– А нет, кишка у него тонка... Предатель он и есть предатель... Ты пушечку то брось, а то сглупишь ненароком...
Лайма находилась шагах в пяти-шести от него, и Егор понимал, что у него нет ни единого шанса выправить положение в свою пользу. Пришлось отбросить в сторону пистолет. А другого оружия у него не было. Разве что «Чезет» лежал под креслом джипа. Но до него еще нужно было добраться...
Глава 21
Шанс у него мог появиться в том случае, если Лайме захочется похоронить Леню прямо здесь. Тело находится в машине, и если она заставит Егора вытащить его и бросить в яму, он сможет выдернуть из-под сиденья оружие. Но для этого ему нужно было выиграть время, ведь Лайма могла убить его в любой момент.
– Откуда ты взялась?
– Оттуда... Следила за этими. Потому что не доверяла. Как знала, что облажаются... И ты облажался. Ты круче их, но против меня, извини, тебе еще далеко...
– Да я и не стремлюсь.
– И тем не менее... Но по-любому, лучше бы ты был со мной, чем эти... Ты хоть и предал меня, но не так, как Джинн.
– А как он тебя предал?
– На Альбиноса работал. Леон его сегодня раскусил. Джинн ему признался, что метит на мое место. И что мне осталось недолго. Альбинос его подговорил, он за мной смотрел и ему стучал...
– Как псы за кость грызетесь, – презрительно усмехнулся Егор.
– Там не кость, там очень жирный кусок мяса... И повод у Альбиноса был, чтобы меня убрать. Я же тебя не убила, значит, должна быть за это наказана.
– Так убей, в чем проблема?
– Проблема в том, что после этого Альбинос убьет меня. Он позволил мне исправить ошибку, чтобы потом исправить свою. Он приходил ко мне, чтобы убить, но передумал. То есть дал мне отсрочку...
– Ты его боишься?
– Нет. Потому что раскусила его. Он сделал свой ход, теперь моя очередь.
– Это ваши с ним проблемы. А тебе пора со мной заканчивать...
– Что, смерти не боишься? – подозрительно сощурилась Лайма.
– Боюсь. Но все равно, рано или поздно умирать...
– Лучше поздно.
– Да, но ты пришла рано... Это я Леона твоего убил...
– Я в курсе.
– Надо бы его земле предать... Я бы сам хотел это сделать. А то встретит он меня на том свете, спросит, почему не похоронил?
– Инга тоже может спросить, почему не защитил?
– Инга здесь при чем?
– При том, что Альбинос ее тоже заказал. Чтобы под ногами не путалась...
– И что я могу сделать?
– Убить Альбиноса.
– Всего-то!
– Зря иронизируешь... Знаешь, где сейчас твоя Ника?
– Знаю, что ничего хорошего не услышу, – нахмурился Егор.
– Это верно, ничего хорошего. Альбинос был у меня, и ему очень понравилась Ника. Он забрал ее себе...
– Как будто какую-то вещь, – с горечью проговорил Егор. – А кто ее сделал вещью?
– Я.
– Зачем?
– Бес попутал.
– Ты сама страшней всякого беса.
– Может быть, – не стала спорить Лайма.
– Ты посадила ее на иглу, ты бросила ее на растерзание своим шакалам...
– Я всего лишь хотела наказать тебя.
– Так накажи!
– А смысл? Если бы убила тебя, а потом вернула Нику матери... Но я так не могу, потому что Нику забрал Альбинос. И Ингу он заказал. Такой вот печальный расклад... Поэтому, если хочешь вернуть Нику матери, ты должен убить Альбиноса...
– А почему матери? Почему не себе?
– Потому что она грязная. Потому что ты ее больше не захочешь, – Лайма смотрела на него напряженным взглядом.
Она не уверена была в том, что говорила. Но хотела в это верить.
– Ничего, отмоем и захотим.
– Ну, как знаешь... – расстроенно выдохнула она. – Вернешь ее себе...
Лайма была искусной лисой-актрисой, но Егор знал ее наизусть, и мог различить, когда она играет, а когда ведет себя бесхитростно. И сейчас она, похоже, была искренна в своей обреченности. Но все же верить он ей не мог. Слишком уж много зла в ней, чтобы в этой тьме разглядеть добро.
– Но сначала нужно убить Альбиноса, я так понимаю? – насторожившись, усмехнулся Егор.
– Мы его вместе убьем, – в раздумье покачала девушка головой.
И опустила ствол пистолета-пулемета. Казалось, ее можно было брать голыми руками. Но так, конечно же, только казалось. Слишком хорошо знал Егор, как она коварна, чтобы поддаться этой иллюзии.
– И как это будет выглядеть?
– Очень просто. Сейчас мы поедем ко мне, ты поселишься в моем доме. Альбинос узнает об этом, взбесится, приедет ко мне. А мы всего лишь захлопнем за ним ловушку. И убьем.
– Кого убьем?
– Его.
– Сначала его, а потом?
– Думаешь – тебя?
– Откуда я знаю, может, ты меня заманиваешь в ловушку?
– А зачем я тогда тут с тобой цацкаюсь, ты не знаешь? Ты уже в ловушке, и мне ничто не мешает спустить курок...
– Похоже, ты сама оказалась в капкане. Видно, нет у тебя союзников, если я тебе нужен...
– Попал в самую точку, – горестно усмехнулась Лайма. – Нет у меня союзников. Альбинос прибрал к рукам всех, и мне уже не на кого положиться... Ты прав, мне нужна твоя помощь. И поверь, жирный кусок мяса, который я могу заполучить, меня не волнует... Или ты думаешь, что только у тебя есть совесть?
– Не понял.
– Сколько на твоем счету загубленных душ?
– Я не хочу говорить об этом...
– Говори не говори, а людей ты положил не мало. Но, в конце концов, до тебя дошло, что дальше так жить нельзя.
– Дошло.
– А до меня что, по-твоему, дойти не может?.. Что, если мне тоже надоело убивать? Что, если мне надоела вся эта грязь? Что, если я хочу жить нормально, по-человечески. Хочу семью, детей...
Егор смотрел на Лайму. Она говорила с ним, но при этом, казалось, взывала к своей совести. И делала это искренне, от души. Взгляд дрожит, глаза мокрые от слез, на лице образ скорбного раскаяния... Неужели душа очищается?
Егор хотел верить в хорошее, но при этом не расслаблялся. О ее внутренних исканиях он хотел поговорить в другой обстановке, когда его палец будет лежать на спусковом крючке.
– Для этого ты и хочешь убить Альбиноса? – спросил он, чтобы окончить этот разговор.
– Да. Избавлюсь от него и буду жить как человек. Займусь легальным бизнесом, выйду замуж... Ты
