«Ради чего еще, — задавал вопрос верховный судья партии Вальтер Буш в статье, опубликованной в партийной газете, — ради чего еще вели мы борьбу, испытывали лишения и нужду, ради чего еще погибают наши мужественные юноши из «Гитлерюгенда», если не ради предоставления немецкому народу возможности в один прекрасный день начать борьбу за освобождение от еврейских угнетателей… В эту борьбу мы сейчас вовлечены… И победу одержит Адольф Гитлер…»[116]
И снова: в какой степени Гитлер и его непосредственное окружение учитывали в своей политике и деятельности воображаемых «сионских мудрецов»? По мнению Раушинга, «Протоколы» были для Гитлера основным руководством в осуществлении его политики; в 30-е годы были написаны три книги, которые показывали, как во всех деталях нацистская политика следовала изложенному в «Протоколах» плану. Конечно, такая аргументация может нас далеко увести, но тем не менее это не означает, что она целиком лишена исторической правды. Следует поразмыслить над другими, более недавними по времени заявлениями.
«Нацисты, — пишет Ханна Арендт, — начали со лжи о заговоре и, более или менее сознательно, определили свою «позицию» по отношению к тайному обществу «сионских мудрецов».[117]
Леон Поляков констатирует в связи с этим, что нацистские лидеры начали с опьянения сенсационной низкопробной литературой типа «Протоколов», а закончили претворением этих чудовищных бредней в реальность, превосходящую всякое воображение. И это справедливо. Беспощадная борьба банды заговорщиков, которые поставили цель достижение мирового господства, создание мировой империи небольшим, высокоорганизованным народом, полное презрение ко всему человечеству, прославление насилия и массовой нищеты, — все это можно найти в «Протоколах», и они отвечали самому духу нацистского режима. Можно сказать с полной ответственностью: в этой нелепой фальшивке, датируемой временем русских погромов, Гитлер услышал зов родственного духа и откликнулся на него всем своим существом.
Глава VI
Миф в нацистской пропаганде
«Протоколы» и миф о всемирном еврейском заговоре использовались нацистской пропагандой постоянно, начиная с рождения партии в начале 20-х годов и до падения Третьего рейха в 1945 году. Сперва их использовали, чтобы помочь партии захватить власть, затем, чтобы оправдать террор, позже, чтобы оправдать войну, далее для оправдания геноцида и, наконец, чтобы оттянуть капитуляцию. История развития мифа на протяжении этих лет, как и история изменения целей, которым его заставляли служить, отражает историю подъема и падения Третьего рейха.
На заре нацистского движения главным пропагандистом мифа и «Протоколов» был Альфред Розенберг, официальный идеолог партии. Розенберг был выходцем из Прибалтики и не отличался чистотой немецкой крови (как он заявлял, один из его предков — латыш). Будучи уроженцем Ревеля и русским подданным, он даже после революции продолжал изучать архитектуру в Москве. Ему было около 25 лет, когда революция пробудила в нем интерес к политике. Розенберг стал фанатичным антибольшевиком. В 1918 году он присоединился к отступавшим из России немецким войскам, как и Винберг, которого он хорошо знал и который оказал на него глубокое влияние. В Германии Розенберг вступил в только что основанную нацистскую партию и стал ближайшим соратником Гитлера.
Гитлер всерьез никогда его не воспринимал, и к моменту прихода партии к власти Розенберг уже начал терять в ней влияние, тем не менее он сумел придать нацистской идеологии специфические черты. Если с момента основания в 1919 году нацистская партия уже отличалась безудержным антисемитизмом, то ненависть к русскому коммунизму захлестнула ее лишь в 1921–1922 годах, прежде всего, очевидно, благодаря Розенбергу. Он стал связующим звеном между русскими антисемитами-черносотенцами и германскими антисемитами-расистами; точнее, воспринял отношение Винберга к большевизму как еврейскому заговору и изложил его в расистских терминах идей фёлькиш. Родившаяся в конечном итоге идефикс, воплощенная в бесчисленных статьях и памфлетах, стала излюбленной темой не только Гитлера, но и заняла центральное место в мировоззрении и пропаганде нацистской партии.
Розенберг провозгласил себя экспертом по большевизму, однако не прочел ни строчки из Маркса и Энгельса, не изучал историю или теорию социализма, ничего не знал об истории русского революционного движения. Для него было достаточно утверждать, что Керенский — еврей и его фамилия Кирбис (!) и что Ленин — «калмык-татарин» (он мог бы сопоставить собственные идеи с теми, которые провозглашались самим Гитлером). Большая часть фактов, несомненно, поставлялась ему Винбергом и другими правыми русскими эмигрантами. Многие его статьи в партийной газете «Фёлькише беобахтер» почти целиком основаны на публикациях в «Луче света», а огромные куски его «великого труда» — не поддающегося прочтению «Мифа двадцатого столетия» — прямо заимствованы из сочинений Винберга.
Между 1919 и 1923 годами Розенберг написал, помимо бесчисленных статей, пять памфлетов о всемирном еврейском заговоре (вместе с масонами или без оных), создал краткий перевод работ своего «знаменитого» предшественника XIX века — Гуньо де Муссо, и солидный том комментариев к «Протоколам». В то время как его толстенный «Миф двадцатого столетия» вряд ли кем-либо был прочитан (и, во всяком случае, не вождями нацизма), эти ранние памфлеты имели большой успех. Типичной является брошюра «Чума в России», опубликованная в 1922 году. Из нее мы узнаем, что царская Россия вызывала враждебность евреев не погромами, как можно было бы предположить, и не угнетением, а нежеланием финансировать капитализм. Чтобы преодолеть это препятствие и в то же время наказать несговорчивых русских, евреи употребили свое диалектическое искусство, веками оттачивавшееся в талмудических толкованиях, для обмана русского народа, который легко откликнулся на призыв к уничтожению национальной элиты. Это и подвигло еврейских большевиков на национализацию русской промышленности, то есть на ее экспроприацию для обогащения себя, своих друзей и родственников за границей. Оставалось только организовать Красную Армию, ядром которой стали латыши и (поразительная новость) бывшие китайские торговцы шелком, и наконец русский народ принудили подчиниться капитализму.
Во всем этом особая роль отводилась Вальтеру Ратенау. Розенберг считал, что Ратенау был тесно связан со всемогущими еврейскими большевиками в Советском Союзе; они делились с ним богатствами, выкаченными из русской промышленности, а он в обмен заключил Рапалльский договор, который позволял «менялам и советским евреям» эксплуатировать германскую нацию. Если Ратенау и ему подобным дать волю, считал Розенберг, латыши и китайцы под командой евреев вскоре будут расстреливать немецких рабочих. Кто отважится отрицать, что такие люди «давно уже созрели для тюрьмы и галер»? Вскоре после появления этой брошюры Ратенау был убит юношей, придерживавшимся точно таких же взглядов. Достойное начало карьеры, которая спустя поколение завершилась казнью Розенберга как одного из главных военных преступников!
Сочинения Розенберга написаны в жанре политической публицистики, направленной на поддержку нацистской партии в борьбе за власть, но их дух скорее схож с апокалипсическим пророчеством. В иные минуты на самого Гитлера накатывали апокалипсические настроения, но для Розенберга это было естественное состояние. «Евреи являются нашими метафизическими противниками в истории, — писал он в 1923 году в своем комментарии к «Протоколам». — Мы никогда отчетливо не сознавали этого… Сегодня, когда извечно враждебная и чуждая сила наконец обрела такую чудовищную власть, ее ощущают и ненавидят именно как враждебную и чуждую. Впервые в истории инстинкт и знание прояснили сознание. Еврей стоит на самой вершине власти, на которую он вскарабкался с потрясающей легкостью, но его ждет падение в бездну. Последнее падение. После этого еврею не будет места в Европе или Америке. Сегодня из всемирного хаоса рождается новая эра, отвергающая большинство идей, унаследованных от прошлого. Один из многообещающих признаков грядущей борьбы за новую организацию мира — это понимание природы демона, которому мы обязаны своим нынешним падением. Затем откроется дорога новой эре».[118]
