– Не чужая, – согласился с ним коренастый.
Он смотрел на Кожуха, вызывая его на разговор. Он не был вором, но в криминальном мире пользовался большим авторитетом. И мог разговаривать с Кожухом на равных. Колыван знал, кого с собой привести...
– Не чужая барахолка, не чужая... Кто ее держит? – спокойно спросил солнцевский.
– Бурлак ее держит, – так же спокойно ответил Кожух. – А за ним я стою...
– Ты человек авторитетный и очень уважаемый, базара нет, – сказал коренастый. – Да и Бурлак твой сейчас на слуху. В принципе, правильный пацан. Хотя претензий к нему много...
– Если есть претензии, предъявляй! – потребовал вор.
– Автосалон, ночной клуб, банк... Мало?
– Много... Но эти точки Бурлак раньше держал.
– Что было, то прошло.
– Чешуя. Бурлак имел право на эти точки. Это по понятиям...
– А Колыван мог их не отдавать. Это тоже по понятиям...
– Но ведь он же их отдал.
– Бурлак их сам забрал. Или нет?
– Он свое взял...
– А Колыван барахолку под себя подмял. Тоже, считай, свое взял...
– Этот рынок Бурлаку принадлежит.
– А кто спорит? – хитро усмехнулся коренастый. – Он в эту барахолку бабки вложил, торгашей запустил, за бабки места им сдает, правильно?
– Правильно, – кивнул вор. – Не пойму, куда ты клонишь?
– А ты сам догадайся... Бурлак в данном случае не «крыша», он – такой же барыга, как и те, которым он места на своем рынке продает...
– Я?! Барыга?! – возмутился Игнат.
– Выходит, что да, – смерил его уничижительным взглядом коренастый. – Ты с этого рынка чисто легальный доход имеешь. Ты коммерсант. А Колыван тебя под свою «крышу» взял... Все чисто по понятиям. Какие вопросы?
– Я сам себе «крышу» делаю! – вскипел Игнат.
– Тише, пацан! – поморщился коренастый. – Беса не гони!.. Где это видано, чтобы коммерсант «крышу» себе делал... Ты вот у Кожуха спроси, если в понятиях не сечешь. Он тебе объяснит, что Колыван имеет право снимать слам с твоего рынка...
– Да нет, братан, ты не прав! – зло сквозь зубы процедил Кожух.
Он смотрел на коренастого испепеляющим взглядом. Чуть подался вперед, как будто собирался выбросить в его сторону руку с ножом. А ведь он мог ударить. И коренастый это понимал. Сам же он в ответ ударить законного вора не мог. За это с него могли очень жестко спросить...
– Ты своими гнилыми раскладами дома у себя стели, – продолжал Кожух. – А у нас тут свои расклады... Барыги и цеховики ворам отстегивали. Ворам! А не спортсменам... Я – вор! И если в случае с рынком Бурлак засветился как коммерсант, то он должен отстегивать мне. Мне! И он мне отстегивает!.. Не мне лично, а в наш воровской общак. В общак! Его бабки на зоны идут, братву на кичманах греют! И ты после этого опустить его хочешь? Нет, дорогой, этот номер у тебя не пройдет... Барахолка остается за Бурлаком. И если тебе что-то не ясно, мы этот вопрос на сходе обсудим. Большой сход скоро будет. Большой сход, общий. И старые там будут, и новые. Где это будет, не скажу, сам должен знать...
– Знаю, – с достоинством кивнул коренастый. – В одном жарком теплом городе... Я там буду...
В его глазах не было страха, но легкая растерянность имела место.
– Вот там и поговорим! – жестко отрезал Кожух.
– Поговорим, – не очень уверенно кивнул коренастый.
– Или сейчас, на месте, решим? – впился в него дожимающим взглядом вор.
– Не, сейчас мы другой вопрос решим... Бурлак пацанов наших пострелял. Четыре пацана на больничке, а пятый в морге...
– Оправдываться я не буду, – покачал головой Игнат. – Вы и сами знаете, что ваши виноваты, а не мои. Мы всего лишь отстреливались...
– Колыван по беспределу наехал, – поддержал его Кожух. – Сам на грубость нарвался. Какие к Бурлаку вопросы?
– Есть вопросы. Пацанов лечить надо, похороны опять же. Все это бабок стоит. Сто штук, не меньше...
– А пятьсот штук нормально будет? – мрачно усмехнулся Игнат.
– Почему пятьсот?
– А я сразу лицензию оплачу. На отстрел колывановских пацанов. Все адреса я знаю, кто где тусуется, тоже. Колыван вот квартирку вчера сменил... Мы с него и начнем. Все уже готово. Можно прямо сейчас начинать... Только вот вопрос, пятьсот штук за смерть Колыванова «до» отстегнуть или «после»?
Игнат в упор смотрел на Колывана. Взгляд жесткий, гремучий. Колывану явно стало не по себе...
– За Колывана ты без башки останешься, пацан! – Коренастый стал мрачным, как грозовая туча. Взгляд метал молнии.
Но у Игната в душе был надежный громоотвод. Его не пугала надвигающаяся стихия.
– Я знаю, на что иду! – жестко отрезал он. – И Колыван пусть знает... Я своего не отдам! И буду стоять насмерть!
– А я Бурлака поддержу! – подписался за него Кожух. – За всех «бродяг» я не ручаюсь, но есть люди, которые потянут за него мазу... Будем бодаться?
Коренастый думал недолго.
– Пободаемся, – кивнул он. – На большом сходе пободаемся. Как скажут люди, так и будет...
– Договорились, – остывая, кивнул Кожух.
– Тогда все!
Коренастый поднялся и, ни с кем не прощаясь, вышел из кабинета. Его спутник и Колыван потянулись за ним. Игнат и Кожух тоже не стали задерживаться в ресторане.
Игнат сел в машину к Кожуху. Закурил с его позволения.
– «Стрелка» за нами осталась, – сказал вор. – Солнцевские конкретно на понятиях стоят, так что с законными им бодаться не с руки. А мы за тебя подпишемся. Пацан ты наш, воровской... Солнцевские сейчас в большой силе, с ними все считаются, а ты вызов им бросил, не побоялся. Круто, не вопрос. Если выдюжишь, в большом почете будешь... Только чтобы все по понятиям. И все с моего ведома. Никакой самодеятельности, понял?
– Понял, – невесело кивнул Игнат.
– Что ты там про Колывана говорил? Квартиру он сменил? Откуда знаешь?
– Разведка донесла.
– Сильная у тебя разведка, не вопрос. И бригада не слабая... Колыван это понимает. Потому и позвал сегодня старших... Или они его позвали... Он же без них все хотел решить, а на тебя нарвался. Мочилово в тему было, тут за тобой косяков нет. Но на Колывана охоту не открывай. Пока не надо. Пока пусть старшие за вас решают. Скоро сход большой в Сочах будет, я вопрос поставлю. На большой круг этот вопрос выносить не станем, но так обсудим, решим, как вам жить дальше...
Разговор продолжился в клубе. Никакой выпивки, никаких баб. Все чинно, строго. Тема была слишком серьезная, чтобы отвлекаться на развлекуху.
Но когда Кожух уехал, Игнат выбрал для себя самую лучшую путану, которая была в клубе на тот момент, и повез ее к себе на хату. Настроение было паршивое, не до баб. Но и без бабы нельзя. Виола спит со своим офицериком, почему тогда он должен быть один...
Виола сидела в сердце как та заноза. И не выходила из головы... Что ни говори, а лучшей девчонки в Москве пока не было...
Игнат приехал домой, завел путану в квартиру. Отправил ее в ванную, приготовил кофе. С коньяком. Вкус этого напитка напоминал ему красивую девушку со странным именем Виола...
Путана показала в постели высший пилотаж. Но Игнат получил лишь поверхностное удовольствие.
