– Прости... У тебя любовник. Я подумал, он здесь...
– Какой любовник?!.. Что ты несешь?!.. Нет у меня никакого любовника...
– Врешь! – снова начал заводиться Вадим. – Я знаю, у тебя есть любовник!.. Я знаю, ты с Костиком любовь крутила!..
– Здрасьте, приехали... Опять своего дерьма нанюхался?
Точно, он нюхал кокаин. Потому и помутнело в мозгах. Вадим это осознал. Пришел в себя.
– Смотри, если узнаю, что у тебя любовник, убью!.. – выплеснул он ей в лицо остатки злости.
– У тебя мания, дорогой! Тебе лечиться надо...
– Знаю, – кивнул он.
И снова обнял Дашу. Приступ ярости прошел. Зато до жути захотелось секса. Он повалил ее прямо на паркетный пол.
– Что ты делаешь? Люди рядом, могут войти...
Даша возмущалась. Но вырваться не пыталась. Боялась разозлить его. К тому же ей и самой было приятно. По крайней мере так думал Вадим, срывая с нее трусики...
* * *
– Вот, достал, – Остап протянул ему сверток. – Как ты просил...
– Убери это... Убери!..
Вадим напрягся. И душевно, и физически. «Паркер» с золотым пером хрустнул в его руке.
Остап все понял. И вышел из его кабинета. Вернулся минут через десять. Без свертка.
– Где «снег»? – спросил его Вадим.
– Ну ты даешь!.. То убери, то принеси... Нет «снега», в унитазе расстаял...
Вадим готов был убить его. За то, что уничтожил кокаин... Но ведь он сам просил его об этом...
Огромным усилием воли он привел себя в чувство. И даже поблагодарил Остапа за то, что он избавил его от очередной дозы.
К порошку он пристрастился пару лет назад. Кокаин показался ему отличным средством для снятия стресса. Но скоро он понял, штука эта не безобидная. Слишком сильное притяжение. Пока он только на дальней орбите. Но уже рвет крышу. Позавчера чуть Дашу не придушил. Неделей раньше на Жанну налетел. От ублюдка Лехи Белова трендюлей получил. На гангстерскую пулю едва не нарвался. Ребят своих на дурное дело подбил...
Нет, хватит, надо сходить с дальней орбиты. Пока на ближнюю не засосало. Тогда хана...
Только жуть как хочется дозу принять. Может, снова отправить Остапа по известному адресу?..
– Остап, иди ты знаешь куда?
И он его послал. Только не за наркотиком. А совсем в другую сторону...
Остап обиделся. Но Вадиму было все равно. Кто Остап и кто он? Остап лишь исполнитель его воли. А он генеральный продюсер и владелец крупнейшего продюсерского центра. Около десятка раскрученных проектов, полдюжины мегазвезд в его созвездии. Суперпремия «Браво», неоспоримое лидерство в мире шоу-бизнеса. И это только начало...
* * *
– Хороший будет ресторан. Просто отличный... Только один я его не потяну...
Давид Алабин. Знакомый бизнесмен. Достаточно преуспевающий для того, чтобы взяться за грандиозный проект. Огромный куполообразный ресторан на тысячу мест. И посреди зала внушительных размеров круглая сцена. Здание построено. Но впереди отделочные работы. А это крупные капитальные вложения.
– На этой сцене будут петь «звезды», – расписывал Давид. – Они будут спускаться с небес на лифте...
– Как ты сказал? – заинтересованно спросил Вадим.
– С небес... Ты же видишь, над нами как бы купол...
– Вижу.
– Это не просто купол. Это небосвод. Небосвод, с которого на сцену спускаются «звезды»...
– И это все? – с нарочитым пренебрежением спросил Вадим.
– А разве этого мало? – удивился Давид. – «Звезды» спускаются с небес. Ты только представь, какой это вызовет фурор.
– Ерунда, – поморщился Вадим. – Ничего особенного в этом нет.
Он беззастенчиво врал. В этом «небесном» проекте он видел яркую перспективу. В этом «поднебесье» можно зажечь звезды. Позолоченные. С именем той или иной «звезды».
Это будет великолепный проект. Он затмит даже «Площадь звезд». Велика ли радость, когда твою «звезду» заложат на какой-то площади, бросят ее под ноги публике. А тут «звезда» будет сиять вверху, на искусственном небосводе.
«Звезды» не только будут сиять с небес. Они еще будут «падать» в зал. На лифте. На радость ресторанной публике. Это будет великолепное и очень дорогое шоу. Оно будет приносить огромные доходы.
– Вадим, мне кажется, ты не вник в суть дела...
– Ну допустим, вник. И что дальше? Что ты от меня хочешь?..
– Я же сказал тебе, что сам не потяну этот проект. Слишком размахнулся...
– Ты хочешь, чтобы я вошел в долю?
– Ну, не то чтобы хочу...
– Не понял.
– Я хотел бы сам поднять этот проект. Но не могу. Поэтому приходится искать заинтересованных лиц...
– Ты думаешь, мне это интересно?
– Конечно. Ты шоумэн, а этот ресторан своего рода концертный зал...
Вадим уже знал, что примет предложение Давида. Потому что его ресторан не просто концертный зал. Это в перспективе золотое дно.
Но для вида он долго ломался. И наконец как бы сдался.
– Ладно, будем считать, что договорились, – сказал он. – Есть слухи, что смутные времена наступают. Говорят, деньги в доллары в недвижимость надо вкладывать... Но участие в этом деле принимаю в равных долях. Фифти-фифти...
– Вообще-то, я бы хотел контрольный пакет оставить за собой, – попытался возразить Давид. – Пятьдесят один процент пая мне, сорок девять тебе...
– И не надейся, – отрезал Вадим. – Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят...
Теперь начал ломаться Давид. Но Вадим продемонстрировал свою непреклонность. И Алабин сдался.
– Пятьдесят на пятьдесят, – махнул он рукой.
– И право продажи пакета только с согласия партнера, – добавил Вадим.
Против этого Давид и возражать не стал.
Ровно через неделю Вадим водил по недостроенному ресторану Егора Бразина. Знакомый «новый русский», муж одной «звездульки», которую «зажег» Вадим. За его же деньги.
– Выгодный проект, – убеждал он потенциального кредитора.
– Ну и что? – пожимал плечами Егор. – Мне какая, в пень, разница?
– Чтобы оплатить мою долю, мне не хватает трехсот тысяч долларов...
– Это большие деньги...
– Конечно, большие. Поэтому я тебя сюда и привел. Я хочу занять деньги под достаточно высокий процент. И если вдруг я не смогу отдать в срок, то ты сможешь претендовать на часть моей доли в этом предприятии...
– Заметано, – неожиданно быстро согласился Егор. – Оговорим проценты, составим расписку...
– Разумеется...
Только в августе Вадим узнал причину сговорчивости Бразина. В последних числах месяца. Когда доллар подскочил в четыре раза.
Получалось, он брал в долг одну сумму, а возвращать приходилось другую, но в несколько раз большую.
