придумывать ремейки. Он вычислил примерную месячную потребность в оплатах для каждого из «своих» и составил график ежедневных платежей, раскидав по нему эту сумму в абсолютно неравных долях и «замешав», таким образом, нужные ему платежи с другими. Затем выбрал двух-трех поставщиков с крупными долгами, не входивших в «клуб шести», и сделал их «уткой» для деятелей из отдела Ракова. В случае, если бы подозрение упало на Геру, то никакая, даже самая скрупулезная проверка, даже под угрозой расторжения с этой «уткой» контракта ничего бы не дала. А на прямой вопрос: «Какого черта ты платишь именно этим больше остальных?» – Гера бы ответил, что решил снижать долги именно таким образом, оплачивая не всем понемногу, а разбив страждущих по группам. Недовольный прежним уровнем откатных доходов, Гера провел для своей «шестерки» повышение закупочных цен на несколько процентов, которые также стали оседать в его кармане. Некоторые предупреждали его об опасности, но Гера не собирался работать в «Патиссоне» больше двух-трех месяцев и до окончания этого срока хотел получить максимальный улов. Ничего о своих планах относительно «Юксона» он, разумеется, никому не сообщал, а в ответ на предупреждения о возможных неприятностях лишь отмахивался, утверждая, что у него «все under control».
Следующим шагом на пути увеличения личного благосостояния стала устроенная им «Варфоломеевская резня гугенотов», то есть «обрезание» ассортимента поставщиков, не «заносивших» ничего, и замена их бутылок на аналогичные позиции из ассортимента «своих», что делалось, естественно, за деньги, причем немалые.
Откатчики, оперативно отреагировав на увеличение курса европейской валюты по отношению к доллару, перевели все бывшие прежде в долларах расценки в евро, да еще и повысили их, ссылаясь на инфляцию. Герман знал примерные неофициальные расценки на ввод в систему новых позиций в различных сетях Москвы. В «Восьмом элементе» добряк в очках по фамилии Макшеев «брал» за одну позицию водки в среднем восемь тысяч евро, а другой красавец оттуда же, по имени Гоша Шоколадов, сидящий на вине, решал схожие вопросы за пять тысяч. В «Армане» самый великий откатчик России Паша решал те же вопросы за двадцать пять тысяч долларов и ни для кого исключений не делал, за что был прозван за глаза «Паша – золотая параша». Этим прозвищем ненавидящие Пашу поставщики словно желали ему поскорее очутиться возле тюремной параши, но Пашу словно ничего не брало. Примерно схожая с «Арманом» картина наблюдалась в «Переростке» и в «Нулевочке». Там брали немногим меньше. Над полками алкогольных отделов российских торговых сетей витал бриллиантовый дым, и бесстрашные откатчики стремительно обрастали недвижимостью, оформленной на ближайших родственников. Гера вывел некую среднюю цифру, приравнял вино к верхнему значению отката за ввод водки – самой дорогой по расценкам откатчиков продукции, но и наиболее редко вводимой. Слишком заметна на полке новая водочная бутылка тем, кому замечать этого совсем не следовало бы. Сама по себе цифра была вполне «рыночной», и Гера довольно быстро смог стать обладателем нескольких пачек по пятьдесят тысяч евро, которые он любовно называл «кирпичиками».
Схожая картина творится с товарами всех групп и направлений, только по откатному уровню алкоголь удерживает постоянное первое место. Далее следует колбаса и рыба, затем кондитерские изделия, и так далее. Гере однажды рассказали, как один незадачливый менеджер решил занести положенный откат закупщице «Армана», чулочно-носочной даме по фамилии Винницкая, и передать его прямо в офисе, тем более что вроде как был подходящий для этого повод – день рождения Винницкой. Предварительно он должен был созвониться с ней, но так как выполнял свою миссию, подменяя заболевшего коллегу, то обо всех его инструкциях позабыл. Очевидно, бедняга был неопытен в делах такого рода, да к тому же у него были ярко выраженные наклонности вандала! После того как в кассе родного предприятия ему выдали довольно внушительную сумму в мелких купюрах, этот незадачливый супершпион купил в книжном магазине очень толстую книгу под названием «Кулинария и не только». Изуродовал ее, вырезав в толще страниц углубление под те самые денежные котлеты, и, вложив, таким образом, в книгу несколько иное содержание, чем было предусмотрено в ней изначально, заявился в офис «Армана». Затем он вызвал на «проходную» Винницкую, которая ожидала получение отката совершенно в ином месте и после звонка на мобильный телефон от знакомого ей человека, о болезни которого она не знала, и, делая ей знаки, двусмысленно, как ему казалось, поздравил ее «с праздничком». Вручил казненную книгу и, вполне довольный собой, удалился. Винницкая же, будучи девушкой прямолинейной, его знаков не поняла, подумав, очевидно, что у парня просто нервный тик. Книгу она восприняла просто как обыкновенный подарок. Вернувшись к своему рабочему месту, положила несчастное убитое произведение на стол и забыла о нем. Одна из ее товарок, кажется, ее руководительница, увидев книгу по кулинарии, как и всякая женщина, заинтересовалась ее содержанием и попросила у Винницкой разрешения поглядеть, что внутри. Разрешение, разумеется, последовало. Начальница открыла книгу и…
Описать скандал, который разразился после этого, не представляется возможным, кроме как в литературном произведении размером не менее повести. Делать этого мы не станем, сэкономив для страны бумагу, а лишь констатируем, что незадачливому менеджеру пришлось долго искать себе новую работу, а Винницкая была помещена в клинику неврозов сроком на две с половиной недели. После прохождения курса лечения она стала совершенно здорова вновь и лишь иногда безо всякой видимой причины принималась хохотать мелким, дробным смехом.
Тем временем поставщики, обиженные вивисекциями Германа, словно сговорились и принялись строчить на него доносы и прочие пасквили, отсылая оные на электронный адрес Дынина. И означенных доносов тот за неделю получил сорок три штуки! Сперва, когда доносов было не очень много и характер этих писем был в целом похож на средней силы жалобы, Дынин не придавал им особенного значения. Но затем, когда тон писем стал более категоричным, он вызвал Германа и устроил ему выволочку. Гера, который предвидел такой поворот событий, явился в кабинет к Дынину с математическими расчетами, доказывающими целесообразность всего, что он сделал. Прежде всего, Гера надавил на то обстоятельство, что глупо «распылять» бюджет на оплату, «плодя» многочисленных поставщиков.
– Поймите, Константин, ведь всем этим карликовым поставщикам придется рано или поздно платить, а у нас недостаточно денег для оплаты крупным компаниям, приносящим нашей сети основную выручку!
Дынин ничего не понял, как, впрочем, и всегда, и, собрав все письма в одну стопку, понес показать их своему непосредственному руководителю-англичанину.
Imported. Second fresh
Об этом интересном персонаже Герман узнал не сразу при приеме на работу, а чуть позже, уже после того, как приступил к выполнению своих обязанностей. Акулы – руководство «Патиссона», – тщетно пытавшиеся подстроить свою торговую сеть под лидеров рынка, поддались общей моде, вернувшейся из петровской еще эпохи, когда многие ответственные должности занимали иностранцы. К сожалению, и тогда, при императоре Петре Алексеевиче, и сейчас зачастую эти иностранцы являются жуткими болванами и страшными проходимцами. На своей собственной родине их просто не берут на работу по причинам прозаическим: воровство, алкоголизм, наркотики, некомпетентность и прочее неадекватное поведение, включая и нестандартную сексуальную ориентацию, к которой, несмотря на разрешенные в некоторых странах однополые браки и творчество Элтона Джона, у большинства нормальных людей все еще правильное, то есть резко отрицательное отношение. И приходится им продаваться в Россию, при том, что заработная плата каждого такого штучного гастарбайтера иногда в десятки раз выше, чем то, что он мог бы заработать при прочих равных у себя на родине, и космически далека от зарплат, которые положены нашим российским гражданам. Ну как тут не вспомнить слезливый монолог демона – Коровьева, – произнесенный, как известно, перед толпой граждан, посетителей «Торгсина»: «Приглашали мы его разве?! Звали мы его разве?!» Иностранцы, попадая в Москву в качестве руководящего персонала многочисленных торговых
