спешно подготовлен фильм под названием «Я был коммунистом ФБР», в котором рассказывалось, как советские шпионы ведут подрывную работу в американском профсоюзном движении…
…Ранней весной 1943 года в отношениях между СССР и США наступило заметное охлаждение. Дэвис беседовал об этом с президентом, о чем сделал запись в своем дневнике. Решение об открытии второго фронта все откладывалось, и советское правительство не могло мириться с таким положением: союзники вели себя явно нечестно, нарушали кодекс поведения партнеров по антигитлеровской коалиции. Вашингтон искал способ избежать осложнении — так родилась мысль о направлении в Москву специальной миссии, которую поручили возглавить Дэвису. Ему вменялось в обязанность во что бы то ни стало добиться встречи со Сталиным и убедить его в том. что Соединенные Штаты не изменяют своему союзническому долгу и, более того, готовы к тесному сотрудничеству в послевоенном мире Поездка Дэвиса, таким образом, должна была поднять советско-американские отношения на новый уровень, хотя формально дело выглядело так, что Дэвис выступал лишь в роли курьера, которому поручалось доставить Сталину секретное послание президента, содержавшее предложение о неофициальной встрече между ними. Миссия Дэвиса в Москву в мае 1943 года свидетельствовала о намерении президента Соединенных Штатов выполнять данные Сталину обещания и не капитулировать перед многочисленными противниками курса на широкое сотрудничество с СССР в самих США и в других странах. Именно в это время, кстати, стали усиленно муссироваться разговоры о «растущей советской угрозе», вновь возвысили свой голос в Конгрессе бывшие изоляционисты, становившиеся в новых условиях ярыми сторонниками глобальной экспансии.
И все же, отмечая, что Джозеф Дэвис (между прочим, впоследствии — один из организаторов и почетный председатель Национального совета американо-советской дружбы) сделал много для укрепления доверия между СССР и США в предвоенный период и во время войны, за что был награжден в 1945 году орденом Ленина, нельзя пройти мимо приведенных фактов, которые были связаны с выходом в свет его книги и подготовкой фильма. В заслугу Дэвису безусловно можно поставить то. что он в трудные годы поверил в заинтересованность СССР в сохранении мира и поддержал соответствующие инициативы, направленные на расширение политического сотрудничества и обеспечение победы над общим врагом — фашизмом.
Упреком американскому деятелю может служить искажение (может быть, непонимание или самообман) трагических страниц нашей истории, связанных с культом личности. Этот упрек мы вправе сделать тем более потому, что сам Дэвис в сохранившемся в архивах письме к Юджину Лайонсу, автору книги, посвященной «вождю народов», в которой действия Сталина определялись как диктаторские, а проводимая им политика — антинародной, соглашался с такой трактовкой. Дэвис не был однозначной фигурой, хотя Молотов на обеде в Кремле, данном в его честь в тот памятный 1943 год, назвал его «настоящим другом Советского Союза», а сам посол в ответной речи искренне провозгласил здравицу в честь Советской Армии, народа-победителя и руководителей Советского государства и предложил увековечить подвиг героев, оставив Сталинград в руинах как памятник, построив рядом новый цветущий город. Вот те подробности вокруг почти забытой картины «Миссия в Москву», о которых хотелось рассказать. Это не легенда, а быль о фильме, который в США именовали «просоветской американской лентой», а у нас в энциклопедическом словаре «Кино», вышедшем в 1986 году, характеризовали одним обтекаемым предложением: «Фильм по мемуарам американского посла в СССР Дж. Э. Дэвиса рассказывал о политике Советского Союза в предвоенные годы, о необходимости объединения народов антигитлеровской коалиции в борьбе с фашизмом».
Глава 4
Свою биографию он написал на склоне лет. Книга увидела свет в 1964 году и мгновенно стала бестселлером. Узнать о нем от него самого — разве не интересно! Автобиографию перевели на многие языки. У нас она печаталась в 1965 году в журнале «Иностранная литература», но c такими сокращениями, что от книги уцелело меньше половины. Текст был приглажен. Этого человека знали, и любили все — и потому его портрет выставили в красивой рамке, фотографию подретушировали. «Мемуары бродяжки- миллионера», как гласил рекламный анонс зарубежного издания, содержали множество самых разных подробностей: о некоторых из них советскому читателю рассказали, другие решили опустить. Мы так привыкли к созданному им образу маленького человека, носителя добродетелей бедняков, что мало обращали внимания на более поздние искания мастера, его удивительное чувство времени и пространства. И мы вовсе не желали видеть те противоречия, которые — почему бы то ни было — не вписывались в официальную точку зрения. А ведь в его жизни были самые разные периоды. И был он действительно противоречив. Практичный, деловой человек и большой художник, типичный обитатель блестящего Голливуда и волшебник, маг подлинного искусства кино, импульсивная, увлекающаяся натура и труженик, подвижник, отдающий делу всего себя.
Работы у него было много всегда, но и ритм ее задавал он сам. Сюжеты и эпизоды рождались во сне и наяву, на съемочных площадках и перерывах, дома и на улице, средь шума голливудских общений и в тихие мгновения наедине с собой. Не оставляло жадное желание творчества — нескончаемого, обильного, благородного, радующего, поглощающего. Так работают, когда получается все. И знаешь, что впереди уйма времени…
ВСЯ ЖИЗНЬ И ВСЕ, ЧТО БЫЛО
Эта жизнь, которую многие называли сказкой, начиналась в бедных кварталах Лондона, где 16 апреля 1889 года родился человек, чье имя стало известно всему миру. Мать, театральная субретка, выбиваясь из сил, пыталась прокормить двух сыновей. Отец младшего, водевильный актер, сильно пил, они давно не жили вместе. С пяти лет Чарли Чаплин выступал на сцепе — пел, приплясывал, ловко собирал монетки, если аудитория оказывалась щедрой. Какое-то время они перебивались с хлеба на воду. Но вот настал день, когда за каморку, где обитали, нечем стало платить: так все трое оказались в работном доме — матери было стыдно, но дети воспринимали это как приключение, до тех пор, пока их не разлучили. Мать осталась в работном доме, детей отправили в приют для сирот и обездоленных, а там — развели по группам, и встречались они теперь совсем редко, как правило, в большом зале приюта, где по пятницам провинившихся воспитанников наказывали розгами.
В восемь лет Чарли попал в танцевальную группу, выступал какое-то время, потом нужда заставила перепробовать множество занятий; был на побегушках в мелочной лавке, цветочном магазине, работал в типографии, продавал дрова, подвизался даже в качестве учителя танцев. В 12 лет предложил свои услуги театральному агентству и получил первую роль. Театр в те дни был для него не искусством, а жизненной необходимостью. Когда Чаплину исполнилось 17, он, как солидный исполнитель, уже имел постоянный заработок — контракт на год, платили четыре английских фунта в неделю. В 1909 году вместе с труппой он едет в Париж, это первое зарубежное турне. По возвращении — вновь выступления в провинциальных городках Англии. И, наконец — приглашение в Америку; труппе Карно нужен был комик…
«В 10 часов утра в воскресенье мы прибыли в Нью-Йорк. Когда сошли с трамваи на Таймс-сквер, нам открылась безрадостная картина. По проезжей части и тротуарам ветер нес обрывки газет, и Бродвей был непригляден, весь помятый, словно старая потаскуха. На каждом углу стояли на возвышениях кресла с торчащими рядом сапожными колодками, в креслах удобно располагались клиенты, чья обувь начищалась до блеска. Было такое впечатление, что здесь люди прямо на улице справляли нужду. Прохожие словно не знали, куда идти, многие бессмысленно слонялись вдоль тротуаров, как будто только что сошли с поезда и ждали пересадки».
Он поселился на 43-й улице: небоскребы, яркие, веселые огни, увлекающая панорама рекламного блеска вселяли надежду и жажду неизведанных приключений. «Это то, что нужно, — думал я про себя. — Это мой мир».
На Бродвее каждый выглядел так, будто имел отношение к шоу-бизнесу: актеры, комедианты, циркачи
