его к эстраде. А рука доставала из кармана четвертной.
Оказалось, он был не один в своем стремлении. Его опередил какой-то черт с рожей прожженного уголовника. Похотливый оскал обнажал золотые фиксы во рту. Ничуть не смущаясь, он запрыгнул на сцену к певице и беспардонно протянул к ней руку с зажатой в пальцах двадцатипятирублевой купюрой. А та даже не дернулась, когда он затолкал четвертной в лиф между ее грудей... Костя оторопел от такой наглости. Но не потерялся. Он понял, что и сам готов проделать такой же трюк.
Но блатарь не просто спрыгнул со сцены, он перегородил ему путь.
– Только попробуй, пацан! – угрожающе прошипел он. – Это моя бикса! Ты че потух, фраерок!
Костя ничего не сказал. Молча оттолкнул нахала плечом и сам запрыгнул на сцену. Купюру в бюст он заталкивать не стал. Сунул ее в протянутую руку. Певица забрала деньги, награждая его благодарным взглядом.
Она продолжала петь. И ее слова звучали как поощрение.
Действительно, зачем скупая жизнь нужна? Кто знает, может, война начнется уже сегодня.
Глава 3
1
Вадик заскрипел зубами со злости, когда на сцену вышел бородач. Решил, что лабух сменит грудастую красотку. А он так не хотел, чтобы она исчезала. Эта секс-бомба уже добилась своего – взорвала его изнутри. И только она одна может собрать его по частям обратно.
– Екатерина Кравцовская! – с улыбкой до ушей провозгласил бородач.
Теперь Вадик знал, как зовут его зазнобу. Да он и без того бы узнал. Ведь не собирается же он сидеть сложа руки. Уже сегодня эта краля будет с ним. И чхать на ее крутых любовников. А без них вряд ли обойдется. Такие девочки бесхозными не бывают. А может, этот бородач – ее любовник? Вадик презрительно усмехнулся, глядя на лабуха. Дядька он вообще-то крепкий, но это на вид. Обычный мужик, внутри труха... Такого Вадик уделает на раз. А если на крутого деловара нарвется, обратку не включит. Если ему надо, он умеет идти до конца. А ему надо...
Катерина снова запела. Голос ее – как бальзам на душу. Вадик млел, как приласканная кошка, и одновременно содрогался, как пробудившийся вулкан.
На дочь камергера Катерина не тянула, но во всем остальном... Черная моль, летучая мышь. Сильно!
Красотка задержала на нем засвеченный лирикой взгляд, призывно улыбнулась. Теперь Вадик точно знал, что Катерина запала на него. Еще бы! Он так ловко засунул четвертной в щель ее бюста. Она должна была оценить его лихость. И она оценила.
А взгляд ее продолжал блуждать по залу.
Вадик заметил, как ее взгляд остановился на юнце, который так же вслед за ним подогрел ее четвертным. Ему она тоже улыбнулась. Точно, проститутка. Фея из бара. Бабки ей нужны, вино она любит и мужчин. Шалава! Бабки ей нужны?! Будут ей бабки!
Он сорвался с места, метнулся к эстраде. На этот раз он запихнул в лиф ее платья сторублевку. Она улыбнулась ему. Но это была какая-то отчужденная улыбка. Если не сказать, осуждающая. Деньги она любила, но ей не нравилось, каким макаром он их ей впаривает. Любой каприз! Вадик достал еще одну сотенную купюру и сунул певице в руку. И заслужил признательную улыбку. Душевную, но с блудским оттенком... Двести двадцать пять «рябчиков» он ей скормил. За красивые глазки. Считай, на халяву столько бабла срубила. Валютная проститутка за ночь любви столько не зарабатывает, сколько обломилось ей за каких-то две песни.
На место Вадик возвращался с видом победителя. Грудь колесом, походка крутого мэна. Миклуха смотрел на него, как холоп на своего царя. И его кореша пялились на него восхищенно-заискивающе. Неслабые на вид хлопчики. Сыроваты, правда, для серьезных дел. Но Вадик доведет их до кондиции под своим мудрым руководством. А бригада ему нужна. Большая, крепкая бригада. И, возможно, она понадобится ему в самое ближайшее время. Вадик нутром чувствовал, что Катерину ему без боя не взять.
Красотка закончила петь. И тут же к ней подошел тот самый парень, который также положил на нее глаз. Сотенную купюру ей, гад, сует. Песню заказывает. А ведь Вадик его предупреждал. Не понял пацан. Что ж, тем хуже для него. Да, будет бой. Начистит он репу недоделку, а еще лучше, на нож поставит. Пусть знает, что это такое – иметь дело с крутыми.
Кто-то тронул Вадика за плечо. Он повернул голову и увидел блатованного мэна с рваным ухом. Холодные, как лед, глаза, хищный оскал.
– С тобой поговорить хотят, – с угрозой и насмешкой в голосе сказал он. – Выйди, тебя ждут.
Вадик понял, что разборка с недоумком откладывается на неопределенное время. Не до него сейчас будет.
– Поговорим, – поднимаясь со стула, небрежно бросил он.
Зазывала повернулся к нему спиной и неторопливой походкой направился к выходу. «Вареные» джинсы на нем, широкий свитер. Свитер – это плохо. Под ним он мог прятать волыну. А у Вадика ствола как раз-то и не было. Зато «кнопарь» на месте. «Сколько он зарезал, сколько перерезал...» Настроение боевое. Пусть хоть сам черт лысый на него наедет, по барабану. Любого уложит.
Лимон въехал в ситуацию без всяких подсказок. Направился за ним. На ходу Вадик поймал взглядом Миклуху, кивком головы показал на выход. Поддержка со стороны ему бы не помешала, но надежды на пацана мало. Ведь договора у них никакого нет. Но Миклуха не подвел. Понял, что Вадик нуждается в нем. Тряхнул плечами, настраиваясь на боевой лад, красноречивым взглядом обвел своих дружков, поднялся из-за стола и направился вслед за ним. Но только один из его дружков примкнул к нему, двое остались сидеть. Типа ничего не поняли...
Вадика ждали за зданием ресторана, у клумбы под раскидистым дубом. Пахло прелыми водорослями и опасностью. Лучи прожектора сюда не доставали, поэтому здесь было темно. Идеальное место для разборок...
Их было трое. Зазывала среди них. Он остался в стороне, а к Вадику подошел центровой. Здоровенный дядя, выше него как минимум на полголовы. Но Вадика это не смутило. За всю свою жизнь он привык ко всякого рода разборкам. Как привык и к тому, что почти всегда выходил из них победителем.
– Я – Фокс! – тоном, настраивающим на панический лад, назвался центровой.
Но при всем своем старании он не смог внушить Вадику страх. Не на того нарвался. Зато его имя повергло в ужас пацана, которого привел за собой Миклуха. Вадик не видел его, поскольку он стоял у него за спиной. Но услышал шорох удаляющихся шагов. Пацан попросту слинял. Но сам Миклуха остался на месте. Видно, Вадик внушал ему еще большее уважение, чем какой-то там Фокс.
– И что с того?
– Ты, я вижу, залетный, да? Не знаешь, кто такой Фокс, не знаешь, кто такой Козырь...
– Про Козыря слышал... Че тебе надо, а? Базлай, не води вола.
– Ведешь ты себя нехорошо, братан. Откуда ты такой взялся?
– Оттуда, где живут чисто по понятиям. Ты кто такой, Фокс? Из темноты, как вый, наезжаешь, да? Я тебя не вижу, братан. Фокс и Фокс, а кто ты по жизни, сколько у тебя ходок?
– Вор я по жизни. Две ходки.
Фокс вроде бы по теме говорил. Но, по сути, он повелся на базар. А ведь он не говорить должен, а
