– Но выводов не сделала.
– Кто ты такой, чтобы я тебя слушала?
– Я – твои чужие ошибки, на которых ты должна учиться. Шенгрей обманул меня, затем и тебя. Артем стрелял в меня, будет стрелять и в тебя...
– Насмешил, – угрюмо буркнула Рита.
– Да, но тебе не смешно.
– Выпустишь из мешка, посмеемся вместе.
– Я над голыми женщинами не смеюсь, – парировал он.
– Скажите пожалуйста!.. – язвительно усмехнулась она.
– Пожалуйста... Завтракать будешь?
– У тебя есть космическая овсянка в тюбиках?
Егор ничего не сказал. Пожал плечами и отошел в сторону. Рита могла бы чувствовать себя бабочкой в коконе. Вырваться из мешка и лететь, лететь. Но чувствовала она на себе глаза Егора. Он наблюдал за ней, и если она сможет выбраться из спальника, ей далеко не уйти. И оружие у него есть, и в рукопашном бою он сильней, чем она...
И все же она предприняла попытку вырваться из мешка. «Молния» не желала расходиться, и ткань оказалась на редкость крепкой. Рита совершенно выбилась из сил, но так и не смогла ни на йоту приблизиться к своей цели.
Она легла на бок и с чувством обреченности затихла. И только тогда к ней подошел Егор. Бросил рядом простыню и камуфлированную куртку, затем расстегнул «молнию» на спальнике. И отошел в сторонку.
– Больше ничего нет, – услышала она его голос. – Из простыни можешь сделать юбку, ну а куртку используй по назначению...
Рита выбралась из мешка, встала спиной к нему; присев, подняла с травы простыню, сложила ее вдвое, обмотала вокруг бедер. Куртка была велика, но лучше что-то, чем ничего... Она глянула на свою правую ногу. Бинтовая повязка на ступне.
– Откуда это? – исподлобья глянув на Егора, спросила она.
– Это ты, Лиза, на стекло наступила. Бинт у меня был. В общем, не дал тебе истечь кровью, – весело улыбнулся он.
Красивая у него улыбка. И глаза живым огнем светятся... Рита заинтригованно смотрела на него.
– Во-первых, я не Лиза. Во-вторых, я ничего не помню. А в-третьих, ты целых три раза мог пустить мне кровь...
– То, что ты не Лиза, я догадывался. А то, что кровь мог тебе пустить, это верно... Целых три раза, говоришь. И мы с тобой до сих пор не знакомы?
– Ну почему же? Можешь звать меня Лизой, мне все равно... Хотя нет, лучше Рита. Мне так больше нравится...
– И это твое настоящее имя?
– Какая разница?.. Ну да, так меня родители назвали... Где они сейчас? Может, ждут меня там, на небесах? – горько усмехнулась она. – С такой жизнью, как у меня, есть шансы скоро там оказаться...
– Это верно, – кивнул Егор. – Пулю ты можешь схлопотать в любой момент. А вот окажешься ли ты на небесах?.. Ладно, не будем об этом. Завтракать пора.
В котелке на сухом спирту булькала разведенная с водой консервированная гречка с мясом. Пищей богов это трудно было назвать, но Рита была так голодна, что свою порцию смела за милую душу.
– Что ты там про небеса говорил? – спросила она, облизнув ложку.
Горячий завтрак согрел ее изнутри. И тучи в похмельной голове разошлись. Мир вокруг, казалось, окрасился в более яркие тона. Правда, захотелось вдруг спать. И взгляд ее невольно уткнулся в палатку, которую разбил для себя Егор. Почему бы им не поменяться местами? Он же мужчина, он должен уступать женщине...
– Хочешь спать? – догадался он.
Рита удивленно посмотрела на него. Надо же, какой он сообразительный.
– Хочу.
– Сейчас будет чай.
– Потом...
– Ну, как скажешь...
Он кивком головы показал ей на палатку. Дескать, добро пожаловать.
– А ты? – сонно спросила она.
– Я в карауле, – улыбнулся он.
– Ты караульный, а я твоя пленница?
Он промолчал. А какой смысл пустословить, если все и так ясно...
Возбуждение стремительно приближалось к двенадцати баллам по штормовой шкале. Пятнадцатилетняя Людочка сама по себе была соблазнительно хороша, плюс бурные фантазии...
– Сколько их было? – взвинченно спросил Артем.
– Сначала двое, потом третий подошел... А что? – подозрительно покосилась на него проститутка.
Артем и сам не понимал, что с ним происходит. Вроде бы раньше с психикой все в порядке было, даже когда с Ритой жил, не замечал за собой никаких отклонений. Пока ее однажды голой в душе не увидел. Как будто что-то в нем перевернулось. Он увидел в ней зрелую женщину. И еще представил, как Рита обслуживала мужчин, и словно бес в него впрыгнул. Ревность вызвала в нем возбуждение неведомой ранее силы, и он с трудом тогда сдержался, чтобы не подмять ее под себя прямо в душе...
Он любил Риту или, по крайней мере, всерьез считал, что любит. Но это не помешало ему подложить девушку под Розанова. И, требуя потом от нее отчета, он возбудился от ревности так, что фактически изнасиловал ее... Рита готова была его возненавидеть. Но, к счастью, она вовремя дала ему понять, что ведет он себя, как маньяк. Он и сам это понимал. Поэтому даже с облегчением принял ее запрет на такое поведение. Правда, перестал получать удовольствие от секса...
Но ничего, Рита сейчас далеко. А он может расслабиться в компании юной проститутки. И никто не помешает ему допросить эту девицу, поймать кайф от собственных фантазий.
– Я не понял, что-то не так? – угрожающе посмотрел он на Людочку. – Я плачу деньги, ты их отрабатываешь. И если я спрашиваю, будь добра отвечай... Что они с тобой делали?
– Ну что-что... То и делали... – опустив глазки, сказала она.
И стала рассказывать, как провела время с тремя похотливыми самцами. Голос ее дрожал, но вовсе не от возбуждения. Ей было страшно, ее пугал демонический блеск в его глазах. Похоже, она уже поняла, с кем имеет дело.
– А меня одного выдержишь? – осатанело спросил он.
Ему даже не пришлось напрягаться, двенадцатибалльная штормовая волна вырвала его из скучной реальности и швырнула на Людочку...
Девушка выдержала его натиск. Но когда он оторвался от нее, заплакала.
– Эй, ты чего?
– Ты – зверь!
– А те трое – не звери?
– Ты хуже...
– Ты хочешь меня обидеть? – обозленно спросил он.
– Нет! – всполошилась она.
И слезы вдруг куда-то подевались. Но было уже поздно. Артем крепко схватил ее здоровой рукой за горло, вжав затылком в подушку... Опомнился он лишь тогда, когда у Людочки стали закатываться глаза.
Он разжал руку и облегченно вздохнул, поняв, что девушка не успела умереть. Он привел ее в чувство, извинился. И даже выложил пятьдесят долларов в качестве компенсации.
Прежде чем закрыть за ним дверь, Людочка успела обозвать его маньяком.
– Тебе лечиться надо! – уже из-за двери донесся ее голос.
