Лишь востриковского мыла никому жалко не было, поскольку, сделанное по передовой нанотехнологической разработке, протухло оно ещё задолго до старта и оказалось на борту межгалактического Ковчега то ли по невниманию снабженцев, то ли, наоборот, по вниманию. За кусок никто и дебуга ломанного не давал. Даром не брали!
Долго решали, ложиться в дрейф, или надувать Пузырь на ходу. Спидометр давно сломался, компас размагнитился, и никто, собственно, не знал, двигается ли Ковчег вообще. Искусство же вычисления по звездам было признано излишеством и утрачено одновременно с порчей мыла. Решили на всякий случай действий по торможению Ковчега не предпринимать, а надувать Пузырь как есть, что и звучит лучше, и даёт возможность населению проявить врожденную склонность к героизму и самопожертвованию (и, действительно, план по само- и взаимопожертвованию был перевыполнен досрочно).
Вздутие Пузыря проходило под личным контролем Капитана – и пузырь вздулся на славу, пусть вместо запланированных двадцати миллиардов кубометров воздуха ушли все сто. Но это не из-за глупости или казнокрадства, а исключительно вследствие геометрии межгалактического пространства, которая (геометрия то есть) имеет не три измерения, а много больше. Отсюда и объём Пузыря несколько иной.
Никогда прежде ни один Ковчег не обладал таким Пузырём-спутником. Население организованно и самостоятельно любовалось на его громаду, переливающуюся всеми цветами гравитационной радуги. Голоса протестующих стихли (в трюме так и вообще прекратилось всякое шевеление), а для обитателей кают бизнес-класса и правительственных лож были организованы регулярные экскурсии к Пузырю и обратно.
В Пузыре можно было подышать воздухом, очищенным галактическими бризами, и поплавать в каплях, отделившихся от мономолекулярной оболочки Пузыря. Сведущие люди сказывают, что в этих каплях, представляющих собой истинные коацерваты, зарождается новая жизнь.
Или, по крайней мере, новый класс.
Дмитрий Шабанов: Кофе и хтонические силы
Две колонки подряд рассуждаю о том, что можно разглядеть в чашке кофе (ау-у, кофейные «короли»! готов со скромным достоинством принять благодарность за рекламу вашей продукции!). Несмотря на все усилия, чашка не опустела и на ее дне можно увидеть много интересного (хватит на пару колонок).
В первой колонке мы обсудили, откуда берется биохимическая и тепловая энергия в чашке кофе. Во второй – убедились, что условием попадания кофе в чашку являются потоки энергии, организующие его выращивание, переработку и перемещение. Сегодня я хочу задуматься о том, откуда в кофе попали содержащиеся в нем химические элементы.
Представьте земную поверхность как лоскутное одеяло из относительно целостных единиц – биогеоценозов. Сейчас нам хватит определения биогеоценоза, как экосистемы в границах фитоценоза, иначе говоря – участка земной поверхности, выделенному по характерному типу растительности. Значительная часть «лоскутов» на современной Земле – агроценозы, искусственные сельскохозяйственные биогеоценозы. Кофе, как и сахарная свекла или сахарный тростник – их продукция. Вы помните, что агроценозы крайне неустойчивы и сохраняются лишь благодаря непрерывным энергетическим субсидиям? Как только мы прекратим энергетические вливания, на смену культурным растениям, запасающим максимум энергии в урожае, придут другие, более «заботящиеся» о своей конкурентоспособности, но менее урожайные.
Откуда берутся поля? Это измененные естественные ценозы, например, бывшие степи. Условия для разрушения отмерших трав в степи не ахти какие – сухо. Недоразрушенная органика накапливается в почве, образуя чернозем. Органические вещества чернозема для трав не нужны, а вот накопленные в нем биогены и вода для них крайне важны. Чернозем в степи мало-помалу разрушается (окисляется, выдувается, смывается), но зато и непрерывно пополняется в результате отмирания и разрушения трав.
Когда степь превращается в поле, восстановление чернозема прекращается, поскольку существенная часть биомассы изымается с урожаем, а не возвращается в почву. Разрушение идет своим чередом и только усиливается. Итого, плодородие полей в значительной степени основано на постепенно растрачиваемых почвах, оставшихся от разрушенных естественных биогеоценозов. В большинстве агроценозов почвы быстрее или медленнее деградируют…
Перед тем, как обсудить, как мы боремся со снижением плодородия агроценозов, задумаемся, какие элементы содержатся в потоке вещества, изымаемого нами с полей. Главные элементы в составе органических соединений – углерод, кислород и водород, которые поступают в продукты фотосинтеза из углекислого газа и воды. Очень важен и азот, без которого невозможно синтезировать ни белки, ни разнообразные соединения наподобие кофеина (вы помните, что мы говорим о кофе?). В атмосфере азота пруд-пруди, но воспользоваться им нелегко. Растения получают его из почвы, куда азот попадает или в результате действия бактерий, способных его связывать, или при его окислении в момент удара молнии. На количество молний растения особенно повлиять не могут, а вот нужные бактерии могут направленно разводить: бобовые делают это в специальных клубеньках на своих корнях.
Состав урожая не ограничивается названными элементами. В разных концентрациях там находится практически вся доурановая часть таблицы Менделеева. Используем для обозначения всех элементов, необходимых для организмов, термин «биогены». Поток продукции из агроценозов –поток биогенов. Если вода из бассейна выливается по одной трубе, ее уровень останется постоянным, лишь если она притекает по другой. Какие «трубы» вносят биогены в агроценозы?
Углерод, кислород, водород и кое-как азот, поступают из атмосферы. А фосфор, сера, калий, кальций, железо, магний и многие другие элементы? Это серьезная проблема, которая важна не только для агроценозов, ведь вынос вещества из биогеоценозов – не изобретение людей.
Представьте себе реку, впадающую в море. Что несут ее мутные воды? Массу неорганики (песок, глина, соли), органики на разных стадиях разрушения и попросту живых организмов. Этот «суп» содержит в себе изрядное количество биогенов, смытых в реку со всего водосборного бассейна. Часть из них, попав в океан, вернется на сушу (с выловленной рыбой, пометом рыбоядных птиц и даже просто брызгами, которые подхватил ветер). Однако подавляющая часть этих биогенов будет изъята из круговорота и отправится на дно, в морские отложения. Какая энергия обеспечивает захоронение биогенов? Солнечная, это ведь благодаря ей дуют ветры и текут реки.
Если бы процесс миграции веществ на дно океанов ничем не компенсировался, Землю бы ожидала печальная судьба. Воздух и вода сточили бы континенты и выровняли бы морское дно. Планету покрыл бы океан глубиной более километра. Более плотные, чем вода, вещества, опустились бы вниз, унося множество биогенов. В освещенных солнцем водах образовалась бы химическая «пустыня», а биогены скопились бы на дне, где царит тьма. В этих условиях земная жизнь теплилась бы еле-еле.
Какие силы удерживают биосферу от столь печальной судьбы? Те, которые обеспечивают извержения вулканов и горообразовательные процессы. Они возносят все новые и новые горные породы наверх, в зону водно-воздушного разрушения. Из горных пород вымываются биогены, которые поступают в круговорот в составе живого вещества. Эти силы и делают Землю планетой жизни! Где их источник?
