Лиза попыталась вырваться, но при этом развязался поясок ее халата, полы разошлись, и до того, как она свела их вместе, Радилов успел заметить узкий треугольник черных волос внизу живота.
– А что, Лада к тебе не заходит?
– Заходит иногда… Сегодня ее не было…
– Ничего, завтра будет… Чем вы с ней тут занимаетесь?
Радилов плавно шагнул к ней, но Лиза так же без суеты отошла назад. Но при этом переступила порог спальни. Хороший знак.
– Как это чем? Кофе пьем…
– А я слышал, вы с ней тут сексом занимаетесь.
– Что вы такое говорите? – оторопела от возмущения девушка.
– Да. Секс втроем. Вы начинаете, потом появляется Кит со своим фонтаном… Я должен тебя за это наказать.
– Но это неправда!
Продолжая пятиться, Лиза споткнулась о кровать и спиной упала на нее. Полы халата снова разошлись…
Она попыталась подняться, но Радилов вплотную подступил к постели, коленями разжал сведенные вместе девичьи ноги.
– Правда, – пристально глядя на нее, сказал он. – И я должен тебя за это наказать.
– Не надо!
– Надо, девочка, надо!.. Я тебя отшлепаю… А твоего Никиту убью.
– Не было ничего!
– Ты хочешь, чтобы я убил твоего Никиту? – парализуя ее взглядом, спросил он.
– Нет!
– Тогда ты должна заступиться за него.
– Как?
– Если у вас ничего не было, значит, я не прав. А если я не прав, то ты должна меня наказать. Если ты меня накажешь, то с Никитой ничего не случится…
– Как я должна, ик… Как я должна вас наказать?
– Ты должна меня изнасиловать.
– Я не хочу…
– Врешь. Я знаю, что ты хочешь меня. И когда вы начинаете зажигать с Ладой, ты ждешь, что приду я. Но приходит Никита… Если я не прав, значит, ты должна изнасиловать меня. Если ты меня не изнасилуешь, значит, я прав. А если я прав, то я убью твоего Никиту… Ты должна знать, что я могу его убить…
Лиза ошеломленно кивнула. Да и ужас в ее глазах свидетельствовал о том, что она знает, с кем имеет дело.
«Жучок» по-прежнему стоял в прихожей, но работал просто в эфир, не в запись. Радилов не мог круглыми сутками стоять под окнами дома и слушать, о чем Кит говорит со своей женой. А за последнюю неделю он вообще ни разу здесь не был… Может, и проболтался жене о своих проблемах. Если так, то от них надо избавляться. Но не сейчас…
– Но я его не убью. Потому что ты изнасилуешь меня. Да, моя девочка?
Она покорно кивнула, но ему самому пришлось раздвигать полы ее халата, разводить в сторону ее ноги…
Лиза тупо смотрела в потолок, от сильной тряски ее голова безжизненно болталась из стороны в сторону. Потом она вдруг заплакала – сначала слезы катились из ее глаз беззвучно, затем она всхлипнула и разрыдалась. Это должно было разозлить Радилова. Но, как ни странно, это еще сильней его возбудило, хотя, казалось бы, куда уж больше. Но когда Лиза перестала рыдать, ему вдруг захотелось ее задушить. Желание это стало невыносимым, оно уже почти затмило разум, когда девушка вдруг поймала ритм и застонала от удовольствия. Она вошла в раж и взорвалась почти одновременно с ним. Это ее и спасло…
Радилов недолго приходил в себя. Поднялся, заправился, сел на кровать.
– Я, наверное, подам на тебя заявление. За изнасилование.
– Не смешно, – огрызнулась она.
Лиза голышом лежала на спине, тупо глядя в одну точку. Она дулась на него, изображала недовольство, но при этом даже не пыталась одеться. Значит, ей понравилось, и она ждала продолжения… Ну и как ее назвать после этого? Радилов самодовольно усмехнулся.
– Так никто и не смеется… Все слишком серьезно, моя девочка. У твоего Никиты очень большие проблемы.
– Я знаю.
– Что ты знаешь?
– Его завербовал Городовой, но теперь он работает на вас. Я знаю, он не должен был это мне говорить.
– Не должен был, но сказал… Я должен был тебя трахнуть, чтобы это узнать?
– Ты должен был меня трахнуть, чтобы с ним ничего не случилось…
– Я могу еще раз к тебе прийти? – с насмешкой спросил он.
– Да, – выдавила из себя Лиза.
– А два?
– Ты можешь приходить хоть каждый день. Только Никита ничего не должен знать. И чтобы с ним ничего не случилось…
– Ты ставишь мне условия? – раздраженно спросил он.
– Нет, я переживаю за Никиту… Поверь, он никому ничего не собирается рассказывать. И к Городовому точно не побежит…
– Твой Никита – предатель. Но ему повезло, что у него умная жена… Не буду я его убивать. Считай, что ты спасла его… Ладно, пойду я. Дел много. Но завтра я к тебе заскочу…
Лиза согласно кивнула, но ничего не сказала. И провожать его не пошла.
В машине Радилов включил приемник, настроил на волну «жучка», установленного в квартире. Но Лиза долго не подавала признаков жизни. Не раньше чем через час она поднялась, побрела в душ, потом снова легла. Никому не звонила, никому не жаловалась. Но ведь это не значит, что она не сделает это потом…
Что-то надо было делать – и с ней, и с ее дураком мужем.
Глава 20
Телефон зазвонил – как будто кто-то пилой по нервам прошелся. Столько работы за последнее время пришлось переделать: то одно, то другое – только успевай поворачиваться. Ничего, Богдану к таким темпам не привыкать, с работой он справился. И другие опера вкалывали как надо. Тут и желание работать, и везение – одно наложилось на другое и дало результат. Хоть и за короткий период, но раскрываемость была стопроцентной. Вернее, могла быть, если бы не одно досадное обстоятельство.
В Каме выловили труп девушки. На самоубийство не спишешь, потому что задушили ее, прежде чем бросить в воду. Перспективы по этому делу очень смутные. Обидно, что тело совсем чуть-чуть не доплыло до соседнего Камышского района… Ну да ладно, такая ложка дегтя бочку меда не испортит. Скорее наоборот. Потому что ста процентов раскрываемости в природе просто не существует, бывает только липовый показатель. Шумову никто бы не поверил, если бы он вдруг представил цифру с двумя нулями.
Вал по раскрываемости дали, но теперь его надо было еще и оформить. Потому и разболелась рука от писанины. А ее так много, что на вечер не отложишь. Дня мало; возможно, и завтра придется сиднем за рабочим столом сидеть. А тут еще телефон…
Впрочем, внешнее раздражение ни в чем не выразилось. Богдан взял трубку с невозмутимым выражением лица, без суеты приложил к уху.
– Слушаю, Городовой.
– Товарищ старший лейтенант, у меня проблемы! – тревожной сиреной взвыл Юшкевич.
Этот фрукт всерьез считал, что Богдан – его «крыша». Хотя бы копейку-другую предложил из приличия. Нет, жаба его душит… Или хотя бы имя-отчество его выучил. Нет, для него Богдан – просто товарищ
