это было не все: некоторые получили золотые браслеты и кольца, серебряные чаши и кубки. Нет, не напрасно они рисковали жизнью, прыгая на палубу флибустьерского корабля!
Захваченный у флибустьеров парусник — когда-то построенный на одной из датских верфей — Карфангер назвал «Малыш Иоханн». Теперь он шел в кильватере «Дельфина», а замыкал строй старик «Мерсвин», дни которого были уже сочтены. Его ежегодный ремонт стоил больших денег, поэтому четырехсоттонный датский парусник, отбитый у флибустьеров, Карфангер мог считать просто подарком судьбы.
После нескольких недель тяжелого плавания в зимней Атлантике морозным февральским утром марсовые заметили на горизонте полоску суши — это был мыс Лизард. К вечеру гамбургские корабли ошвартовались в фалмутском порту, чтобы пополнить запас воды и провианта.
Неподалеку от «Дельфина» Карфангер обнаружил два фрегата, на кормовых флагштоках которых реяли белые с красным орлом посередине бранденбургские флаги. Это могли быть только «Графство Марк» и «Герцогство Клеве», на которых Петер Эркенс теперь служил старшим корабельным плотником. Карфангер обрадовался случаю повидаться с ним.
Однако комендант порта запретил ему подниматься на борт бранденбургских фрегатов и в ответ на удивленный вопрос Карфангера объяснил, что, хотя оба корабля пришли в порт под бранденбургским флагом, построены они все же в Голландии, команды их состоят из голландцев и капитаны их тоже голландцы. Поэтому присутствие их здесь не вызывает особого восторга — несмотря на флаги, корабли эти нельзя считать принадлежащими курфюрсту, они скорее всего направляются в Средиземное море для усиления крейсирующей там голландской эскадры. «И потом, — продолжал портовый комендант, — с каких это пор сорокапушечные военные фрегаты используются для перевозки досок, балок и прочего дерева?» По этой причине капитанов обоих фрегатов упрятали, пока суд да дело, в городскую тюрьму, а возле самих кораблей выставили надежную охрану. О дальнейшем пусть договариваются господа дипломаты.
— Но это же чепуха! — воскликнул Карфангер, теряя свою обычную сдержанность. — Я совершенно точно знаю, что это бранденбургские корабли.
Комендант изобразил на лице сожаление и развел руками:
— Полагаю, что нам с вами на этот счет спорить бессмысленно.
— Но я хотел всего лишь поговорить со старшим корабельным плотником, — не отступал Карфангер, на что комендант отвечал, что их разговор может состояться только в его присутствии и пусть господин капитан из Гамбурга придет на следующий день к обеду.
Когда на следующий день в указанное время Карфангер явился к портовому коменданту, его там уже поджидал Петер Эркенс. Бывшего плотника с
«Дельфина» теперь было не узнать: на нем красовался синий камзол с серебряными галунами, черная шляпа, отделанная серебряным позументом, ноги были обуты в ботфорты, на перевязи висела офицерская шпага.
— С вас прямо хоть сейчас портрет пиши, — смеялся Карфангер, пожимая руку Эркенсу.
— Да, как видите, положение обязывает, — отшутился тот. — Тем более хочется надеяться, что наш арест не продлится долго, ибо его милость курфюрст уже направил в Лондон своего посла по особым поручениям господина Кристофа фон Брандта.
Комендант порта тут же вмешался и заявил, что не может позволить господам говорить о таких вещах, пусть они изволят беседовать лишь на темы личного характера.
Карфангер рассказал о своих плаваниях в Карибское море, причем портовый комендант заинтересовался и этим.
— Вы говорите, что повстречали там адмирала де Рюйтера? — спросил он.
— Совершенно верно, господин комендант.
— Ну да, мне известно, что вы с ним большие друзья и что прежде вы ходили в море под его началом, мистер Карфангер. И где же теперь пребывает адмирал де Рюйтер?
Карфангер сразу понял, что англичане не прочь перехватить де Рюйтера еще до того, как он примет командование голландским военным флотом, поэтому, не моргнув глазом, отвечал, что расстался с адмиралом возле острова Святого Евстахия, откуда тот собирался идти вокруг мыса Горн в Ост-Индию.
На прощание комендант позволил Карфангеру проводить Петера Эркенса до шлюпки, которая должна была доставить его на борт бранденбургского фрегата.
— Кланяйтесь от меня господину фон Герике и всей вашей команде! — прокричал Петер Эркенс, и шлюпка отвалила от пирса.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Когда Карфангер вернулся в Гамбург, то не обнаружил там никаких следов запланированной постройки двух фрегатов и обратился за разъяснениями к Рихарду Шредеру.
— Дело в том, — принялся объяснять тот, — что гамбургские корабелы — мастера строить торговые корабли, но не военные, да еще такие крупные, как эти фрегаты. Поэтому решили нанять голландцев. Голландцы же побоялись чумы и в Гамбург не поехали. Теперь они воюют с Англией и им самим позарез нужны хорошие корабелы. Так что придется нам подождать, пока кончится война. Вашему дяде Алерту Гроту удалось нанять в Дании тридцатишестипушечный фрегат «Фридрих III». В прошлом году он уже сопровождал один караван в Испанию, и плавание прошло весьма удачно. Ну, а вы сами?
Не собираетесь ли снова в море?
— Нет, пока что нет, — отвечал Карфангер. — Мои корабли нуждаются в ремонте. Мне не хотелось бы оказаться слишком далеко, если англичане и голландцы начнут военные действия.
— Это почему?
— Можно будет узнать много полезного для постройки будущих конвойных фрегатов. Скорее всего, я отправлюсь на некоторое время в Англию или в Нидерланды.
Не только в Голландии с нетерпением ждали возвращения Михиэла де Рюйтера — за ним охотились и англичане. В сражении при Лоустофте им удалось нанести сокрушительное поражение эскадре нидерландского адмирала Вассенара, причем сам командующий взлетел на воздух вместе со своим флагманом.
Английские корабли рыскали повсюду в поисках адмирала де Рюйтера: у Шетландских и Оркнейских островов, между Кале и Дувром, а более всего — у голландских берегов. Пять английских фрегатов сторожили у мыса Лизард западный выход из Ла-Манша, когда 21 июля на горизонте показались два незнакомых парусника. Оба фрегата голландской постройки продолжали идти курсом ост, не обращая никакого внимания на английскую эскадру.
На квартердеке английского парусника «Элизабет» стоял его капитан Робинсон, стараясь разглядеть в подзорную трубу флаги и вымпелы приближающихся кораблей. Наконец ему это удалось.
— Опять эти бранденбургские голландцы или — черт их разберет! — голландские бранденбуржцы. Не исключено, что у них на борту может оказаться и сам де Рюйтер. Как вы думаете, лейтенант?
— Такое было бы совершенно в духе этих псевдоголландцев, сэр, — отозвался лейтенант. — Предлагаю задержать и проверить корабли в соответствии с навигационными предписаниями.
— Ол райт, прикажите спускать на воду шлюпку. Отправлюсь к ним сам, вы пока примете командовайие кораблем. — И капитан спустился с квартердека.
Раздался выстрел носовой пушки «Элизабет», означавший для бранденбургских фрегатов, уже убравших брамсели, требование лечь в дрейф.
Когда капитан Робинсон поднялся на палубу, у трапа его встретил командор Лоренц Рокк и вручил англичанину паспорта, подписанные курфюрстом, и бумаги, выданные герцогом Иоркским после окончания двухмесячного ареста, которому оба фрегата были подвергнуты этой весной в Фалмуте.
— Ваши паспорта меня пока что мало интересуют, — холодно обронил Робинсон, — гораздо более — груз в ваших трюмах. Что в них?
— Соль, сэр.
— Соль в трюме военного фрегата? — переспросил Робинсон с нескрываемой подозрительностью. — Вы и вся ваша команда — голландцы, а с Голландией мы воюем. Кто нам может гарантировать, что вы и впредь будете плавать под бранденбургским флагом? Уж не ваши ли паспорта? Только не думайте, что мы еще раз попадемся на эту удочку. Сначала какие-то доски, теперь — соль. Разве для этого посылают в море военные фрегаты?
