меня в черном теле, не позволял стать «звездой»... Я пыталась воздействовать на него. Но он переиграл меня... Ко мне пришел якобы киллер. Будто бы для того, чтобы убить меня. Но якобы я понравилась ему, и он передумал меня убивать. Якобы решил убить Куприянова. Спровоцировал меня на соответствующий разговор. А в это время у него в кармане накручивалась пленка...
– И эта пленка сейчас у Куприянова, так?
– Так... Он хотел, чтобы я навсегда убралась из Москвы. Но я не хотела сдаваться. Я осталась. И вот пытаюсь пробиться на сцену...
– Жанна, у вас превосходный голос, – сказал Джон. – У вас блестящее будущее...
– Мне тоже так казалось. Но в мире шоу-бизнеса свои законы... В общем, самое большее, что мне удалось – это спеть на сцене этого клуба...
– Это очень престижный клуб. И петь здесь – престижно...
– Престижно, – горько усмехнулась Жанна. – Хозяин клуба приглашает «звезд». А мне пришлось самой пригласить его...
Она не договорила. Но Леха понял и так. Жанне пришлось пригласить хозяина клуба к себе в постель. Только ради того, чтобы попасть на сцену этого клуба. Грязные законы дикого мира шоу-бизнеса.
– В общем, дебют состоялся, – продолжала Жанна. – Только кое-кому это не понравилось. Я имею в виду Вадима Куприянова...
– Легок на помине, гад, – прервал ее Леха. – Вспомни дурака, он и появится...
И точно, к их столику в сопровождении двух «горилл» подходил Куприянов. Красный от бешенства, глаза налиты кровью. Как бык прет на Леху. Кулаки вперед выставил.
Но Джон успел щелкнуть пальцами. И дорогу Куприянову перегородили четыре крепких парня. По знаку своего босса они поднялись из-за соседнего столика. Чтобы охладить пыл продюсера, один из телохранителей Джона вытащил пистолет. И сунул его ствол Куприянову в зубы.
Тот застыл на месте, будто окаменел. Взгляд потух, агрессивность испарилась. Зато появился страх. И его «гориллы» в шоке, тумбочками прикинулись. – Твое счастье, ублюдок, что в этом клубе запрет на разборки, – сказал Джон. – А то бы накормили тебя свинцовой кашей... Вали отсюда, хряк!.. И никогда... Запомни, никогда!.. Ты никогда не должен попадаться мне на глаза... Исчезни...
Холодная невозмутимость Джона добила Куприянова. Едва живой от страха, он подался назад. И скрылся в толпе. Телохранители Джона вернулись на свои места.
– Круто! – восхищенно протянула Жанна.
– Это? Круто? – небрежно усмехнулся Джон. – Это даже не цветочки... Но тем не менее бояться тебе больше нечего. Этот тип даже как звать тебя забудет...
– Я очень надеюсь на это...
Жанна скромно потупила глаза. Словно застеснялась. И затем робко посмотрела на Джона. Как красна девица на защитника богатыря.
– Но есть одно условие: мы должны держаться вместе, – сказал Джон. – Будешь со мной, тебя никто не обидит...
– Даже я, – серьезно сказал Леха.
– А я вас не боюсь, – она едва взглянула на него.
Он уже не существовал для нее. Джон взял ее под свое крыло. Теперь она принадлежала только ему. И он этого хотел, и она...
– Алекс – серьезный человек, – сказал Джон. – Очень серьезный... Но ты права, нам с тобой его бояться не стоит. Он свой в доску парень...
Из ночного клуба они выходили все вместе. Леха сел в свою машину. Джон с Жанной уезжал на своей. За ними потянулся джип с телохранителями.
В отличие от Джона, Леха не таскал за собой телохранителей. Ни к чему это. Если его захотят ликвидировать серьезные люди, то никакие «отбойщики» ему не помогут. Разве что организовать охрану на уровне президентской – внутреннее кольцо телохранителей, внешнее, снайперы на крышах домов, система безопасности по всему маршруту следования. У Лехи на такую махину не было ни сил, ни желания. Поэтому он не водил за собой охрану. Только за рулем его «Мерседеса» персональный шофер. Бывший спецназовец. Он же по совместительству телохранитель.
Если что, от такого противника, как Вадим Куприянов, они вдвоем отобьются запросто. Только вряд ли этот ублюдок дернется в его сторону. Кишка у него тонка против серьезных людей возникать. Ему лишь слабых и беззащитных на расправу подавай...
* * *
Вот уже почти месяц, как Джон жил с Жанной. Цветет человек. Похоже, он нашел свою половинку. От счастья изнутри светится.
И только сегодня у него вид не очень радостный. «Уж не проблемы ли с Жанной», – подумал Леха.
Но проблема была в другом.
– Поздравляю! – Джон протянул Лехе руку. – Если честно, завидую... Но не по-черному...
– Не понял... С чем ты меня поздравляешь?
– А ты не знаешь? – удивился Джон. – Разве к тебе Энский не заезжал?..
– И даже не звонил... А что?
– А то... Я недавно с Энским разговаривал. На тему, что пора на легальное производство переходить. Он сказал, что мысль умная. А сегодня утром ко мне пожаловал. Сказал, что производство расширяется. И ему нужен заместитель. Намекнул, что хотел бы меня. Но сверху на тебя показали...
– На меня? – присвистнул Леха.
– Так что, Алекс, теперь ты правая рука Энского. Вроде как мой начальник...
– Ничего не понимаю...
– А тут и понимать нечего. Все время я на твоем горбу в рай въезжал. Ты умную мысль родишь, а я ее наверх вывожу. Сначала до боевой группы подняли, затем к бизнесу пристроили, в долю ввели. А ты все время подо мной. Пока не сравнялись. А теперь ты вперед вырвался... Но ты не думай, я на тебя зла не держу...
– А за что на меня зло держать? Я что, по твоим костям хожу?..
– Нет... Но такой уж я человек. Не люблю, когда кто-то вперед вырывается. Просто не люблю...
– Спасибо за откровенность...
Открылась дверь в кабинет. Без доклада к Лехе мог входить только Энский. Это он и был.
Он пришел, чтобы сообщить Лехе об очередном повышении.
Однако Леха не знал, радоваться или нет. Ему почему-то казалось, что он теряет друга. А вдруг Джон не простит ему этого повышения?..
Домой он возвращался поздним вечером. Слишком долго держал его Энский. Вводил в курс дела. А дело было достаточно серьезным. Оказывается, Организация уже давно перешла на то самое производство, о котором думал Леха. Под эгидой Энского работали целые фабрики. Легальное прикрытие и нелегальное производство. Это была целая империя. И Джон с Лехой в ней были всего лишь мелкими удельными князьками, одни из сотни...
Он отпустил водителя и вошел в подъезд. Вдруг сбоку к нему метнулась чья-то тень. Инстинкт самосохранения резко пригнул его вниз. Из-под лестницы что-то кашлянуло. Пистолет с глушителем. Пуля больно чиркнула по голове. В ушах зазвенело, перед глазами пошли круги. Контузия. Леха проваливался в бездну небытия. А киллер собирался нажать на курок во второй раз.
Леха терял сознание. Но инстинкт самосохранения жил в нем своей жизнью. Сам того не осознавая, Леха бросился на киллера, перехватил руку с пистолетом. Снова выстрел. Пуля обожгла ему бок. Но хватка его не ослабла. Он намертво заблокировал руку с пистолетом. А где-то рядом хлопнула дверь.
Киллер дернулся. Сумел высвободить руку. Но пистолет остался у Лехи в руках. Несостоявшийся киллер выскочил из подъезда безоружный. Лица его Леха рассмотреть не смог.
Он лежал на бетонном полу. Сознание едва теплилось в нем.
– Алексей? – услышал он голос Сергея Тимофеевича.
И стал куда-то проваливаться...
* * *
– Ну что, будем сознаваться?
Здоровенный детина угрожающе играл тяжелой резиновой дубиной. Бритоголовый парень с ужасом смотрел на него. Будто он кролик, а перед ним удав.
