ощущение, что своей смертью он не умрет. И насильственной, возможно, тоже. И все потому, что не давила на сознание убийственная опухоль, потому, что не было привычной, не дающей покоя боли...
– Ну не знаю, – пожал плечами Илья.
Он собрался уходить, но Лосев его остановил.
– Постой. Ты из этих мест, должен знать, где более или менее порядочная больница.
– Что, рука болит?
– Рука?! Ну да, немного... Знал бы ты, какой это пустяк... Томография мне нужна. И специалист по этой части...
– А-а. Так это в Рязань ехать надо. Здесь же недалеко, каких-то сто километров. Часа за три доедем... Кто нас там ищет?
– Никто. Но машины я бы светить не стал... А Макс на чем приехал?
– У брата машину взял, «уазик»...
– У брата? У какого брата?
– У двоюродного.
– Он сказал ему, куда едет?
– Это вы у него спросите.
– Ладно, скажи Максу, пусть свой «уазик» запрягает... Хотя нет, не надо. И так ясно...
Опасно было отправляться в дорогу. Тем более что без больницы было уже ясно, что болезнь отступила. Чудесным образом вдруг выздороветь и угодить к ментам в лапы – нет уж, дудки...
В Рязани Панфилов поселился в гостинице. Сам по адресам не бегал, разрозненные звенья в цепочку не составлял, но руку держал на пульсе событий. А розыском занимались подотчетные ему специалисты, и не только из службы безопасности.
– Марк Илларионович, Макса нашли! – сообщил ему Левшин.
К нему стекалась информация, он же и передавал ее Панфилову, который уже сам решал, где семена, а где плевелы.
– И где он?
– То есть самого не нашли. Но вчера вечером он еще дома был, у родителей. Из Москвы приехал, с девчонкой своей покутил, а вчера уехал...
– Куда?
– Выясняют.
– И это все?
– Нет. Он звонил кому-то, с домашнего телефона...
– Распечатка, номера?
– Все есть. На мобильник он звонил. Телефон зарегистрирован на Безродного Илью Михайловича... Да, тот самый Илья, который на Лосева работает...
– Вот, это уже зацепка, – взбодрился Панфилов. – А где телефон находится, найдем.
Был у него выход на серьезную специально-техническую службу еще более серьезной силовой структуры. И если телефон Безродного активирован, то координаты его будут установлены в течение нескольких часов...
Увы, специалистам технической службы понадобилось всего полчаса, чтобы поставить крест на надеждах, которые питал Марк Илларионович. Телефон Безродного в природе не существовал, скорее всего, был уничтожен...
Но поиск продолжался.
Дверь распахнулась, в комнату ввалился пьяный Лосев. Объятая страхом, Агата вжалась спиной в угол и закрыла лицо руками.
– Да не бойся ты, дура!
Лосев подошел к ней, крепко взял ее за руки, развел их в стороны. Дыхнул в лицо густым водочным перегаром.
– Ты думаешь, я от водки пьяный? – громко, нахраписто спросил он. – Нет, я от счастья пьяный!
– И что за счастье? – робко спросила она.
– А то, что здоров я! Здоров, понимаешь?
– Не понимаю. Не здоров ты.
– А я говорю, здоров! – нахохлился Лосев.
– Ну, здоров так здоров... Ты же не отпустишь меня на радостях?
– Не отпущу? – задумался он. – Может, и отпущу... На радостях, да... И домой отвезу... А там меня Панфилов ждет. И вообще... Нет, не отвезу я тебя домой...
– Мы пешком уйдем.
– Кто мы?
– Ну мы, с Кириллом...
Агата слабо верила в то, что Лосев отпустит ее домой. Но все же замолвила слово про своего собрата по несчастью.
– А-а, этот... – нахмурился он. – У тебя что с ним, любовь?
– Нет.
– Тогда зачем хлопочешь за него, а?
– Ну, его отец ждет...
– Ненавижу я его отца.
– За что?
– И твоего отца ненавижу. И мать... А может, уже и навижу...
– Нет такого слова.
– Тогда ненавижу...
– Уж лучше навидеть.
– Ага, любовь спасет мир... И здоровье... Я не умру. Понимаешь, не умру... Но и вернуться обратно уже не смогу...
– Почему?
– Да потому, что жену свою... И не только жену... Максютов... Алка, дура, шантажировала... Потом этот сосунок на пути попался, пристрелить пришлось... Потом отмазку пришлось искать, Ромку на крышу сажать. Типа, не я на Панфилова охочусь... Повезло Панфилову. Раз повезло, второй... А я вляпался... И надо было мне в это ввязываться... Максютов, жена его... До Вальки по этой цепочке... Максютова не докажут, Алку тоже. С Полуниным не знаю... А может статься, по всем накопали... Нельзя мне возвращаться. Нельзя...
Агата уже поняла, о чем он говорит, недоговаривает. В убийствах он сознавался. Максютов, его жена, Леша Полунин. На Панфилова покушался. Отца подставил... Тогда выходит, что он и жену свою убил. Врал, когда говорил, что развелся. Но лукавил, давая понять, что свободен от уз брака. Только кому нужна эта его свобода? Кому он вообще нужен?..
– Ты чего на меня так смотришь? – хищно сощурился Лосев.
– Как? – содрогнулась Агата.
– С отвращением.
– Это не отвращение. Это страх...
– Боишься?
– Нет. То есть да.
– А замуж за меня пойдешь?
– Да. То есть нет.
– Так да или нет?
– Я домой хочу.
– С этим, с ублюдком панфиловским?
– Почему он ублюдок?
– Вот я и сам думаю, почему? – пьяно оскалился Лосев. – Пацан от смерти меня спас...
– Кирилл? Спас?
– Ну да... Ромку, гаденыш, убил. А меня спас... Электричество к гаражной калитке подвел... Ромку током шарахнуло. И меня. Ромку закопали уже. А со мной чудо случилось! Рак у меня был, понимаешь? Рак! Мне чуть-чуть оставалось. А меня током долбануло. Не знаю, что там да как, но в голове ничего не осталось! Здоров я! Как бык здоров!.. Хотя нет... – Лосев обескураженно почесал затылок. – В другом теперь проблема... Не хочу я с тобой... Ни с кем не хочу... Мне теперь бабы совсем не нужны...
– Я не баба.
– Но и не мужик... Вот если бы ты мужиком была... Мужики – это да!.. О чем это я?
– Если я тебе не нужна, отпускай. И Кирилла тоже. Сам же говоришь, что он жизнь тебе спас...
– Спас, – кивнул Лосев. – Но что мне теперь делать с этой жизнью? Как дальше быть?
– Не знаю... Но мне кажется, лучше не усугублять.
– А кто усугубляет?
– Ты... Ты же нас похитил, свободы лишил. А это статья, если я правильно понимаю. Да и отец Кирилла тебя ищет. Он тебе и за Кирилла задницу надерет...
– Если б только задницу... Отпущу я вас. А завтра вы Панфилова сюда приведете, со всей его кодлой. Нет уж...
– Не приведем. Мы дороги не знаем. Если на машине нас отвезете, то и не узнаем...
– Узнаете... Ладно, отпущу я тебя.
– И Кирилла.
– Ну да, и Кирилла. Пешком пойдешь.
Путешествие по незнакомому лесу должно было пугать Агату. Должно было, но не пугало. Она бы ринулась сейчас в лесную глушь с бесстрашием Красной Шапочки, вырвавшейся из цепких лап злого Волка. И, похоже, судьба предоставила ей шанс. Пьяный Лосев способен был на глупость.
Он крепко взял ее за руку, вывел из дома, подвел к гаражу.
– Пацана с собой заберешь? – спросил он.
– Если можно.
– Можно. Только сама дверь открой...
Лосев протянул ей ключ, пальцем ткнул в замочную скважину, не касаясь ее.
Но Агата вовремя вспомнила про электрический ток, о котором он сам ей говорил.
– А меня не убьет? – выронив ключ из рук, испуганно спросила она.
– Тогда одна домой иди. А он пусть остается.
Страшно было вставлять металлический ключ в замочную скважину железной калитки. Но и без Кирилла уходить не хотелось.
– А можно электричество в доме отключить?
– Можно. Но не нужно.
– А если ворота открыть?
Она взглядом показала на навесной замок, дужка которого скрепляла меж собой створки ворот. Большой замок, амбарный, дужка толстая, но, похоже, свободным своим концом не зафиксирована в запирающем гнезде.
– Они тоже железные. Тоже может шарахнуть... Иди-ка ты домой одна. А Кирилл пусть остается... В принципе, он парень симпатичный. Молодой...
Хоть и смутно, но Агата уже догадывалась, какая новая опасность грозит пленнику.
– Кирилл! – что есть мочи крикнула она. – Я к тебе! Отключи ток!
Он отозвался.
– Нет ничего! Заходи!
Он тоже кричал ей, но голос его звучал глухо, подавленно. И дело не только в звукоизоляции, которую создавали ворота. Чувствовалось, что Кириллу очень плохо.
Агата открыла калитку.
– Выходи! Идем до...
Договорить она не смогла. Сильный толчок в спину протолкнул ее в темноту гаража. Она бы упала, если бы Кирилл ее не поймал и не поддержал. Хотя сам, казалось, еле стоит на ногах. И жаром от него пышет, как от печки.
Лосев закрывал калитку, но Кирилл, похоже, прозевал момент.
– Надо было его к току подключить, – сказала Агата.
– Быстро не получится. Я провод загнул...
– Э-эй! – донеслось из-за закрытых ворот. – Да здравствует свобода!
– Скотина! – в сердцах выругалась Агата.
Но Лосев никак не отреагировал на это. Похоже, его уже не было у ворот.
– Гомодрил! – не унималась она.
– Гамадрил, – поправил ее Кирилл.
Он помог ей сесть на лежак, согретый теплом собственного тела.
– А я говорю,
– Ну, если так. А то павианов оскорблять, сравнивая с этим дерьмом...
– Ты его гомодрилом сделал.
– То есть?
Он сидел рядом, его трясло как лихорадке, зуб на зуб не попадал.
– Током его шарахнуло.
– Знаю.
– Половые фазы
