развалились в креслах. Потом появились девочки... У Валета даже дух захватило, когда он их увидел. С конкурса красоты они их надергали, что ли. Видать, очень серьезная братва, если перед ними такие красотки стелются, решил он. И недовольно посмотрел на свою подружку – шмара шмарой, никакого шика. Вот если бы с ним была та блондиночка с ногами от ушей... Но как подкатиться к ней, если за ней стоят крутые пацаны? Они ее ужинают, им ее и танцевать... Но зачем человеку голова на плечах? Не только ж для того, чтобы в нее есть...
Валет подозвал официантку, сунул ей бабок и велел передать амбалам на стол бутылку коньяка «Наполеон».
– Смотри, коза, не бренди, а коньяка! – уточнил он.
Амбалы получили бутылку, но как отреагировали! Один из них обернулся к Валету, а когда тот помахал им рукой, презрительно усмехнулся.
– Ты чо делаешь, чудила? – недовольно посмотрел на него Геббельс.
– Счас узнаешь, – пьяно ухмыльнулся Валет.
Немного погодя он поднялся из-за стола и, пошатываясь, направился к амбалам.
– Здорово, браты! – поприветствовал их.
– Здоровее видали, – ответил самый крепкий на вид пацан, похоже, старшой.
Увы, Валет в самом деле не мог похвастать такими габаритами, как у этих качков. Не та комплекция, и все потому, что на казенных харчах особо не зажиреешь. Он же всего три месяца как отмотал свой первый и, как он надеялся, последний срок.
– Слышь, пацаны, предложение есть. Типа, скорефаниться, да?
– А на фига нам такой кореш? – фыркнул старшой.
Остальные засмеялись.
Валет понимал, что из него делают клоуна. Ему бы закусить губу да повернуть назад. А еще лучше достать шпалер и наглушняк положить всю эту кодлу. Но ему так хотелось отыметь красивую блондинку, которая скалила зубы вместе со своими ухарями.
– А затем, чтобы баб наших трахать... – сморозил Валет. – Давайте баш на баш, мы вам наших телок, а вы нам своих, а, слабо?
– Нам не слабо тебя трахнуть, придурок! – захохотал старшой.
– Чо ты сказал, козел? – взбеленился Валет.
– Это кто козел? – поднялся со своего места амбал.
Валет прекрасно понимал, что на кулаках ему с ним не сладить. Кровь прилила к голове, тело хватанул мандраж. А тут Сидор с Геббельсом образовались, схватили его под руки, потащили к своему столу.
– Пацаны, хорош быковать, все нормально! – откуда-то издалека донесся голос Геббельса.
– Расходимся с миром, пацаны! – сказал Сидор.
Но амбал и не думал останавливаться. И как цунами надвигался на Валета. Рожа красная, глаза налиты кровью. И кулак словно пушечное ядро...
Как будто бомба взорвалась в голове. В нос ударил резкий запах ржавчины, извилины спутались одна с другой, в глазах радужный фейерверк... Валет повис на руках своих кентов, но сознания не потерял. Сквозь вспышки в глазах он видел, как удаляется победитель. Ушей коснулась его снисходительная фраза:
– Теперь порядок!
Геббельс резко отпустил Валета. Тот решил, что его бросают на произвол судьбы. Но Геббельс, наоборот, собирался тянуть за него мазу. И Сидор тоже схватился за ствол. Валет решил не отставать от них...
– Братва, у них волыны! – крикнул кто-то из вражеского стана.
Амбалы также потянулись к оружию. Один за другим клацнули затворы.
– Вешайтесь, падлы! – в бешенстве заорал Геббельс.
И первым нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела отозвался звоном в ушах.
Кто-то из качков схватился за живот. Кто-то выстрелил в ответ. Громыхнул пистолет Сидора... Перед глазами у Валета все плыло, казалось, все, что он видел, происходило не с ним, а с кем-то другим. Сейчас он хотел только одного – исчезнуть куда- нибудь, раствориться в воздухе, провалиться под землю в город раскольников. Но судьба-злодейка крепко держала его за яйца и не давала сойти с места. Зато он сумел достать свой «ТТ», дослать патрон в патронник...
Но к тому моменту, когда он достал ствол, все было кончено. Расстрелянные амбалы валялись вразброс вокруг стола. Геббельсу и Сидору тоже не повезло. Один лежал на полу с простреленной головой, второй волчком катался по полу, хватаясь за живот...
Зато оставались девчонки, из-за которых и случился весь этот сыр-бор. Особенно виновата блондинка, если б не она, Валет не полез бы к амбалам... Он не понимал, не хотел понимать, что во всем виноват он и только он. Блондинка здесь ни при чем. Но все фазы в голове были закорочены, приступ неуправляемой агрессии держал за горло, ярость направляла руку с пистолетом...
– Сука!!! – заорал он и надавил на спусковой крючок.
Блондинка схватилась за простреленную шею, стала падать. А Валет продолжал стрелять. Она уже опустилась на пол, безжизненно раскинула руки, а он стрелял, стрелял... Остановился только, когда затворную раму заклинило в заднем положении...
Только тогда до него дошло, что он вляпался в кровавую кашу по самые уши. Сидор уже безжизненно затих. Как и Геббельс. Блондинку тоже не воскресишь. Зато скоро в кабак нагрянут менты, тогда за его жизнь никто не даст и ломаного гроша.
Валет отбросил в сторону бесполезный пистолет, схватился за голову и на негнущихся ногах, словно на автопилоте, побежал на выход. Но удрать он не смог. Откуда-то вдруг выскочили крепкие парни, сбили его с ног и обрушили на него град убойных ударов.
Били его до тех пор, пока не подъехали менты. Валет смутно помнил, как его швырнули в зарешеченный отсек «лунохода», куда-то повезли.
В чувство его приводили в КПЗ – дубинками и тяжелыми берцами. В Бутырку он ехал с такой радостью, будто это был рай земной. Там он вспомнил, что мотал срок по «хорошей» статье, что на зоне у него был достаточно высокий статус воровского бойца. По фене ботал, жизнь по понятиям, и в крови, и в отбитой печенке. Словом, в камере его приняли хорошо. А когда оклемался от побоев, попер на других «пассажиров» буром, дабы закрепить свой авторитет. Через время из «Индии» пришла постановочная малява от воров, среди которых обнаружился очень авторитетный законник – с ним Валету когда-то приходилось париться под следствием в одной бутырской хате. Сейчас воры ставили Валета смотрящим по хате. Это было круто. Столь высокий статус ему был просто необходим. Быки, которых они постреляли, принадлежали к сильной «спортивной» группировке. Да и девчонка, которую он убил, тоже была не последняя. Словом, обиженная братва требовала расправы над Валетом. Но на тюрьме он был в полной безопасности. Никто не смел тронуть ставленника законных воров. И когда он будет на зоне, спортсмены до него не дотянутся...
На следствии Валет откровенно валял дурака. Не знаю, не понимаю, пошли все... Но все это он делал не ради того, чтобы уйти от ответственности, а чтобы подольше задержаться в Бутырке. Но следствие все же доказало его вину. Был суд, был приговор. И пятнадцать лет строгого режима.
Валету повезло. Он попал на черную воровскую зону. Там его приняли сначала не очень тепло. Но затем пришла малява из бутырской «Индии», где Валет характеризовался как правильный воровской пацан. Но, главное, подтверждалось, что на тюрьме он был смотрящим по хате... На зоне он жил чисто по воровским понятиям. С ходу записался в отрицаловку. После нескольких командировок в шизо администрация перестала его трогать. В общем, жизнь помаленьку наладилась...
Через пару лет его поставили отрядным смотрящим. Угловое место в бараке, свои гладиаторы, пристяжь, шныри. Самые смазливые из «мастевых» всегда к услугам. Стиры, марафет, ханка, чифир, сытный грев, короче говоря, не жизнь, а малина. Забот, правда, хватало. Ну так без них было бы скучно...
Годы летели незаметно. Валет так привык к своей жизни, что на волю и не тянуло, если б не золото, которое ждало его в подземном городе староверов...
Срок перевалил за вторую половину, когда Валет стал вдруг чахнуть. Ничем вроде бы и не болел – ни опухолей, ни туберкулеза. А жизни в нем с каждым днем становилось все меньше и меньше. Как будто какая-то злая сила выкачивала из него жизненную энергию. В конце концов его отправили на обследование. Но ничего не обнаружили. Лепилы разводили руками. Только один врач сказал, что Валета или очень сильно сглазили, или отравили ядом замедленного действия. Каким именно ядом, он сказать не мог. Чтобы выявить его следы в организме, требовался сложный дорогостоящий анализ. А кто ж будет тратиться на зэка.
– Не волнуйся, вскрытие покажет, – «утешил» он.
Валета отправили обратно в лагерь. Там он прописался в больничке. Но никакое лечение не помогало – он таял как свеча. В конце концов он понял, что жить ему осталось совсем немного, день-два, а в сознании быть и того меньше.
В одной с ним палате прохлаждались два уважаемых блатаря. Одного звали Харитон, другого Влас. Валет к ним очень привязался. А потому, когда он почувствовал, что навсегда теряет сознание, подозвал их к себе.
– Все, пацаны, ухожу я, – силясь улыбнуться, пробормотал он.
Глаза застилал туман. И в этом тумане он смутно различал лик убитой им блондинки. Она злорадно улыбалась и руками подзывала его к себе. Скоро они встретятся...
– Да ты что, братан! Тебе еще жить и жить... – начал было Харитон.
– Молчи! – одернул его Валет.
У него уже не было сил посмотреть на него. А лик убиенной красотки все ближе и четче.
– Согрешил я в этой жизни, пацаны... Столько мокрого за мной... Здесь за грехи мои с меня уже спросили. Траванул меня кто-то. Знаю, что траванули. За тех амбалов отомстили. И за девку ту... А на том свете с меня спросят. Знаю, что спросят... Браты, вы это, свечки-то за меня ставьте, ладно?
– Да без базара!
– Это вы сейчас так говорите. Потом забудете... Это, чтобы не забывали, я вам одну вещь скажу...
Валет рассказал, как он со своими корешами Геббельсом и Сидором спрятали двадцать семь слитков золота, как
