и океан останутся. И звезды будут светить, и волны шуметь…
— Страшно?
— Не знаю… Укрой меня.
В каюте было тепло, но Асе вдруг стало зябко. От мысли, что смерть так близка. Они в океане, где можно наткнуться на айсберг или попасть под гигантскую вол-ну-убийцу…
— Боишься… А не надо бояться. Пока я с тобой, бояться нечего… Хотя…
Юра затянул паузу.
— Что — хотя? — не вытерпела Ася.
— Мне очень не нравится Герман… Он до сих пор ничего не говорит отцу про нас.
— Это же хорошо.
— Плохо… Это очень плохо. Он что-то задумал…
— Что? — поеживаясь, робко спросила Ася.
— И Даша что-то задумала… У всех тайны, все что-то друг от друга скрывают. Герман не хочет говорить про нас, Даша не хочет признаваться в том, что вовсе не звезда… И он что-то задумал. И она… Ну, с ней понятно.
Она стелет твоему отцу. Я слышал, он собирается форсировать события. Женится на ней, и все.
I — Что — все?
Она и сама ревновала отца к его невесте. Поэтому обрадовалась, когда вдруг выяснилось, что Лиза не имеет никакого отношения к настоящей кинозвезде. Началось с того, что, просматривая утренний телеэфир, Ася случайно увидела в кадре Елизавету Крупеницкую, которая показывала, как варить овсянку по старинным английским рецептам. Передача шла в прямом эфире, значит, в тот момент кинозвезда должна была находиться на телестудии. Но Лиза в это время была дома. Ася проследила за ней, узнала, что у нее есть сестра, к которой чуть позже и явилась под видом журналистки. Люба ничего ей не сказала, зато помогла проститутка из интим-салона. Ася хорошо ей заплатила, и она рассказала про Дашу все, что знала. В том числе и о том, что Даша, оказавшись в Москве, сразу же открыла сезон охоты за олигархами. И с ходу «подстрелила» очень крупную дичь.
— Она женит его на себе. И приберет к рукам все его миллионы…
— Почему все? Отец сказал, что без наследства меня не оставит…
— Когда он это тебе говорил?
— Говорил… Сказал, что, если с ним что-то случится, мне достанется большой куш. Он завещание новое составил, еще в Москве, меня туда включил…
— А Дашу? То есть Лизу?
— Да нет, она же не жена ему. Пока.
— Вот именно, пока… И не станет она его женой. Герман постарается. И с ней что-нибудь сотворит, и с тобой… Задумал он что-то. Нутром чую, задумал…
— Что задумал?
— Будешь ночью на палубе стоять, подойдет к тебе сзади, ударит по голове, и за борт. А за бортом акулы… И с Дашкой так же… Он же тебя ненавидит. И ее тоже.
Вы для него — конкуренты. Он должен завладеть всем а тут вы — сначала ты, потом Дашка… И эта точно такая же. Если не Герман, то она всех на тот свет спровадит Чтобы наследством завладеть…
— И что ты предлагаешь? — затаив дыхание, спросила Ася.
— Лучшая оборона — наступление. Предлагаю нанести превентивный удар. Уберем Германа и Дашу, и тогда единственной наследницей останешься ты.
— Уберем?!
— Да, как досадную помеху…
Ася хорошо помнила, как жила в нищете и унижении. Мать — истеричка и лентяйка: от работы к работе, от мужика к мужику. Так и жила, ничего не нажив — ни для себя, ни для дочери. В школу стыдно было ходить, потому что ни у кого не было такой убогой одежды, как у Аси. Может, потому и не ладилось у нее с учебой… Одно хорошо, фигура у нее неплохая — ни капли лишнего жира. Потому что не на чем было нагуливать жир. Голод в семье был привычным явлением.
И вдруг — о чудо! Появился отец-мультимиллионер, забрал Асю к себе, облагодетельствовал, пообещал богатое приданое, а потом и вовсе часть наследства… Она боялась все это потерять. Тем более вместе с жизнью… Нет, не хочет она обратно в нищету. И тем более в гроб.
— А если нас за это посадят?
— За что посадят? — удивился Юра.
— За убийство.
— А кто тебе сказал, что я буду кого-то убивать?.. У меня есть яд. И есть порошок зомби. Сначала мы умертвим Германа и Дашу, а потом их воскресим. Они будут у нас живыми мертвецами. Что скажем им, то и сделают. И отказ от наследства подпишут как миленькие…
— Ты в этом уверен?
— Как и в том, что есть такой остров — Гаити.
— А если и отца сделать зомби? — содрогнувшись от бственной смелости, спросила Ася.
— Ты так любишь своего папочку?
— Люблю?! А за что его любить?.. Где он был все это время, что я росла? Жила в полном дерьме, ни образования. ничего… Нашелся, приручил, с руки кормит… Лучше я его с руки кормить буду.
— Мне нравится ход твоей мысли. Но у Станислава Евгеньевича реальные проблемы с сердцем. Он может умереть по-настоящему…
— Ничего, поплачем, пирожки поедим…
— Ты это серьезно?
— Не знаю…
— Так делать из него зомби или нет?
— На твое усмотрение…
— Фактически, ты даешь «добро»… За меня можешь быть спокойной, я сделаю все, как надо…. А вот за тебя…
— Что — за меня?
— Есть сомнения… Возьмешь да расскажешь, какой я злодей…
— Не расскажу. Никому. И никогда.
— Вот это уже дело… Мы должны заключить договор. Быть вместе во всем и всегда. Нас будет связывать страшная тайна. И ты уже не имеешь права отказаться от меня…
— Я и не хочу отказываться. И не буду…
— Что ж, тогда я сделаю тебя капитаном этой яхты…
— Он сказал, что слышал, как Герман подговаривал Дашу меня убить, — неуверенно сказала Ася.
— Сказать можно все, что угодно, — с сомнением пожал плечами Артем.
— Он сказал, что у него есть порошок, который сделает из них зомби… Я его отговаривала. На коленях перед ним стояла, но…
— Что — но?
— Он применил этот порошок…
Артем посмотрел на чашечку уже остывшего кофе. Как здорово, что ему хватило ума проигнорировать поданное угощение.
Море удивляло полным штилем, яхта стояла на воде ровно и непоколебимо, как утюг — на гладильной доске. Даша же удивила тем, что покачнулась, будто пьяная.
— С тобой все в порядке? — спросила Ася.
— В порядке, — одной стороной лица улыбнулась Даша.
Голос бесцветный, монотонный, в глазах — ночной мрак.
— Может, выпила на радостях?
— Может, и выпила.
— Может, с горя?
