Гера ссутулившись побрел к креслу, плюхнулся в него мешком и, облапив ладонью собственный лоб, глухо вымолвил:
– Вот сука, а…
– Да не то слово, – поддакнул генерал, – прямо двустволка. Тебе, небось, говорила, что к подружке за город ездила, а у той мама больна или еще что-нибудь такое?
– Говорила…
– Вишь ты, у нее какая мама-то. Это не мама, это целый папа, вон как яйца болтаются.
– Убью гадину.
– Да не гадина она, чего ты так на нее взъелся. Ты вон ради нее жену бросил с малышом.
– Это мое дело, – отрезал Гера.
– Увы, – генерал Петя поднялся, подошел к окну и задернул штору, – теперь уже нет. Теперь это мое дело. Пока что мое. Пока его не взяла себе моя бывшая служба, а они сейчас начали неплохо работать, недаром президент из наших ребят, дал им почувствовать, что всё еще нужны они своей стране. А разведчики, они же художники, натуры трепетные, ранимые, чуть их где-то недохвалишь, они уж и носы повесили.
– Разведчики? А при чем тут разведка и моя жена?
– Твоя жена ни при чем, как ты сам догадываешься, а вот Кира твоя – это занятный экземпляр. Хочешь, расскажу?
– Вы еще спрашиваете…
– Из дипломатической семьи, родилась в Калькутте, в девять лет отца перевели в Америку. Для дипломата перевод в Америку – это вершина карьеры. Девочка там выросла, окончила хорошую школу, потом МГИМО…
– Да, я все это знаю. Она мне рассказывала.
– А ты не перебивай. Ты слушай, что дальше было. Так вот, окончила она МГИМО, практику проходила при ООН, потом каким-то невероятным образом выиграла грант и еще два года проучилась в университете Джорджа Вашингтона на мастера делового администрирования. Казалось бы, чего назад, в Россию, возвращаться? Оставайся в Штатах, получай гражданство, делай карьеру, муж американец, семья, дети, все по накатанной. Так нет же. Вернулась обратно и пристроилась во в то время богом забытый ВЦИОМ на зарплату в две с половиной полушки.
– Что это такое, ВЦИОМ?
– Всероссийский центр изучения общественного мнения. Вся информация о стране, какая только нужна, и, что самое главное, пульс народа – это в умелых руках дорогого стоит. Понимаешь, к чему веду?
– Понимаю. Не дурак.
– А ВЦИОМ, он, помимо общедоступных, очень много закрытых исследований проводил, да и сейчас проводит. Настолько закрытых, что на них тут же ставится печать «Секретно», и они подпадают под действие закона о гостайне. Так вот, Кира твоя имела ко всему этому полный доступ, благо спала с одним старым козлом, а у козла, фигурально выражаясь, все ключи от всех замков… На хвост ей тогда сесть было некому. Из контрразведки все поувольнялись, да и чтобы полностью доказать факт шпионажа – надо вообще-то денег потратить хотя бы на то же наблюдение и наружное, и техническое, а денег тогда не было. А тут бац! И черт этот старый, все пропивший, отвалил наконец-то. И все вроде бы стало налаживаться. А все секретные исследования передали в новый фонд к Поплавскому. И так получилось, что Кира вместе с этой передачей оказалась «довеском» и перешла на работу в ФИП. У меня на тот момент на нее уже много чего было, но вот оснований для возбуждения дела, серьезных оснований для того, чтобы обвинить ее в шпионаже, – нет. Она никогда не встречалась здесь, в Москве, с теми, кто проходит у нас как кадровый иностранный разведчик. Максимум – какие-то туристы, и то всего раза два или три.
– А зачем сейчас встречаться с кем-то? Есть же Интернет, – вставил Гера.
– Совершенно верно. Короче говоря, девочка активно работала на ребят из ЦРУ, и все, что я смог сделать, – это попросить Поплавского уволить ее, занести в черный список, чтобы она уже никогда не работала в госструктурах, но, блядь, нашелся Гера Кленовский и еще один идиот, по фамилии Рогачев, который, как и ты, думает не головой, а головкой, и у нашей девочки снова все в порядке. Никакой информации она пока что передать не может, это при условии, что она не увела документы из ФИПа. Но вот она опять находится в правильном месте, так что скоро у нее будет чем отчитаться перед теми самыми знакомыми «журналистами», с которыми она просит тебя встретиться.
– Получается, она считает, что я настолько продажен, что соглашусь, если мне предложат приличные деньги?
– Получается.
– Вот дерьмо… Но чем я могу быть полезен ЦРУ? Хотя, конечно… Что я туплю-то… И что мне теперь делать со всем этим?
– А можешь ничего не делать, – генерал Петя равнодушно пожал плечами, – если тебя все устраивает, в том числе и то, что ты у Рогачева вроде как молочный брат теперь, то можешь вообще забыть этот разговор. Эта Кира, она не шпионка в полном смысле этого слова, понимаешь? На нее ничего доказанного нету. А за подстрекательство к встречам с сотрудниками Центрального разведуправления привлечь не получится. Да и сор из избы выносить как-то… В общем, твой выбор. Делай как знаешь.
Генерал Петя явно чего-то недоговаривал, и Гера понял, что он ожидает от него совсем другого ответа, нежели согласие на его последнее предложение.
– А вот вы, Петр, что вы сделали бы на моем месте?
– Я бы? Я бы точно так же позвонил генералу Петру Сеченову и согласился на его предложение.
– Так предлагайте. Что за предложение?
– А давай с ними поиграем? Мне на старости лет лучшего развлечения и желать не приходится, а тебе наука, да и вообще, неизвестно какой взлет тебя может ожидать в будущем.
