руля.
– Я никогда не изменяла мужу... – с осуждением самой себя сказала она.
– Это не измена, – покачал головой Панфилов. – Это справедливость... Ты же должна понимать, что Антон подставил меня. Из-за него ты отравилась. Из-за него я попал в аварию...
– Думаешь, он на такое способен?
– Насколько я знаю, он не отягощал себя высокими моральными принципами...
– Он – мой муж, у нас растет дочь.
– Я мог быть твоим мужем. У нас могла быть куча детей... Но ведь нет ничего. Из-за него.
– Это еще доказать надо.
– Зачем?.. Ты просто разведешься с ним и выйдешь за меня замуж.
– Что? – встрепенулась она.
И недоуменно-взбудораженно уставилась на него.
– Разведешься с ним и выйдешь за меня.
– Ты в своем уме? По-твоему, это так просто?
– По-моему, да... Или ты любишь Антона?
– Нет. Никогда не любила... Не стерпелось, не слюбилось...
– Но у него бизнес в Москве, да? И дом у вас превосходный. Озеро, заповедник... А я простой участковый уполномоченный, ни кола, ни двора...
– При чем здесь это? – как на клинического идиота, глянула на него Настя. – Бизнес, дом... Да мне все равно, как жить, лишь бы счастье было...
– Я могу сделать тебя счастливой?
– Да, – немного подумав, твердо сказала она.
– Тогда в чем дело?
– Агата очень любит отца. Она меня возненавидит...
– Ничего, скоро она станет совсем взрослой. Все поймет. И простит...
– Может, когда совсем взрослой станет, тогда?.. – задумалась она.
– И сколько ждать?
– Два, ну, три года...
– Знаешь, я готов ждать тебя и три, и тридцать лет. Но знать, что ты спишь с Грецким...
– Я с ним не сплю... – резко сказала Настя. Но, спохватившись, раздосадованно добавила: – То есть стараюсь не спать...
– Но не всегда получается.
– Я не люблю его... Я хочу быть с тобой, но... Я не знаю, я должна подумать... Я должна решиться...
– Может, все-таки тебя смущает, что я простой милиционер... Так у меня квартира в Москве есть. Я там служил, жилье по очереди получил...
– Да, хотела спросить у тебя, как ты жил все это время.
– Ничего. Оклемался после аварии, дальше служил. До капитана дослужился. Как в анекдоте,
– Мне все равно, капитан ты или генерал...
– Генералом быть не каждому дано. Каждому свое...
– Мне все равно... Лишь бы...
– Что лишь бы?
– Лишь бы у тебя в паспорте шестой штамп не появился, о разводе...
– Так ты этого боишься?.. С тобой бы я никогда не развелся... И не разведусь... Что бы ты ни думала, ты все равно будешь моей...
– Не знаю. Меня смущает Нонна...
– Я ее и знать не знаю.
– Но ты с ней был... И у тебя было пять жен... При такой любвеобильности всякое может случиться...
– Не случится. Клянусь.
– Антон тоже клялся, когда... – начала было Настя, но сама же себя и осадила.
– Что, когда?
– Ничего.
– Он тебе изменял?
– Да... С Нонной... Через год после свадьбы. И я их в сарае застукала... На коленях ползал...
– Простила?
– А куда деваться? Агата тогда совсем кроха была. Куда я с ребенком на руках?..
– Логично. И где сейчас это яблоко раздора?
– Это ты про Нонну?
– Про нее.
– В Москве живет. Замуж удачно вышла... А тебе что?
– Да так... Боюсь, вдруг случайно увижу. Я, конечно, не кровожадный, но пару ласковых ей бы сказал... Никогда не бил женщин, а на эту рука чешется... Да ты не думай, не ударю...
– Я и не думаю... А увидеть ты ее можешь. Она иногда к сестре своей приезжает. Ты ее знаешь...
– Кого?
– Сестру младшую.
– Знаешь, никогда не был с ней знаком.
– Был. Ты с ней сегодня разговаривал, я видела...
– Да нет, ты что-то путаешь.
– В девичестве она Рощиной была, а сейчас – Максютова. Теперь ясно?
– Ясно, – озадаченно потер пальцами щеку Панфилов. – А я еще думаю, на кого она похожа... Кстати сказать, сходство так себе. Чего про тебя с Агатой не скажешь. Твоя дочь – твоя точная копия в юности...
– А чему ты радуешься? – подозрительно глянула на него Настя.
– Тому, что твоя дочь на Антона ни капли не похожа.
– Но это его дочь...
– А Максютова – сестра Нонны, – медленно, с расстановкой проговорил он.
– Что, покоя не дает? – колко усмехнулась она. – Алла очень красивая... Муж на руках ее носил...
– Мне все равно, какая она. А то, что муж на руках носил... Если на руках носил, значит, любил...
– Конечно, любил. Стал бы он со старой женой разводиться из-за нее...
– А он развелся... И сколько лет в новом браке жил?
– Два или три года. Что-то около того...
– Не так уж много, чтобы разлюбить... Красивая жена, дом, достаток... Скажи мне, чего он в петлю полез? То есть в прорубь...
– Не знаю... Я сама была удивлена, когда узнала, что он покончил жизнь самоубийством. Павел Иванович собирался жить долго.
– Ты с ним разговаривала на эту тему?
– Да. Они у нас в гостях иногда бывали. Антон приглашал...
– Значит, не собирался он умирать.
– Нет... А ты что, хочешь до истины докопаться?
– Не знаю. Надо бы заняться. Но мне сейчас не до того. Я сейчас только о тебе могу думать. А все остальное из головы позорно бежит...
– Так же позорно я должна бежать от собственного мужа, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала она.
– Это тебе решать.
– Кстати, он не знает, что ты здесь.
– Он?! Не знает?! – изумленно вскинулся Панфилов. – Он что, не говорил тебе про меня?
– Нет. А вы что, уже виделись?
– Да, позавчера... Он сам ко мне подъехал. Утром. Кстати сказать, с глубоко похмелья...
– Позавчера?.. Да, было. Из Москвы поздно вернулся, хорошо подшофе. Презентация нового салона. Он бытовой и компьютерной техникой торгует... А утром снова в Москву поехал, один, за рулем. Я его пускать не хотела, да разве ж его удержишь?..
– А я, представь себе, удержал. Прав его лишили, он у меня в камере почти весь день провел...
– Странно. Я не знала.
– Действительно, странно... Максютова знает, а ты нет...
– Кто знает? – встрепенулась Настя.
– Алла Максютова... Она сказала, что весь поселок знает, как я с твоим мужем обошелся. Скандал мне устроила...
– Весь поселок знает?.. У меня подруги в поселке есть. Если бы все знали, я бы тоже узнала...
– Вот я и говорю, что странно... Значит, ты с Нонной его застукала, через год после свадьбы... А она в Москве живет, да?
– Это ты о чем?
– Ну, и у него офис в Москве.
– Да. Но это же не значит, что у них... А может, и значит... Ты меня не обманываешь? – с подозрением спросила она.
– Нет. И в заблуждение ввести не пытаюсь... Да ты и сама знаешь, что муж твой не ангел...
– Знаю... Но это мои личные проблемы...
– Теперь это наши с тобой проблемы... Что бы ты ни думала, а тебе от меня никуда не деться...
– А я все равно подумаю, ладно?.. Мне уже пора...
– Когда ты дашь мне ответ?
– Завтра. В семь вечера. Здесь, на этом месте...
Она не побоялась подвезти его к опорному пункту. По пути он показал ей дом, который снимал.
Вечером он пришел домой, прямо в одежде завалился на кровать, положил руку на лоб. Раздражающее тиканье часов на фоне угнетающей тишины, отнюдь не вдохновляющая ветхость вокруг. Бросить бы все да уехать поскорей, вместе с Настей... Если завтра она скажет «да», он тут же увезет ее далеко-далеко. А скажет «нет», все равно увезет – похитит, украдет, но она будет с ним. Вопрос, как дождаться завтра, когда секунды тянутся как минуты, а часы как целая вечность... На озеро сходить, у воды посидеть, но без Насти там тоска смертная...
Он пытался заснуть, чтобы сном убить вечер, но тщетно. Так и пролежал на койке поверх одеяла до самой полуночи. Потом все-таки встал, вышел во двор.
Ночь, звенящая тишина, небо затянуто тучами, прохладный ветерок с озера. И еще едва уловимый шум мотора, как будто катер по воде идет.
Он спустился к озеру, встал на шаткие мостки над водой, присмотрелся.
По воде с шумом двигалось темное увеличивающееся в размерах пятно. В конце концов он различил силуэт моторной лодки. Да, он не ошибся в своих предположениях.
Чем ближе была лодка, тем больше Панфилов убеждался в том, что плывет она к нему. Она уже совсем близко, сбавляет ход. Отчетливо виден контур плексигласового ветрового стекла. За рулем женщина... Глиссерная лодка вплотную подошла к мосткам, остановилась, качнувшись на волне. За рулем Настя.
Панфилов почувствовал, как за спиной раскрываются крылья. Заунывная ночь вдруг стала лирично-романтичной. Небо вдруг просветлело, хотя луна и не думала выныривать из-за туч.
Настя бросила ему веревку, он поймал ее, прикрепил к опорному бревну импровизированной пристани. Подал руку любимой женщине, помог ей взойти на мостки.
– Ты меня ждал? – спросила она.
– Да.
Не думал он, что Настя может приплыть к нему на лодке. Но при этом он не врал. Ведь он действительно ждал ее. Пусть не сегодня и не здесь...
– Оказывается, все просто. Мой дом на берегу и твой, а озеро одно...
Настя улыбалась, но чувствовалось, что она очень взволнована, и, похоже, не только встречей в ночи.
– И ее тоже, – добавила она, изменившись в лице.
– Чей ее? – не понял Марк Илларионович.
– Рощиной... То есть Максютовой... Это наша лодка... – кивнув головой в сторону катера, сказала она. – И Антон мог ходить на ней к этой... По ночам... У них был секс...
– Ты в этом уверена? – пристально посмотрел на нее Панфилов.
– Да.
– И когда ты об этом узнала?
