Парень в отчаянии махнул рукой вправо.
– На капот, гад, прыгнул! Вмятина там!
Машина перекрыла проход, и у преступника просто не было иного выхода, как перепрыгнуть через нее. Поскольку крыльев у него не было, то бесконтактный прыжок не получился. Он прыгнул на капот с ногами, поэтому и осталась вмятина. Богдан же сначала сел на него, затем лег на спину, перебрасывая ноги. Водителю не понравилось и это, но ведь он сам виноват в том, что так неудобно поставил машину.
– Оставайся здесь! – потребовал Богдан.
Но на всякий случай глянул на номер машины, сфотографировал его глазами. Возможно, парень сумел разглядеть лицо убийцы.
Он побежал в указанном направлении по тротуарной дорожке, которая привела его к забору из металлических прутьев, ограждающему городской парк. Но лезть через верх не пришлось: два прута в заборе были выпилены, и в этот зазор запросто мог втиснуться даже в меру упитанный человек. Крупному толстяку пришлось бы туго, как Винни-Пуху, когда он с полным брюхом выбирался из норы Кролика. Но преступник не мог быть чрезмерно упитанным человеком хотя бы потому, что люди с переизбытком лишнего веса плохо бегают. А ему пришлось пересечь весь парк, чтобы выбраться на набережную.
Парк безлюдный, со множеством аллей, и непонятно, на какую дорожку мог свернуть убийца. Богдан сам выбирал направление. Он пробежал не меньше двух километров, но так никого и не нагнал. Утешало только одно – курс был взят правильно, об этом свидетельствовала дыра в заборе, на которую он вышел. Но убийцы не было. А по набережной шуршали шинами машины. Движение редкое, но вряд ли преступник пытался остановить автомобиль. Наверняка его поджидала машина.
Обратно к месту Богдан возвращался тем же путем в надежде, что он всего лишь разминулся с убийцей. Мало ли, вдруг преступник застрял на какой-то аллее парка… Но нет, никто не попался ему на пути. Более того, машины, которая преградила киллеру путь, он не обнаружил. Уехал «жигуленок», освободив проход.
Неподалеку от места, где стояла эта машина, светил фонарь. Богдан не поленился, глянул себе под ноги. «Жигуль» подъезжал к проходу по бетонному тротуару, окаймленному бордюром, но преступник, перескочив через машину, спрыгнул на газон. Богдан помнил, в какую сторону махнул обиженный водитель, и где машина стояла, он тоже знал. Он примерно рассчитал, куда спрыгнул преступник. Земля здесь перекопана на зиму, днем шел дождь, поэтому остался четкий след от кроссовки. Размер примерно сороковой. А чуть в стороне тускло блестела женская заколка из черной пластмассы. Заколка новая, металлические части без следов коррозии. Грязь на ней только в том месте, где она соприкасалась с землей, а так она чистая, без напыления, как это бывает у предметов, которые подолгу лежат на улице. И еще она сухая. Значит, упал этот предмет совсем недавно. Возможно, заколка слетела с преступника, когда тот перепрыгивал через капот машины. Но тогда выходит, что киллер – женщина. Да и относительно небольшой размер ноги наводил на те же мысли. Хотя сороковой размер очень часто встречается и у мужчин. Вот если бы тридцать восьмой… Впрочем, с размером Богдан мог ошибиться. Вдруг и правда тридцать восьмой…
Он аккуратно завернул заколку в чистый носовой платок, сунул в карман и направился к месту преступления.
Богдан думал, что прошло достаточно много времени с тех пор, как он бросился в погоню. По идее, уже должна была прибыть оперативно-следственная группа, тем более что до РОВД рукой подать. Но на месте происшествия стояла только «канарейка» и два незнакомых милиционера возле нее. А еще среди других зевак Богдан увидел женщину в пальто поверх ночной рубаки. И она тоже посмотрела на него.
– Вот он стрелял, держите его! – показав на него пальцем, истошно крикнула она.
Один постовой шагнул к Богдану, сдергивая с плеча автомат.
– Спокойно, сержант! Лейтенант Городовой!
Парень этот видел Богдана впервые, но знал его по фамилии. Поэтому в нерешительности остановился.
– Он стрелял, я видела! – не унималась женщина.
И сержант снова вскинул автомат. А его напарник достал пистолет.
– Я с пистолетом стоял, когда вы вышли, гражданка, – зло посмотрел на нее Богдан.
Правду из таких дур, как эта, клещами не вытянешь, а ложь из них сама фонтаном бьет.
– Да, с пистолетом, – кивнула она.
– А вы видели, как он стрелял? – спросил у нее сержант.
– Нет. Но если с пистолетом, значит, стрелял…
– Я здесь рядом живу, шел со службы, услышал выстрел, пришел сюда. Потом побежал за преступником. Не догнал.
Не хотелось Богдану объясняться с патрульными, но это лучше, чем носом тереться о мокрый асфальт.
– А почему не догнал? – спросил старшина, что уже вкладывал пистолет в кобуру.
– Фора большая, не успел.
Во двор через арку въехала «рафик» оперативно-следственной бригады. Дежурный следователь появился, два эксперта, оперативник.
– Городовой, ты чего здесь? – спросил Филиппов.
– Стреляли! – на манер Саида из «Белого солнца пустыни» отозвался Богдан. И показал на труп. – Прихожу – смотрю, лежит. Думаю, вдруг убийцу нагоню. Побежал. Не догнал… Машину надо вычислить. – Он назвал номер. – Там какая-то парочка была, может, целовались, может, еще что. В общем, преступник через эту машину перескочил, капот помял. Там фонарь горел, водитель мог преступника в лицо запомнить…
– Это интересно, – сказал следователь, доставая блокнот и записывыя номер машины.
Можно подумать, он будет искать водителя. Его задача – труп описать, протоколы заполнить, отчитаться по форме. А если его вдруг на это дело назначат, он поручение операм отправит, а они будут бегать, искать преступника. Найдут, допросят, снимут показания, а следователь только бумажки для суда оформит, на этом все. А потом будет рассказывать своим коллегам, как мастерски раскрыл преступление. И еще посетует, что оперативники плохо работали, так бы он еще раньше преступника нашел… Но пенять нечего. Образование у Богдана не какое-нибудь среднеспециальное, а высшее, причем юридическое. Он запросто мог работать в прокуратуре, но выбрал уголовный розыск.
– И вот еще. – Богдан достал из кармана и показал заколку.
– Это что такое?
– Возможно, у киллера с головы упала, когда он с капота прыгал. Прыгнул, тряхнуло, заколка оторвалась…
– Так это женская заколка.
– Значит, шер ше ля фам. Ищите женщину.
– Тогда она не киллер, – покачал головой следователь.
– А разве я говорил про киллера?
– Да, говорил, – напомнил следователь.
– Может, потому, что сам в такой ситуации был, – вслух подумал Богдан. – Самого чуть не убили… И еще это убийство у «Чайки». Там сегодня стреляли, здесь…
– Там в Тараса стреляли. И в Зяму. А здесь стреляли в Зонтика, – сказал Филиппов, многозначительно глядя на труп. – Витя Зонтик это.
Богдан всмотрелся в лицо убитого. Да, есть что-то знакомое. Смутное что-то такое, неодушевленное. Не видел он этого человека живым. Значит, мог видеть на фотографии в учетных альбомах.
– Я его знаю, – продолжал Юра. – Он после отсидки с Рычагом тусовался.
– Значит, не на последних ролях тусовался, – вслух рассудил Богдан. – Тараса убили, теперь вот его… Все, нет больше бригады у Рычага. И его самого нет, и его корешей порешили…
Городовой посмотрел на машину с открытой дверцей. «Восьмерка» бежевая, почти новая. И одет Зонтик неплохо. Костюм на нем в полоску, черная рубаха, штиблеты начищены.
– Кто порешил? – задумался Филиппов. – Киллер или баба?
– А баба не может быть киллером? – спросил Богдан.
