. Но так и не смог завоевать Лизу...
А дома меня ждал серьезный разговор. Отца совершенно не устраивали мои экзаменационные оценки. Сплошные четверки, ни одной пятерки.
– Что с тобой творится, сынок? Ты же все годы отличником был... Почему ты не хочешь учиться?
– Поздно хватился, – усмехнулся я. – Уже отучился.
– А институт?... Оценки сделаем, аттестат на четыре и восемь натянем, с директором я уже договорился...
– Эка ты!
– Ты не ерничай, не надо. Тебе в институт поступать.
– Разве ты не договоришься?
– Договорюсь. Но ты не должен меня подвести.
– Я устал...
Мне вовсе не хотелось выслушивать отцовские нотации. Тем более что ничего страшного не произошло.
