лишний.
Фикс широко улыбнулся. Фикс смеялся над собой, над своей наивностью. Я чувствовала, как внутри у него поселилась горечь. «Чужак»... Он был частью существа, создавшего Сферу, но чужим ей.
— Ты замечательно спел, — внезапно вырвалось у меня. Бросив на стол пару золотых, вытащенных из межпространственного кармана, я повернулась к эльфу:
— Вы, Сотворенный, оскорбили меня, не поприветствовав должным образом. Будьте уверены, король и моя сестра, Изумруд дай Драгон, будут извещены о том, что вы оскорбили Дракона и Привратника.
Оставив побелевшего эльфа разевать рот в судорожной попытке выдавить из себя извинения, мы шагнули в портал. Интересно, откуда во мне эта мелкая мстительность? А мелкая ли она? Этот эльф, сам того не понимая, ударил Фикса по самому больному месту, можно сказать, наступил на любимую его мозоль...
— Все так сложно... — Мы шли по пустынной набережной одного из человеческих миров. — Все так запуталось. Я уже не понимаю, что чувствую и чего хочу. Я уже не понимаю, кто я.
— А кем ты хочешь быть?
— Умным богом, — усмехнулась я. — Тем самым, что однажды нашел в себе человека.
— Так почему ты сопротивляешься этому? Я никогда не мог понять вас, Драконов. Вы люди, обретшие силу богов, но искренне отказываетесь от своего происхождения от своей сущности. Придумали для себя нелепую сказочку о том, что вы иные, не те, новые личности.
— Потому что это больно, Фикс. Быть человеком слишком больно. Я не отказываюсь от человека в себе, просто не хочу вновь умирать...
— Но ты выбрала смерть. Ты пожертвовала своим миром и своим народом ради жизни одного ребенка.
— Я не хочу говорить об этом. Могу сказать только — ты не поймешь, почему я готова уничтожить миллионы, но не могу пожертвовать жизнью этого конкретного Сотворенного.
— Почему же, пойму. Это та самая любовь, которую ты отрицаешь.
— Та самая. — Я упала на мраморный парапет и закрыла глаза. Свежий морской бриз взметнул мои волосы и принес с собой соленый запах свободы и ночи. Внизу шумели люди, радуясь какому-то празднику. Гремела музыка. Сияли мириады огней.
А свободна ли я? Веками я задавала себе этот вопрос. Свободна ли я от оков, сковавших мой выбор? От оков ненависти к людям, а значит, и к себе? За полвека я многое поняла. Я повзрослела, совсем чуть-чуть, но повзрослела. Фикс был прав, я была ребенком, заплутавшим в темном лесу своих страхов. Мы все дети. Все — Драконы.
— Почему так, Фикс? Почему мы? Почему такая власть попала в наши неумелые руки? Мы ведь жестокие дети, дорвавшиеся до силы. Наши игры причиняют боль, но нам все равно. Мы поверили в свое всемогущество и в результате забыли, что смертны. Мы забыли, что мы — не боги.
— Ты спрашиваешь у меня? — Он сел рядом и откинул в сторону пиджак. Сейчас он выглядел словно один из студентов, пришедших на концерт — растрепанный, в джинсах и мятой рубашке. Он менял одежду в мгновение ока, уже даже не задумываясь. Фикс был своим в любом мире, среди любых существ. Многоликий, он, тем не менее, всегда оставался самим собой. А я? Какая я на самом деле? Только ли избалованный, помешанный на самой себе ребенок? Может ли быть, что почти три тысячелетия жизни не оставили никакого следа в моей душе?
— А у кого еще мне спрашивать? — хмыкнула я. — Кто-то недавно хвастался, что породил Драконов. Уже отказываешься от своих слов?
— Я не породил Драконов, я дал людям свободу, а Сфере димагию. А Драконы появились сами по себе. И ты не права насчет злых игр, вы принесли в Сферу и множество прекрасных, неповторимых вещей. Вы создали странные, не похожие ни на кого народы. Люди многих миров познали Сферу благодаря Тропе.
— Но наши дети ненавидят нас.
— Они молоды, они жаждут свободы. Жаждут власти. Таковы все смертные. И люди таковы, не только Сотворенные.
— Но где? Где мы ошиблись? Почему Время решило, что наш срок истек?
— Кто я, чтобы ответить на твой вопрос? Я не Время. Я не Изначальный. Я могу лишь предполагать, и то лишь с большой долей вероятности. Сфера очень молода, она такой же ребенок. Вы были ее сверстниками, ее наперсниками, ее спутниками. Но она взрослела, а вы нет. Вы не хотели брать на себя ответственность, не хотели отвечать за свои поступки. Она ждала. Терпеливо, веками. Но вы не одумались.
— Я хочу повзрослеть, Фикс. — Я повернулась к нему и улыбнулась. — И, когда мы встретимся вновь, я стану иной. Мы встретимся через две тысячи лет и вместе поведем полки в битву. Последнюю битву Сферы, в которой погибнут недостойные.
— И ты считаешь это взрослением?! — Он нахмурился. — Ох, Силь. Я бы поверил в то, что ты выросла, если бы ты отказалась от мести, а так...
Он рассерженно махнул рукой. Я же злилась и ничего не могла с этим поделать. Меня бесил этот покровительственный тон, словно Фикс разговаривал с неразумным младенцем. Не знаю, что на меня нашло...
— Считаешь, что ребенок способен на такое?! Ухватив Фикса за плечо, я заставила его повернуть голову и впилась в его губы поцелуем. И все замерло — затихла музыка и гомон людишек, погасла праздничная иллюминация. Во всем мире остались лишь мы. Звезды светили для нас, ветер пел... для нас...
Я слышала стук его сердца, чувствовала мятный привкус губ и тепло, исходившее от его тела. Секс... Он давал облегчение, давал удовлетворение, но это накрывшее меня с головой ощущение не было желанием.
«Люби меня...» — просило это странное существо, пришедшее из невообразимых далей, из мира, где все было иначе.
«Секс и дружба — все, что я могу предложить», — соврала я ему. Соврала, он это только что понял. Демон, я любила этого безумца! Хорошо хоть мысли он читать сейчас мои не может, и так слишком многое я позволила ему понять.
Нет, хватит думать о вечном! Прекрати, Силь! Какая к демонам разница, что я чувствую к нему. Сейчас и здесь он рядом, а остальное не имеет значения. Две тысячи лет пройдут, и мы встретимся вновь. Мы изменимся, не знаю, останется ли эта ниточка, которую я только что протянула между нами, целой.
Внезапно я почувствовала, как его сердце, только что бившееся в такт с моим, вздрогнуло и пропустило удар. Я оторвалась от его губ и побледнела. Ужас стоял в кошачьих глазах. Он смотрел через мое плечо. Я обернулась, зная, что... кого увижу...
— Силь... — то ли вздох, то ли крик сорвался с губ Веза. Он стоял, инстинктивно вытянув вперед руку, словно защищаясь от чего-то, словно не в силах поверить. — Силь...
Ему было больно, было больно и мне. Золотые руны, связавшие нас, пылали, просвечивая даже сквозь плотную куртку демона. Он чувствовал себя преданным и ненавидел меня за то, что я предпочла ему кого-то другого. Я должна была любить его, я принадлежала ему, а тут какой-то неизвестный. Еще одна игрушка... Игрушка, сумевшая добиться того, чего Вез жаждал всю жизнь — моей любви.
— Вез... — выдохнула я, попытавшись отодвинуться от Фикса, но тот подхватил меня и перебросил к себе на колени. Руки сомкнулись на моей талии. Что он творит, о Создатель, что творит этот идиот?! Разве он не видит?!
— Ты теперь предпочитаешь людей, Силь? — Хриплый голос Веза заставил меня вздрогнуть. Было стыдно, больно и неуютно под взглядом его золотых драконьих глаз. Я чувствовала себя предательницей. А благодаря нашей с ним связи я ощущала, что такое быть преданным.
— Замолчи, щенок, — внезапно подал голос Фикс. — Замолчи, когда разговариваешь со своей матерью.
— Не лезь в чужие дела, человек, — холодно бросил в ответ Вез, даже не потрудившись скрыть презрение. Я напряглась... Неприятности... Грядут неприятности, отсохни мой хвост!
— Фи...
