закончатся. А если так и дальше пойдет, то это произойдет в самом ближайшем времени.
Записку можно было бы передать и через Андрея, но Илья не рискнул посвящать Кирилла в свои отношения с замначальника оперчасти. Поэтому отделался от него очередным денежным подношением.
Юра забрал и записку и деньги, но Кирилл не успокоился.
– Если кум перехватит, то плохо дело, – посетовал он. – А здесь, похоже, все через кума ходит...
Илья и сам догадывался, что с этой камерой не все чисто. Потому как знал, по чьей воле он здесь оказался. Андрей хотел сделать как лучше, но вышло нехорошо. Но его трудно было обвинить в том, что, по сути, он загнал Илью в капкан. Хотя все же его вина усматривалась. Ведь он же предупреждал, что из-за Кирилла у Ильи могут быть большие неприятности. Но в то же время он сам узнал, что с ним все чисто. И сам определил Илью в одну с ним камеру. Может, не так страшен Сельдец, как он сам себя малюет. Да и Остап, возможно, ничего особенного из себя не представляет. Илье очень хотелось на то надеяться.
С грохотом открылась «кормушка». Илья решил, что это Юра принес водку, но послышался окрик баландера, и к двери потянулись люди с мисками-шлюмками. Занавеска в блатном углу даже не шелохнулась и со шконок сползли не все. Остался лежать массивный и высокой плотности паренек в дорогом спортивном костюме, еще двое лишь приподнялись, но только для того, чтобы достать из ящиков на стене продукты домашнего происхождения. Арестанты по очереди получали порцию тюремной каши с мясом мучных червей, полусырой, плохо пропеченный хлеб – верное средство для заворота кишок, слегка подкрашенный чай. Илью от такой пищи мутило, поэтому он даже не глянул на свою миску. Но чашку для чая подал.
Арестанты усаживались за стол. Один только обиженный Музыкант остался в своем углу возле им же начищенного сортира. У него и миска особая, и ложка... Какое-то время Илья тайком наблюдал за ним. Плавающий взгляд, блуждающая улыбка, женственно-манерные движения. Возможно, он был извращенцем по своей природе. Может быть, его извратили насильно. Но как бы то ни было, участь его в тюрьме незавидная. Не хотел бы Илья оказаться рядом с ним в его закутке... Он еще боялся Сельдеца, но уже готовил себя к тому, что будет биться с ним смертным боем, дабы отстоять свое право на достойную жизнь.
Баландер убрался, но тут же «кормушка» открылась снова.
– Кто там газировку заказывал? – послышался голос надзирателя.
Кирилл быстро подошел к окошку, забрал у него пакет, положил его на шконку, ощупал. Удовлетворенно кивнул:
– Три пузырька, я думал, два будет... Может, и с малявкой не подведет... Ну что, поужинаем, братишка?
Единственно, что было полезного в его сумке, так это газетка, которую он постелил прямо на свою шконку. Илья выложил на нее свои припасы, достал из сумки пластиковые одноразовые стаканы.
– Ну, ты точно буржуй, – расплылся в улыбке Кирилл. – В хорошем смысле этого слова...
Стоило ему достать бутылку, как перед ним появился плотно сбитый парень в спортивном костюме. На губах улыбка уверенного в себе, но чуточку заискивающего человека. Но эта угодливость была обманчивой, достаточно было глянуть на кружку в его руке, чтобы в том убедиться. Он пришел не просить, а требовать.
– Здорово, братва! Скучаете? – присаживаясь на корточки, спросил он.
– Да нет вроде, – сквозь лукавый прищур усмехнулся Кирилл.
– А мне вот скучно стало. Всех знаю, а вас нет. Вот решил познакомиться...
– Мы под знаком вопроса.
– Да в курсе... Но я же свою кружку принес. Так что наливай....
– Ну смотри! – Кирилл плеснул ему в кружку водки.
– Вот это дело! – просиял тот. – Никакой ты не петюк, братан. Петюки себя так не ведут... Вот этот – петюк, – показал он на Музыканта. – Как пришел, так сразу и напросился. Тьфу!.. Ненавижу эту гнусь. У меня у братана старшего сын растет, племяш, значит. Двенадцать лет пацану, так одна мразь мосты к нему подбивать стала. По стенке гада размазал...
Илья обратил внимание на его кулаки. Мозоли на костяшках, да и движения у него мощные. Такой парень мог размазать по стенке если не любого, то многих. Но Илье не было страшно.
– За то и закрыли? – нехотя, с безразличным видом спросил Кирилл.
– Нет, – мотнул головой парень.
И как на поминках, не чокаясь, в один присест осушил свою кружку.
– Да, кстати, меня Вадик зовут, ну если что...
– Профессор, – назвался Кирилл.
– Теплица, – набрался смелости Илья.
Но Вадик с ним не согласился.
– Э-э, не, пацан, так не пойдет! Я слышал, о чем ты с Остапом говорил. Армейская погоняла здесь не пишется, тюрьма тебя крестить должна... Да ты не парься, если тебе это не надо, то никто и не спросит. У меня вот погоняла есть, но я лично не люблю, когда меня погоняют. Поэтому и Вадиком зовусь... Я вольная птица, мужики, мне блатота местная не указ... Ну, чего смотришь, братан, наливай!
Кирилл опять плеснул ему в кружку, Вадик снова благодушно просиял.
– А закрыли меня знаете, за что? Еду я, значит, настроение хорошее, но чего-то, знаете, не хватает. А тут магазин, ну а там баннер такой рекламный, слоган: «Сделай у нас покупку и получи приз – автомобиль». Ну, я там пару пузырей купил, да, иду к директору и говорю – машину давай, да. А он лупает на меня зенками. Окстись, говорит, дорогой, автомобиль – это типа замануха такая. Говорит, что покупка дает право на участие в каком-то там лохотроне, если повезет, будет машина, если нет, то в пролете. Но меня-то лохотроном не купишь, я знаю, на кого эти заморочки рассчитаны. Ну, в общем, наехал я на этого деятеля. Если написано, говорю, что автомобиль получить надо, значит, я его получу. Он охрану вызвал, а я на следующий день с пацанами своими подъехал. Если машину, говорю, обещал, то давай. Завтра, говорит, будет машина... Была машина, ментовская. Но это ерунда, мужики. Адвокат сказал, что в два счета меня отмажет. Слоган был? Был! Я ж не с потолка его взял, да. Теперь этот жук мне две машины должен! Выйду – снова на него наеду. А как он думал! За свои слова отвечать надо!..
Илья не очень то верил в эти россказни, но сам кураж, с каким Вадик об этом рассказывал, приподнял настроение. Да и водка приятно растеклась по крови.
– Ну что, мужики, по третьей? – ухарским тоном предложил гость.
Кирилл скупиться не стал, Илья одобрил это. За один его рассказ Вадика стоило премировать бутылкой водки.
Только Кирилл налил ему, возле них появился еще один арестант – пучеглазый мужичок с нездоровой угристой кожей. И у этого в руках кружка. А заискивание во взгляде неподдельное. Но Вадик не позволил ему присесть на корточки.
– Отвали, чума!
Пучеглазый уныло вздохнул и послушно отошел в сторону.
– Терпеть не могу халявщиков, – сказал Вадик.
И тут же понял, что слова его звучат невпопад.
– Э-э, мужики, вы ж не думаете, что я к вам примазался? – возмущенно спросил он. – Завтра пацаны мои подъедут, «кабанчика» привезут, денег, да. Завтра мою водовку пить будем... А то еще подумаете!
Вадик возвратился на свое место лишь после того, как опустела последняя бутылка водки. Поблагодарил неопределенным взмахом руки и был таков. Илья забрался на свою шконку, в блаженстве вытянулся, как и хотел, в полный рост. Водка разогнала тучи на душе, и страх перед тюрьмой куда-то подевался. Оказывается, жить здесь можно. И есть здесь можно вкусно, и пить пьяно. А Сельдец со своими притязаниями пусть идет на три буквы...
Но водка расслабила не только нервы, она развязала и узелок под нижним клапаном. Илья слез со шконки, обозрел плывущую перед глазами камеру – не кушает ли кто, и только затем полез за картонную ширму...
Бачка над чашей «Генуя» не было, и чтобы смыть за собой, надо было набрать в таз воды из-под крана. Но этим тазом пользовался опущенный Музыкант, когда наводил чистоту, поэтому Илья побоялся взять его в руки. Но он вспомнил, что у него в сумке есть полиэтиленовый пакет, в него можно было набрать воды.
