«Ты тоже. Упрямство хорошо, когда есть цель в жизни. Он же попросту не хочет умирать»
Она внимательно рассматривала кофе в чашечке, придерживая ее двумя пальцами и оттопырив мизинец. Навела себе за компанию… «Гость, который не ест и не пьет за столом, только портит аппетит сотрапезникам. Уж мне ли не знать, Лешик – я же психолог…»
– Жаль, что теть Вера не захотела жить с нами… со мной и Юльчонком, в смысле…
– Не надо. Устала она от жизни, если откровенно. Очень уж круто по ней эта самая жизнь прошлась. И так ради Юльчонка держалась… А тут еще этот Великий перелом. Так что в деревне ей сейчас самое то. Домик на околице, лес, озеро… не знаю как насчет Света, но уж покой на старости лет Вера Николаевна заслужила точно.
Короткий вздох.
– И вообще, многие старики не приняли этой новой реальности. Они же привыкли к той, старой и злобной.
«Когда можно было думать о людях гадости, и даже творить их – и ничего тебе за это не будет»
«К тете Вере это каким боком?»
«А к теть Вере бок другой. И ты сам это знаешь»
Алексей поставил на стол опустевшую чашку. Да, пожалуй… Каково узнать, что тот, кто тебе уже стал вместо сына, живет с покойницей? Про всевозможные подобные чудеса хорошо в книжках читать, а вот когда оно, такое чудо, с тобой нос к носу…
«Я виноват…»
«Немножко. Так и так шило в мешке утаить невозможно»
– Печаль моя светла… – она тоже поставила чашечку на стол.
– Юля, Юль…
– М?
«А я ведь тоже никак не могу до конца вписаться в эту новую реальность. Светлый мир… а я не совсем»
«А совсем будет, когда прежние поколения уйдут. Светлый, это вот для них – для нашей дочери, к примеру. А для тебя – переходный процесс…»
«А для тебя?»
Она чуть улыбнулась.
– А что, разве я существую отдельно от тебя?
– Юльк…
– М?
– Что там, впереди?
Улыбка погасла, сменившись глубокой задумчивостью.
– За всех не скажу… а за нас с тобой могу. Надо ли, вот вопрос…
«Я не хочу говорить об этом. Во всяком случае, вслух»
«А ты не бойся. Слова, произнесенные вслух, не столь страшны…»
– Как скажешь, – она чуть кивнула. – Если совсем грубо и прямо: когда-то ты скончаешься прямо на мне, Лешик. Не хватит жизненных сил. И я наконец-то исчезну из этой реальности.
– О как… – он хмыкнул. – Перспектива, однако.
– Чем же ты недоволен? – ее взгляд глубок и печален, и в то же время где-то на дне глазищ плавают смешинки. – Разве не о такой смерти должен мечтать каждый настоящий мужчина? Они жили долго и счастливо, и умерли в один миг… только она лет на сорок пять раньше.
– Потусторонний какой-то нынче юмор у тебя, прямо скажем.
– Так я ж и сама, прямо скажем, потусторонняя у тебя, – смешинки в глазах стали гуще.
– И все-таки я то и дело возвращаюсь к этим мыслям… насчет светлого будущего. Странно все же. Вроде я напрямую причастен… и не привыкну никак…
– Ну вот, опять… Чего же в этом странного? Будущее строится нами, но не для нас – это же почти банальность, Леша.
Пауза.
– Ну хорошо… Мне это не по силам, но ты попроси Юльчонка.
– Думаешь?..
– Да. Она может.
– Ну, как улов?
– Улов? – она засмеялась. – Ничего так улов… Летят себе камешки по просторам Вселенной… дикие, вольные…
– … и очередная попытка приручения не удалась, – закончил фразу Чекалов, наблюдая, как девушка деловито обшаривает холодильник.
– Я есть хочу вообще-то.
– Не вопрос. Имеется сыр, колбаса… о! Салат из кальмаров с брусникой остался…
– Папка, ты же чудо! Это подойдет!
Он с удовольствием наблюдал, как дочура расправляется с кальмаро-брусничным салатом, ничтоже сумняшеся заедая его толстым бутербродом с сыром и колбасой – молодой организм требовал возмещения истраченных калорий.
«Мама была здесь»
«Я поняла»
«Жаль, что вы не встретились»
«Бестолковый ты у меня, папа. Большой такой, и вот… Она ведь к тебе приходит. Ко мне – что останется»
«И все-таки жаль»
Юльчонок уже запихивала в рот остаток бутерброда.
– Ну пойдем…
– Э… куда?
«Ты же хотел увидеть оборотную сторону медали?»
Чекалов только покрутил головой. М-да… трудно привыкнуть…
«Я ж не просил вообще-то…»
– Ну так попроси, – неожиданно твердо сказала она. – Сколько ты еще будешь терзаться сомнениями?
Ее глаза не просто глубоки – пугающе бездонны, как сама Вселенная.
– Ты хотел видеть ту ветвь. Что было бы, если бы тебе не удалось… Мама права. Я сделаю это. Ты увидишь.
Пульт телевизора, больше похожий на брелок, лежал на прикроватном столике. Взяв его в руку, девушка сосредоточилась, затем медленно, будто во сне, подняла на уровень груди. Темный прямоугольник телеэкрана на стене мигнул и замельтешил белой рябью – так бывает, когда нет сигнала, или настройка канала не произведена.
– Смотри…
Рябь на экране таяла, исчезала, и сквозь нее проступало изображение. Обнаженная девица скакала верхом на мясистом мужике с волосатой грудью, профессионально-старательно изображая надвигающийся оргазм.
– Э… порно какое-то…
– Не то, не то…
Снова рябь, и сквозь нее проступило новое изображение. Женщина, на сей раз вполне пристойно одетая, сидела в студии и беседовала с каким-то пожилым типом.
– … Вы не понимаете. Это уже новая волна наркотизации страны, причем сейчас на первый план выходят синтетические наркотики. Благодушие, с каким общественность взирает на ликвидацию русского народа – да, да, будем называть вещи своими именами – просто поражает…
– И где же выход?
– А я не вижу выхода из данной ситуации. Не вижу! Слишком могущественные силы стоят за этим, и слишком многих весьма устраивает такое положение дел…
