собственную точку разместил для своего ширпотреба, да и в общем торговля шла бойко – потому и слам с нее пожирней, чем с овощей-фруктов.
К барахолке он шел по продуктовым рядам. Как это у Некрасова пишется, мороз-воевода дозором обходит владенья свои. Кто не платит, того в памятник заморозить, как генерала Карбышева… Да, такой вот стал Дима. Правильно говорит Нина, изменился он, грубым стал, даже злым. Не зря философы утверждают, что бытие определяет сознание, как и битие…
– Эй, дорогой! – послышалось из-за спины.
Кот и Шмель обернулись вместе с ним, а шедший позади них Камиль уже принял стойку, готовый дать отпор трем усатым кавказцам. Один толстый, с обрюзгшим лицом, с двухдневной седеющей щетиной, двое других высокие, мощные, с борцовскими шеями. Азербайджанский босс со своими амбалами. Картина, честно говоря, непривычная, но вполне объяснимая. Вчера одному азеру нос и челюсть сломали, поэтому и наметилась разборка. Хорошо, что железные овощные павильоны рядом, за ними площадка, забитая всяким хламом. Место безлюдное, можно поговорить на повышенных тонах, не привлекая внимания. Зачем устраивать сцену на глазах у всех?
Коваль смерил толстяка пренебрежительным взглядом и движением головы показал, чтобы тот следовал за ним. Кот и Шмель переместились к нему за спину, чтобы защитить от подлого удара сзади. Керчь и Ганнибал продолжали закрывать его с боков. Мало ли что.
Он завел азербайджанцев за овощные павильоны, там развернулся к ним лицом. Небритый толстяк явно нервничал. Похоже, он думал, что разговор с Димой произойдет на глазах у людей и потому в случае чего до смерти забивать его не станут. А здесь ни свидетелей, ни ментов. Можно убить всех троих, ящиками забросать, и пусть разлагаются себе, как дохлые бродячие собаки.
– Чего тебе надо, уважаемый? – с оскорбительной вежливостью спросил Коваль. – О чем ты хотел со мной поговорить? За своего земляка спросить, да? Так давай наезжай, а я посмотрю, что с тобой сделать. Можно прямо здесь зарыть. Можно потом прихлопнуть, как жука навозного… Ну, чего молчишь?
– Я не молчу… – ошеломленный таким напором, пробормотал толстяк.
И охрана его сникла. Смотрятся амбалы внушительно, но ведь их всего двое против пятерых бойцов Коваля. К тому же и Дима мог вмешаться в процесс, а он сам по себе этих двоих стоил. Ну, может быть… А толстяк точно ничего собой не представлял. Не сможет он помочь своим бойцам в случае аврала.
– Ну, тогда высунь язык из жопы и говори! – потребовал Коваль.
– Ты бы за словами следил, да? – беспомощно поморщился азербайджанец.
– Я тебе сейчас в рыло накачу и свои слова сожрать заставлю!.. Ты за своего урода с нас хочешь спросить, да?.. Ну давай спрашивай, будь мужиком!
– Вы человека моего обидели, – сквозь зубы процедил толстяк.
– Ну вот, хоть что-то родил… – усмехнулся Коваль. – Уже хорошо… Короче, чего ты хочешь? Компенсации?
– Нет, мы денег у вас не просим. Только и наши деньги должны остаться при нас. Мы с Рычагом на этот счет четко договорились…
– Как там тебя зовут? – небрежно спросил Дима.
– Нияз.
– А я Коваль. Слышал, Коваль я, а не Рычаг. Я не знаю, о чем вы там с Рычагом договаривались, но у нас здесь свои правила. Мы здесь всерьез и надолго, поэтому договариваться ты будешь со мной. Я понимаю, у вас своя мафия, фрукты, цветы, травка… Или ты думаешь, я ничего не знаю? Знаю я все. Потому не стану перекрывать вам кислород. Хотя и могу. Работайте на рынке, делайте свои дела. Но за это вы будете мне платить… – Коваль на несколько мгновений задумался. – Будете платить мне пятьдесят штук в месяц.
– Сколько?! – оторопел от такой наглости Нияз.
– Могу обосновать. Только не здесь. Давай на «стрелку» забьемся, пустырь за шестым микрорайоном знаешь? Там еще пруд лягушачий… Давай завтра туда со своими подъезжай. Мы стволы возьмем, а вы акваланги прихватите. Чтобы выжить, когда мы вас, как котят, топить будем… Ну так что, на «стрелку» забиваемся? Только учти, тогда я свой вес до ста тонн выставлю!.. Ну?
Нияз не хотел втягиваться в историю, которая могла стоить ему жизни или в лучшем случае ста тысяч рублей в месяц. Лучше уж половиной суммы отделаться, пока не поздно…
– Хорошо, договорились.
– Деньги вперед. В кафе меня найдешь, я там до обеда бываю. Деньги сам занесешь. Торопить тебя не буду, поэтому давай в следующую субботу. Заодно обсудим, как мы здесь вместе жить будем. Может, я тебе чем-то помочь смогу, или ты мне что подскажешь… Ну все, бывай!
Коваль оставил Нияза жевать сопли, а сам направился к вещевым рядом, обошел их дозором и вернулся в кафе, где для него жарился шашлык. А там его ждал Шурин собственной персоной. Три бойца с ним.
Посетителей в кафе нет, до обеда здесь как бы санитарный час. Потому что Коваль здесь заседает. Хозяин заведения работает себе в убыток, но, как говорится, проблемы индейцев шерифа не колышут. Впрочем, он не жалуется. От налогов его освободили, к тому же после обеда он может обслуживать клиентов хоть до самой ночи. А пока что кафе в полном распоряжении Коваля. И Шурина, разумеется.
Дима поздоровался с боссом и спросил у хозяина кафе насчет шашлыка. Оказывается, мясо уже готово, можно подавать.
– Вы как раз кстати, Федор Васильевич, – сказал он. – Шашлык из ягнятины, вкусный, пока горячий… Пивка?
– Ну, сегодня воскресенье, тренировок нет. Можно и по коньячку.
– Гарик, принимай заказ!
Хозяин кафе сам подал шашлык, лаваш, зелень, салат, поставил бутылку пятизвездочного коньяка, после чего Дима вежливо попросил его убраться. Любой разговор с Шурином – это серьезно и уж точно не для посторонних ушей.
– Как дела? – спросил Шурин, когда Гарик исчез.
– Ну, если по деньгам все путем, тогда все нормально.
– Нормально по деньгам, – кивнул Федор Васильевич. – Хорошо ты вчера наколотил… Хотя можно и больше.
– Вчера не все смогли заплатить. У кого-то реальные проблемы. Кто-то сегодня отдаст, кто-то потом…
– Если проблемы реальные, то надо входить в положение. Мы же не звери. Хотя и палец на съедение отдавать не надо…
– Да пытались тут палец откусить, – усмехнулся Коваль.
– Кто?
– Азеры. У них тут мафия, а мы вчера их человека отоварили. Сегодня спрашивать приходили.
– Кто?
– Да есть у них тут Нияз.
– Нияз? Слышал о таком. У них реально мафия.
– Вот я и подумал, что нечего их в угол загонять. И без них проблем хватает. Со всеми разберемся, тогда и за них можно взяться. А пока я им пятьдесят штук в месяц положил. Можно было до ста накрутить, но, говорю же, зачем в угол загонять?
– Пятьдесят штук в месяц?.. – задумался Шурин. – Ну да, можно было планку до ста поднять. Это для них реально. Но ты прав, не надо озлоблять зверька, а то еще в зверя превратится. Всякое может быть. У них там в Нагорном Карабахе самая настоящая война, боевики с оружием, все такое… Нияз может парочку таких бойцов организовать, и не факт, что нам повезет. Не надо с азерами пока воевать. Но и спуску им давать нельзя. Потому ты правильно все сделал…
Он закрыл глаза, пережевывая сочное мясо, затем налил по рюмочке, чокнулся с Димой, выпил в удовольствие.
– Хорошо у тебя здесь. Я бы даже сказал, душевно…
– Стараемся.
– Давай старайся… Как насчет того, чтобы самому барахолку открыть?
– В каком смысле самому?
