Как ее, бишь, зовут?
Но спросить выступавшую артистку о ее творческих принципах Павел не успел, потому что в эту минуту в зале раздался сильный шум, звон разбитой посуды и хриплый баритон Неволина:
– Да вы что, козлы, охренели! Я вас щас на куски раздербаню!
Векшин с Еленой среагировали одинаково: поднялись и вместе подбежали к центру разгорающегося скандала.
Сергей Неволин «держал всю площадку». Под ногами чекиста лежал один, а рядом, согнувшись и держась руками за живот, стоял второй его оппонент. Паша помимо своей воли внимательно присмотрелся к разгоряченному конфликтом Неволину. Вроде бы все в порядке: никаких гребешков и рогов с копытами. Разве что взгляд Сергея напомнил Векшину сейчас глаза кавказской овчарки, которую он видел на съемках фильма о советских пограничниках.
– Представляете, – возмущался Неволин, – эти мудаки собрались меня подснять! Какая гадость! А этот педераст меня еще и поцеловать попытался! – кивнул он на хныкающего рядом человека.
«Интересно, а в этих мужчинках особи какой породы проявились?» – подумал Векшин, рассматривая потерпевших.
– Что здесь происходит? – в образовавшийся круг свидетелей только что свершившегося возмездия вошла ведущая вечера, являющаяся одновременно и представителем администрации клуба. Один из пострадавших промычал что-то нечленораздельное, и Софья Михайловна холодно посмотрела на Неволина. Их взгляды встретились, и они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Векшин показалось, что он присутствует на сеансе гипнотического воздействия. По крайне мере, со стороны дамы. Но, судя по всему, психика сотрудников службы, к которой принадлежал майор Неволин, была абсолютно устойчива к любого вида внушениям со стороны. По крайне мере, здесь и сейчас.
Уже абсолютно спокойный, Неволин ответил вопросом на вопрос:
– У вас что здесь вечеринка для представителей сексуальных меньшинств?
– Любезный, потрудитесь покинуть клуб. Это закрытое мероприятие. И не забудьте принести свои извинения этим господам!
Неволин пропустил эти слова мимо ушей. Преследуя какие-то свои цели, он продолжал настаивать.
– Я что-то не заметил на дверях вашего клуба таблички с надписью «только для голубых и розовых». Это же нарушение прав человека, любезная!
– Чьих прав? Послушайте, вы в своем уме? Кто вас вообще сюда пригласил? – потихонечку втягивалась в дискуссию черноглазая фурия. – Охрана!
– Не надо. Зачем же срывать ваше закрытое мероприятие? Ваша специфическая публика ведь ни в чем не виновата. Даже в том, что вести сегодняшний вечер доверено такой некрасивой и пожилой даме.
Глаза обольстительной брюнетки вспыхнули. Очевидно, специалистов высокого уровня, каким был Сергей Неволин, хорошо обучают приемам быстрого и стопроцентного выведения из себя любой женщины. Лена даже мысленно зааплодировала своему перманентному ухажеру. Хотя в глубине души испытала все- таки чувство корпоративной солидарности с особой, которую он так эффектно царапнул. Но сейчас она с тревогой она ждала ответного слова: все-таки Неволин не до конца понимал, с кем вступил в дискуссию. Член совета директоров «Сообщества лояльных ведьм» не заставила себя ждать. Для начала рассерженная Соня погасила в зале свет. На одно мгновение. Свет зажегся вновь и явил залу другого Неволина. Сергей стоял на том же месте в облегающем вечернем платье, на высоких каблуках, в парике и чулках. С накрашенными ресницами, губами и ногтями. Майор Неволин все-таки не был штандартенфюрером Штирлицем и немного растерялся. Он безмолвно таращился на свои туфли и ногти, а все присутствующие в зале, к этому времени уже находившиеся за своими столиками, восприняли это явление как новый эффектный трюк в рамках сегодняшнего шоу и разразились аплодисментами.
– Да, вы правы, охрана нам действительно не нужна, потому как вы, кажется, собрались уходить? Кстати, эта помада вам очень к лицу, – светским тоном произнесла Софья Михайловна.
Дальше... А дальше Неволин совершил ошибку, во многом повлиявшую на ход дальнейших событий, не очень благоприятных лично для него. Он не нашел ничего лучше, как попрощаться со своей обидчицей следующим образом:
– Да. Один ноль в вашу пользу. Но не думайте, гражданка... как вас там... что вам когда-нибудь удастся увеличить счет. Я пойду переоденусь, а потом всерьез подумаю о вас и вашем заведении. Очень вы меня рассердили сейчас.
Софья Михайловна выслушала эту тираду, нисколько не изменившись в лице. Векшин ругнулся про себя... Майор, кажется, выдал себя с головой. «Гражданка»! Он бы еще документы у нее потребовал! И если эта бестия не полная идиотка, то понять, что перед ней за человек очень просто. Оговорочка-то по Фрейду! «Хотя... Может, и стоило припугнуть ее таким макаром. Совсем бабы распоясались!» – непрофессионально рассудил сыщик-любитель Павел Векшин.
Неволин развернулся на каблуках через левое плечо и зашагал к выходу.
– Ленка, мне тоже надо срочно уйти. Я тебе позвоню через пару часов. Будь у себя в номере, – тихо сказал Павел Елене и быстро поцеловал ее в губы впервые почти за шесть лет (та не запротестовала), а потом постарался незаметно исчезнуть с места происшествия вслед за компаньоном.
– А теперь уважаемые гости, мы предлагаем вашему вниманию выступление еще одного интереснейшего артиста. Если вы, конечно, не устали... – тем временем обратилась к залу Софья Кагарлицкая. Одобрительный гул был ответом ей.
А Елена... Елене здесь было уже неинтересно. Чувства, мысли, образы и комментарии к ним гнездились у нее в голове хаотично. Надо было разобраться со всем этим. Скоро она входила в свой гостиничный номер. И не одна, а с большим пакетом всяческих вкусностей для единственного своего любимца – лабрадора с ярко выраженными человеческими чертами.
XVIII. О бедном майоре замолвите слово
– Черт возьми! А документы и оружие!!! – воскликнул Неволин, когда Паша догнал его на улице.
Майор сорвал с себя парик (благо на улице уже стемнело) и осматривался кругом в поисках урны. Паша толкнул его и молча показал на элегантную сумочку, висевшую на неволинском плече. Тот удивленно посмотрел на Векшина, на сумочку и, чертыхнувшись еще раз, открыл ее и достал оттуда красную книжечку и пистолет.
– Да... – глубокомысленно произнес Векшин. – Теперь они уж наверняка знают, из какой ты конторы.
– Это точно, как точно и то, что мои худшие подозрения подтверждаются, – сказал Неволин и поправил сползшую лямку бюстгальтера.
– По-моему, в этом деле есть то, чего я не знаю, – стараясь не рассмеяться, нарочито сварливо заметил Паша.
Какое-то время шли молча. Когда приблизились к гостинице, Векшин спросил:
– Ты где остановился?
– Не хотел я тебя впутывать в эту историю, Паша. Но как-то все уж очень резко закрутилось. Я тебе всего не стал говорить поначалу, надо было кое-что уточнить. Собственно говоря, теперь ты и сам все видел... А остановился я в «Аркадии» в 615 номере. Елена Николаевна настояла, – раздумчиво проговорил Неволин.
Векшин фыркнул.
– Это на нее похоже. Так ты не договорил. Что я видел? Что ты уточнил?
– Не надо тебе лезть в это дело, Павел Артемьич! Что-то уж очень странное назревает во всей этой цепи событий.
– Ну, положим, я уже по уши увяз в этом предприятии. А в кинематографе и сексе остановка на полпути приводит к плачевным результатам. Разве у вас в конторе не так?
– Гм... А ты ведь киношник, Паша. Это хорошо. Это очень хорошо. У тебя выпить что-нибудь найдется?
Они зашли в гостиницу вместе, причем Паша заставил Неволина надеть парик и взял его под руку. Неволин с неудовольствием согласился, и сразу же побежал к себе снимать чулки и платье, как только они миновали портье.
