баньку с телками. Но без бабок кабатчик не наливает, а телки не дают. Впрочем, они знали, как решить проблему с наличностью. Один барыга задолжал им три штуки баксов. И если он отдаст им сегодня хотя бы половину, жизнь окрасится в светлые тона.
К дому, где жил барыга, братки подъехали на старом расшатанном «БМВ». В Германии такие тачки даже на свалку не принимают.
В окнах свет не горел.
– Спит карась, – злобно осклабился Геббельс.
– Гы, а мы не пожелали ему спокойной ночи! – хмыкнул Сидор.
– Так в чем проблема, пацаны?
Валет первым выбрался из машины, за ним потянулись остальные. Зашли в подъезд. Квартира под номером девять. Деревянная, обитая дешевым дерматином дверь. Два замка хлипкой конструкции. Геббельс достал отмычки, немного подумал, присматриваясь к замкам. А затем быстро вставил «выдру» в одну замочную скважину. Раз, и готово... Второй замок продержался не больше трех секунд. Все, дверь открыта. Внутреннюю цепь сбить не проблема.
Возня за дверью всполошила барыгу, он даже успел добежать до телефона.
– В ментовку, гад, звонишь? – зло спросил Геббельс.
Сидор перерезал финкой телефонный шнур, Валет с размаху навесил барыге оплеуху. Терпила слетел с копыт и сел на задницу. Волосы дыбятся от страха, глаза на лбу, как бы не лопнули...
– Ты чо, жлоб, бабки отдавать не хочешь, да?
– Нет у меня денег, – жалобно проблеял мужик.
– Да все так говорят, – зевнул во весь рот Сидор. – Где у тебя утюг?
– Не надо утюг!!!
– Тогда бабки гони, козел!
– Я же говорю, нет у меня денег... Но я могу сказать, где их можно взять!
– Че? – скривился Геббельс. – Ты чо, в натуре, за лохов нас держишь?
– Нет, я честное слово знаю человека, у которого есть деньги. Много денег!
– Денег много не бывает...
– Бывает, бывает! У него и деньги, и драгоценности!
– У кого у него?
– У Алексея Дмитриевича... Он раньше директором санатория был, ну где партийные бонзы отдыхали...
– И чо?
– Сейчас он на пенсии...
– Да хоть в морге!.. Точно бабки у него есть? Где он живет!
– Я скажу, я покажу... Только не надо утюг!
– Ты, чертила гребаный, если наводка голимая, то я с тебя сначала шкуру сниму, а потом уже под утюг! Ты меня понял?
– Понял, понял, – закивал торгаш.
Безумный страх перед рэкетирами толкнул его на безрассудный шаг. Он не просто показал, где находится квартира знакомого ему пенсионера, но еще сам лично позвонил ему в дверь, которую тот ему и открыл.
Братки вломились в квартиру, жестоко избили хозяина, его жену связали и заперли в ванной.
Квартира разочаровала. Ни тебе дорогой заграничной мебели, ни японского телевизора с видиком. На стенах старые дешевые обои, плохо выкрашенные дощатые полы, в облезлом серванте вместо хрусталя и фарфора – стекло и фаянс.
Геббельс готов был убить барыгу-наводчика. Но это еще успеется. Перво-наперво наезд на владельца квартиры...
– Где бабки, падла? – хватая его за грудки, зарычал он.
– Бабки?! У меня только одна бабка. И ту вы в ванной заперли...
– Ты чо, гнида, издеваешься? Деньги где, спрашиваю!
– В кошельке, но там немного!
– Я тебе сейчас этот кошелек в задницу вставлю! – взбесился Геббельс.
– Ага, сначала кошелек, а потом это! – самодовольно ощерился Сидор и подбросил в воздух «лимонку» с вкрученным запалом.
– А чо, вместо клизмы! – захохотал Валет. – Ща вазелин найдем, и понеслась!
Он нашел баночку вазелина, но пенсионер сломался еще до того.
– Ладно, ваша взяла...– обреченно вздохнул он.
– А наша всегда берет, – ухмыльнулся Геббельс. И заорал: – Бабки где?
– Сейчас...
Пенсионер подполз к дивану, сунул под него руки. На всякий случай Геббельс наставил на него ствол. Вдруг мужик наган вместо бабок достанет... Но тот вытащил из-под дивана деньги. Две пачки сотенных купюр.
– Здесь двадцать тысяч. Больше нет...
За двадцать тысяч, если по госцене, можно было взять три новеньких «жигуля». Деньги большие. Но Геббельсу было мало.
– А мы счас посмотрим, что там у тебя за схрон!
Он ударил пенсионера ногой по голове, отпихнул обмякшее тело в сторону. Валет и Сидор отодвинули в сторону диван, под которым обнаружилась вынимаемый с места отрезок половицы.
– Точно, нычка у него здесь! – осклабился Валет.
Сидор же сорвал половицу, сунул под нее руку.
– Бляха, там еще бабки!
Валет притащил с кухни топорик, вскрыл пол.
– Бляха, да это же целый клад! – очумело протянул Сидор.
Три банковские упаковки сторублевых купюр и небольшая баночка с драгоценными украшениями не шли ни в какое сравнение с двадцатью семью слитками высокопробного золота.
– Бля буду, это ж банковские слитки! – потрясенно хлопал глазами Валет. – Чисто казенка...
– Он чо, банк сделал? – показывая на пенсионера, спросил Сидор.
– Да хрен его знает... Это, он же в санатории работал, да, ну где партийные шишкари оттягивались. А чо, если он с каким-то шишкарем в договоре, ну, типа, золото его хранит...
– Тогда это, пацаны, палево! С партийцами свяжешься – хана! Это ж чекисты подпрягутся...
– Да эти коммуняки уже на ладан дышат. Им самим скоро крышка...
– Кто знает, кто знает...
– Ты чо, Геббельс, в натуре, рыжье здесь, что ли, оставить хочешь?
– Я чо, на клоуна похож? Не, все забираем! А терпилу в расход...
Геббельс выразительно посмотрел на Сидора. Тот, недолго думая, вытащил из-за пояса ствол.
– Нет, заточкой надо работать. И это, с головой...
Пенсионера и его жену они убили одним ножом. Запас времени у них был, поэтому уничтожили отпечатки своих пальцев. Зато заставили наследить барыгу. Затем отвели его в собственную квартиру и повесили на люстре. Окровавленный нож с отпечатками его пальцев оставили валяться рядом с его трупом. Порешил мужик соседа, ограбил, а затем наложил на себя руки – не выдержал тяжести смертного греха...
– Это мы не хило придумали, – уже в машине чесал репу Геббельс. – Менты эту байду схавают. А если гэбисты возьмутся, тогда жопсель... Короче, есть вариант. Наличман мы себе оставляем, рыжье из банки тоже, а слитки надо спрятать. До лучших времен...
– Где спрятать?
– А я знаю одно местечко! – ухарски улыбнулся Сидор.
Знал бы Валет, про какое местечко говорил его кореш, в жизни бы не повелся. А так пришлось спускаться в дождевой коллектор, брести по колено в воде, затем протискиваться в какую-то штольню. Потом они долго шли по темной шахте с железобетонной облицовкой, затем были земляные, местами осыпавшие коридоры, штреки, уходящие вниз. А нужно было идти самому да еще тащить золото – по девять слитков на брата. А в каждом слитке по килограмму.
– Сидор, мать твою, куда ты нас ведешь? – не выдержал Валет.
– Так это, место одно знаю. Туда хрен кто сунется!
– Да мы и так у черта в заднице!
– В заднице. Но не глубоко. А чем глубже, тем лучше. Геббельс, скажи ему!
– Да, братан, да. Нам это рыжье конкретно спрятать надо...
Сидор привел их в подземный город раскольников. Сказал, что места глубже просто не бывает. Мог бы и не говорить. Валет и сам понимал, что через «прямую кишку» подземного хода попал в самую «утробу» к дьяволу. Ему не хватало воздуха, разом давило на все клапаны, перед глазами расплывались круги. И в ушах какая-то какофония – какие-то потусторонние вопли, стоны. При этом никто из пацанов ничего не слышал. Галюны, короче... Даже золото не волновало. Хотелось только одного – бежать, бежать, бежать. Валет так бы и поступил, но боялся заблудиться.
Золото они зарыли в каком-то штреке.
– Как же мы его потом найдем? – спросил Валет.
– Не боись, я эти места как свои пять пальцев знаю. Я потом карту нарисую, все будет путем...
– Ну смотри, если нас кинешь, я тебя на том свете достану, – пригрозил Геббельс.
– Да ты чо, братуха, век воли не видать! – зарекся Сидор.
К тому моменту как золото было зарыто, Валет малость оклемался. Подземелье давило на него не так уже сильно, и слуховые галлюцинации уже не мучили. На обратном пути он даже старался запоминать дорогу...
Сидор в самом деле отлично ориентировался под землей. Они ни разу не заплутали. И без приключений выбрались на поверхность. Теперь Валет знал, что чувствует потерпевший кораблекрушение моряк, сумевший доплыть до земли... На радостях захотелось напиться.
– Это дело нужно обмыть, – предложил он.
Геббельс был только «за». Сидор не возражал. Бабок у них полные карманы, так что гудеть в кабаке можно целые сутки напролет. Гуляй, братва, веселись...
Но сначала они заехали на квартиру. Переоделись. Сидор начал было малевать карту зарытых сокровищ, но Геббельс оторвал его от этого дела.
– Потом накалякаешь. Мы ж тебе верим, братан!
Они гурьбой завалились в свой любимый ресторан, заказали жратвы и бухла, затем сняли трех размалеванных телок, с которыми можно было потом отправиться в сауну.
Водка пошла хорошо, бабы возбуждали до неприличия, к тому же не ломались. В общем, праздник жизни развернулся широким транспарантом... Братки уже изрядно набрались, когда в кабак вошли какие-то амбалы в кожаных куртках поверх спортивных костюмов. Бритые затылки, каменные лица, холодные, презрительные взгляды.
– Оба-на! Братва подтянулась, – заметил Валет.
– Интересно, чьих они будут? – спросил Сидор.
– А тебе не по хрен! – презрительно скривился Геббельс.
Ему явно не понравились эти самовлюбленные придурки, которые даже на него посмотрели, как на грязь под ногами. Валет разделял эту его неприязнь.
Амбалов было четверо. Они молча уселись за столик в дальнем конце зала, вальяжно
