скорее всего это мне просто показалось.
– Ты Сашке рассказал про госпиталь, а она – Вике. А Вика написала письмо...
– Да, наверное...
Отец не смотрел на меня. Он смотрел в окно. Отрешенным каким-то взглядом смотрел.
Я лег на полку и глянул на свою форму. Никаких дембельских аксельбантов, никаких вставок и золотых нитей. Баловство все это, если не сказать клоунада. Да и не было смысла рисоваться за счет дешевой бутафории. Ведь над левым верхним карманом красовались две боевые медали...
Пашка также заслужил медали. С ними он возвращался домой. Возвращался, но так и не возвратился... Пашка. Похоронили его уже в цинковом гробу. Нет больше Пашки. Не приедет он ко мне в Москву поступать в институт, не женится на Ленке... А я возвращаюсь домой. Я возвращаюсь к Вике. Но чувство радости заглушала скорбь по моим погибшим друзьям. Мне было стыдно за себя. Я выжил, я буду жить дальше, а они? Ведь они тоже могли жить... Проклятая война. Проклятые боевики... Отец заметил, как сжались у меня кулаки, как выступила испарина на лбу.
– Сынок, что с тобой? – встревоженно спросил он.
Впрочем, он и без того знал, что со мной происходит. И не дожидаясь ответа, сунул в рот мне какую-то таблетку, дал запить ее водой. Еще бы палку поперек в рот сунул, чтобы я зубами в нее вгрызся. А я бы вгрызся, чтобы хоть как-то сбить накал злобно-безумных страстей...
– Успокойся... Все хорошо... Скоро будем дома... Я позвоню Саше, она скажет Вике, что ты вернулся... Успокойся...
Черная густая, как деготь, волна медленно стала спадать. Я должен был гнать от себя дикую ярость. Ведь я не дикарь, я цивилизованный человек. Дикарь Вике не нужен. Ей нужен нормальный парень, с которым не стыдно будет показаться на людях... Я должен держать себя в руках, я должен, должен... Силой воли я сбил волну, а успокоительное установило штиль в моем сознании. Хотелось спать. Спать, спать... Чем дольше буду я спать, тем быстрей пролетит время, отделяющее меня от моей любимой и единственной...
Глава 6
Я стрелял в упор и не мог промазать. Но автомат вдруг заклинило. А «чех» совсем рядом. И он сейчас будет стрелять. Но не все потеряно. Я схватил свой автомат за ствол и, словно дубиной, с размаха ударил им боевика по голове. Он должен был упасть, но нет, стоит. Еще удар, еще... Я размозжил ему голову, сломал шею. Он все стоит. И улыбается... Да и не чеченец это вовсе. Похоже, американец. Точно, американец. Итальянского происхождения. Сильвестр Сталлоне в роли Рэмбо... Вести бой дальше не было смысла. Потому что это мне снится. Я понял это во сне. И проснулся... Это был не кошмар. Это была какая-то пародия на кошмар. Может, и сама война когда-нибудь будет восприниматься как пародия. Хотелось бы надеяться на это, по пока что она своей железной рукой держит меня за горло. И не дает мне покоя...
А поезд спокойно катится по рельсам. За окнами уже светло. Я встал, вышел из купе и в коридоре столкнулся с заспанной проводницей.
– Москва через два часа, собираем белье, готовимся к выходу, – скороговоркой выдала она и пошла дальше.
Я разбудил отца, передал ему слова проводницы.
– Хитрая, – усмехнулся он. – Это «СВ», здесь она белье сама должна собирать...
Но я все же собрал свое белье, аккуратно сложил его. Работа у женщины нелегкая, да и рейсы на Кавказ не из самых приятных. Чего я должен усложнять ее и без того не простую жизнь?
Поезд прибыл на Павелецкий вокзал. Там нас встречала мама. И Сашка... Да, это была Сашка, Викина сестра. Все такая же забавная пацанка. Ничуть не изменилась... Она с восхищением смотрела на меня, с интересом разглядывала мои медали. До тех пор, пока моя мама не накрыла их своей грудью, как амбразуру дзота.
Дошла очередь и до Сашки. Правда, обниматься она не полезла.
– Привет героям войны! – весело подмигнула мне она, протягивая руку.
Задора в ней хоть отбавляй.
– Пламенный привет труженикам тыла! – тем же ответил ей я. – Как успехи в школе?
– Отлично. Все для фронта, все для победы...
– А Вика где?
Разумеется, этот вопрос волновал меня больше всего.
– Где, где, в Караганде... – все так же весело улыбнулась Сашка. – Еще увидишь...
Ни грамма ревности не уловил я в ее взгляде, ни капли огорчения... А отец говорил, что она в меня влюблена. Показалось ему. Если и есть в ней чувство ко мне, то лишь родственное. Ведь я скоро стану ее родственником...
– Саша поедет с нами, – дрогнувшим голосом сказала мама.
И почему-то отвела в сторону взгляд... Что это с ней?
– Кто-то умер? – скорее в шутку, чем всерьез, спросил я.
– Ага, тузик грелкой подавился... – хмыкнула Сашка. – Ну чего стоишь, пошли!
Она панибратски взяла меня под руку и потащила за собой по перрону.
– Не торопись... – начал было я, но осекся.
Не говорить же ей, что у меня нога после ранения не совсем зажила. Еще подумает, что я рисуюсь...
– Ой, извини... – сама спохватилась она. – У тебя же нога... Сильно болит?
– Ты видишь, что я хромаю?
– Нет.
– Значит, не болит. Но коней гнать не нужно...
– Как там в Чечне?
– Стреляют. Так, кажется, говорил Абдулла...
– Да, товарищ Сухов...
– Товарищ Сухов писал письма своей ненаглядной... э-э, Катерине Матвеевне.
– Это ты о чем?
– О ком. Как там Вика поживает?
– А-а, нормально поживает. Пишет письма...
– Кому?
– Тебе...
– Зачем ей письма писать? Я уже вернулся.
– Ну, вернулся. А она все равно пишет.
– Ничего не пойму.
– А тебе и не нужно ничего понимать.
– Еще больше запутался...
– А ты думаешь, для чего я здесь? Чтобы протянуть тебе руку помощи и выпутать тебя!
Она старалась выглядеть веселой, но голос ее дрожал, как натянутая струна на ветру. И в ее глазах я видел надрывно натянутый нерв... Я остановился как вкопанный, словно стрелой пронзенный страшной мыслью.
– Что с Викой? – резко спросил я.
– А что с ней может быть? Жива-здорова и не кашляет...
– Почему она не пришла?
– А ты телеграмму ей давал?
– Нет... Но ты же пришла...
– Да я что? Мне делать нечего, вот и пришла...
– Что-то ты от меня скрываешь... Говори, что с Викой?
Я не должен был этого делать. Но в какой-то момент я потерял над собой контроль и с силой тряхнул Сашку за плечи.
– Ты что, дурак? – возмутилась она.
– Извини... – спохватился я. – Прости... Даже не знаю, что на меня нашло...
