бука.
– А я че? Я ниче, – примирительно улыбнулся Ленька. – Я их пожалел, да. С их-то опозданием штрафная как минимум на пол-литра тянет.
– На пол-литра, – кивнул Костя. – Но мы ж не звери, пополам разобьем. По двести пятьдесят на брата.
Дима залпом осушил до краев наполненный двухсотграммовый стакан. Катя же отрицающе покачала головой. Как будто не могла поднять на грудь такую дозу. Костя заметил скептическую ухмылку на губах у Леньки. Уж он-то знал, что Катя и не на такое способна. И сам Костя знал. «Я – черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины...» И пела Катя, и вино с мужчинами пила. Стрекоза она по жизни. И сколько всяких стрекозлов у нее в этой жизни было.
– Я помогу.
Дима любезно ополовинил ее стакан. Катя поблагодарила его яркой улыбкой и в три-четыре глотка осушила стакан до дна. И еще раз поблагодарила Диму – смачно поцеловала его в губы.
Косте это не понравилось. Не думал он, что и Дима может оказаться стрекозлом. А вот оказался. Одно дело знать, что Катя гуляет с кем-то, и другое дело знать, что с ней спит близкий тебе человек. Костя не ревновал Катю к ее мужьям и любовникам, потому что не знал их. Но Дима, можно сказать, друг ему. А значит, не имел права спать с Катей. И не важно, что он не участвовал в том договоре, который Костя заключил с Антоном и Ленькой. Не участвовал он в договоре, но имел к нему косвенное отношение. Хотя бы потому, что Костя не чужой ему человек. И не должен он был тащить Катю сюда. Не должен был видеть Костя их вместе. Не должен был – и все.
Костя ревновал. Сам от себя такого не ожидая, ревновал. Как будто и не умирала в нем любовь. Да, не умирала любовь. Она всего лишь покрылась ржавчиной от времени. А Дима сорвал этот слой ржавчины. Как будто подсохшую корку с раны пластырем содрал. Больно. Не думал Костя, что может быть так больно.
– Кать, а ты что, на поезде приехала? – спросил Антон, когда ее посадили за стол.
Рядом с Димой посадили, будь он неладен.
– Что-то на самолетах страшно летать, – чуточку сконфуженно улыбнулась она. – То горят, то падают.
– Так на поезде долго.
– Чуть больше суток. В «люксе», с комфортом...
– Если еще и с попутчиком, – продолжила за Катю Вика, Антона жена.
Кажется, она уже поняла, что творится с ее мужем. И не удержалась, чтобы не ущипнуть нежданную- негаданную соперницу... Возможно, она уже смирилась с тем, что Антон крутит любовь на стороне. Ведь он не тащит своих любовниц в домашний клуб – в святая святых келейно-общинного уклада. А Катя уже здесь. Пусть и с другом, но во всей своей красе. Антон жадно смотрит на нее, Вика это видит и не находит себе места. И Костя не находил себе места, хотя старался держать себя в рамках. Лена даже не поняла, что творится у него на душе. А если и поняла, то не подает вида.
– Какие попутчики? – с едва обозначенным упреком глянула на Вику Катя. – Никаких больше попутчиков. Я ехала к любимому мужчине. Тепломорск для меня – конечная станция.
– Хочешь сказать, что в Москву больше не вернешься? – удивился Антон.
– Ну, может, заеду как-нибудь. Надоела мне Москва. В Тепломорске хочу остаться. Квартиру куплю. А пока с Димой поживу. Если он меня не прогонит.
– Ты же сама сказала, что я твой любимый мужчина, – расплылся в улыбке Миронов. – Если так, то как я могу тебя прогнать?
Давным-давно Дима нуждался в помощи. Костя прятал в доме у Ольги Евгеньевны его жену. Лариса была очень красивой девушкой и очень сексуальной. А Костя тогда еще не был женат де-юре, но у него уже водились деньги де-факто. Он мог бы совратить Ларису. Но у него и в мыслях не было отбивать у Димы жену. А сейчас он только о том и думал, как разлучить его с Катей. Не должны они быть вместе. И даже совсем необязательно искать причины, по которым они должны расстаться. Не должны – и точка!
– А как же творчество? – спросил Костя.
– А в «Балагане» петь буду! Возьмешь? – насмешливо спросила Катя.
– Не твой уровень.
«Балаган» был расстрелян сначала русскими бандитами, затем чеченскими. Какое-то время кабак почивал в бозе, но Костя решил воскресить его. В память о былых временах.
Правда, сам там был всего пару раз. И пацаны «Балаган» не очень-то жаловали. Но сейчас так вдруг захотелось там оказаться. И чтобы без жен.
– Да ладно тебе, как будто не знаешь, что моя звезда погасла, – с горькой иронией махнула рукой Катя.
– Ерунда. Народ тебя знает. И любит.
– И любит, – подтвердил Антон.
– Можно начать сначала, – продолжал Костя. – Найти хорошего продюсера, композитора.
– Этого недостаточно, – покачала головой Катя.
– Ну, понятное дело, деньги нужно вложить.
– И это не самое главное. Удача нужна, фарт. С «Балагана» мой фарт начался. Может, снова повезет, а?
– Продюсер залетный, да? – усмехнулся Антон.
– Это ты про Бурятова? Да, мне с ним очень повезло, – с улыбкой успешной женщины ответила ему Катя.
– Хорошо, что ты с ним уехала, – мрачно изрек Ленька. – А то бы тебя вместе с нашими пацанами... Выпить надо, пусть земля им будет пухом.
Все-таки прозвучал заупокойный тост. Ленька имел в виду тот случай, когда сам едва не попал под пули кудлаковских отморозков. В тот момент, когда в «Балаган» ворвались головорезы, Катя могла бы петь на сцене. И могла погибнуть от пуль.
Катя выпила со всеми. Но не выдержала положенную по данному случаю паузу.
– Хорошо, что Костя вас к себе забрал, – сказала она.
Ее тон был лишен какой-либо язвительности, но Ленька вздрогнул, как будто его по щеке ударили.
– А то бы и вас. Вслед за вашими пацанами...
Она была права. Но Костя неодобрительно посмотрел на нее.
– Что смотришь? – неожиданно резко выдала Катя. – Всех к себе забрал! А ты, Катя, катись к черту! Как будто я для тебя никто!
Только сцен тут не хватало.
– Вы что себе позволяете? – возмутилась Лена.
Но Катя ее не слушала. Она порывисто поднялась из-за стола, чтобы уйти. И ушла. Вместе с Димой. Костя даже не пытался их остановить. Хотя очень этого хотел. Своим появлением Катя перевернула ему душу. Как будто в далекое прошлое перенесла.
Как любил он Катю. Как провожал ее домой от «Балагана». Хотел бы он сейчас вернуться в те времена. Не стал бы он стрелять в Цепня на глазах у всех. Не стал бы попадать в лапы к Миронову. Продолжил бы заниматься рыбой, чтобы лет через пять-шесть обзавестись собственной рыбной флотилией. И Катю бы от себя не отпустил. И гулять бы ей не позволял. А может, и не гулящая она баба по своей природе. Может, жизнь ее такой сделала. Потому что не попался такой мужик, который мог бы запросто скрутить ее в бараний рог, чтобы даже мыслей о легкой красивой жизни не возникло. Костя мог бы стать для нее таким мужиком. И жили бы они тогда дружно и счастливо. И была бы у них куча детей. А не было бы бизнеса, и черт с ним. Не в деньгах счастье.
– А поехали в «Балаган»! – вдруг предложил Антон.
Костя удивленно посмотрел на него. Или выпил он много, или тоже на ностальгию пробило. А скорей, и то, и другое.
– Это что, прикол, да? – спросил Ленька.
– Сам ты прикол. Может, душа портвешка за рупь двадцать просит?
– С ума сошел! – попыталась одернуть его Вика.
– Да пусть едут! – неожиданно для всех сказала Ленькина половина.
