действий. Бригада Харта и бригада фузилеров Бартона направились с Хантером в Кимберли, чтобы войти в состав 10-й дивизии, а Имперская лёгкая конница была переведена в подкрепление Мафекингу. Оставались полки, укреплённые за счёт призванных и волонтёров из Британии. Не менее двадцати тысяч сабель и штыков были готовы и стремились к переходу через горы Биггарсберга.
Неровная гористая линия лишь в трех местах пересечена перевалами, на каждом из которых противник держал прочную оборону. Любая попытка прямого штурма могла повлечь за собой значительные потери. Поэтому Буллер вместе с людьми Хилдьярда, аккуратно демонстрируя свои войска и таким образом отвлекая противника, дал возможность остальной части армии обойти с флангов линию обороны и 15 мая внезапно атаковать Данди. Много событий произошло с того октябрьского дня, когда Пенн Саймонс повёл три своих храбрых полка на Талана-Хилл, и теперь, наконец, после семи изнурительных месяцев вновь была занята территория, которой он овладел тогда. Ветераны того похода навестили могилу командира и подняли национальный флаг над прахом самого бесстрашного человека.
Буры, численность которых не превышала нескольких тысяч, теперь быстро отходили в свою страну через Северный Наталь. На них сказалось долгое напряжение Ледисмита; солдаты, с которыми нам предстояло встретиться весьма отличались от воинов Спион-Копа и Николсонс-Нека. Они действовали великолепно, но есть предел человеческой выносливости — эти крестьяне не смогли бы долго противостоять взрывам лиддита и штыкам разъярённых солдат. Можно гордиться теми кампаниями, когда, находясь в менее выигрышных условиях, мы противостояли численно превосходящему противнику, но теперь мы могли лишь с сочувствием отнестись к этим, попавшим в такое сложное положение смелым бюргерам, жертвам разложившегося правительства и своих собственных заблуждений. Тирольцы Гофера, вандейцы Шаретта и шотландцы Брюса никогда не сражались великолепнее, чем эти дети вельда, но они воевали с реальным, а не воображаемым тираном. Больно думать о бойне, страданиях, невосполнимых потерях, пролитой крови солдат и горьких слезах женщин — обо всем, чего можно было избежать, если бы удалось убедить одного упрямого и невежественного человека позволить государству, которым он управлял, придерживаться традиций, которым следует каждое цивилизованное государство мира.
Буллер теперь продвигался быстро и решительно, что приятно контрастировало с некоторыми из его более ранних операций. Хотя Данди был взят лишь 15 мая, уже 18-го авангард Буллера был в Ньюкасле, в пятидесяти милях к северу. За девять дней он прошёл 138 миль. 19-го армия уже находилась под сенью Маджубы, которая так долго отбрасывала свою зловещую тень на южноафриканскую политику. Впереди находился исторический Лаингс-Нек — перевал, ведущий из Наталя в Трансвааль, через который проходит известный железнодорожный туннель. Здесь буры заняли ту самую позицию, которая девятнадцать лет назад оказалась слишком прочной для британских войск. И теперь они вернулись, чтобы предпринять новую попытку. Требовалась остановка, поскольку в войсках заканчивались припасы, взятые из расчёта на десять дней, и необходимо было дождаться окончания ремонта железнодорожного пути. Эта передышка позволила 5-й дивизии Хилдьярда и 4-й дивизии Литтлтона подойти ко 2-й дивизии Клери и вместе с кавалерией Дундональда сформировать наш авангард по всему фронту. Единственные потери, которые случились во время этого внушительного марша, выпали на долю одного эскадрона конной пехоты Бетьюна, который был брошен в направлении Фрейхейда, чтобы удостовериться, что наш фланг чист. Он попал в засаду и был практически уничтожен огнём в упор. Итогом этой трагедии стала потеря шестидесяти шести человек — из них почти половина убитыми — и, по-видимому, это было, как и большинство наших неудач, следствием плохой разведки. Буллер вызвал две свои оставшиеся дивизии и, отремонтировав железную дорогу, перешёл к действиям, с целью выманить буров из Лаингс-Нека, точно так же, как он выманил их из Биггарсберга. В конце мая Хилдьярд и Литтлтон были отправлены в восточном направлении, чтобы предотвратить возможный обход со стороны Утрехта.
12 мая лорд Робертс занял Кроонстад, где он задержался на восемь дней, прежде чем возобновил наступление. К концу этого периода железная дорога была восстановлена и обеспечен достаточный запас всего необходимого, чтобы позволить ему наступать без опасения. Местность, по которой он продвигался, изобиловала живностью, но с тем уважительным отношением к частной собственности, какое в своё время демонстрировал Веллингтон во Франции, голодным солдатам не позволяли взять даже цыплёнка. Наказание за мародёрство было моментальным и суровым. Да, действительно, были случаи, когда фермы сжигались, а имущество конфисковалось, но это было наказание за конкретный проступок, а не являлось частью системы. Плетущийся «Томми» искоса посматривал на откормленных гусей, которые покрывали запруду у дороги, но он не решался рисковать своей жизнью, позволив себе сомкнуть руки на соблазнительном белом горле. Он маршировал через страну изобилия, довольствуясь грязной водой и мясными консервами.
Восемь дней паузы лорд Робертс провёл, изучая в деталях общую военную ситуацию. Мы уже рассказали, как Буллер прошёл на север до границы с Наталем. На западе Метуэн продвинулся до Хоопстада, а Хантер — до Кристиании, наводя порядок и собирая оружие по мере своего продвижения. Рандл на юго-востоке овладел богатыми зерновыми районами и 21 мая вступил в Ледибранд. Перед ним простиралась труднопроходимая гористая местность вокруг Сенекала, Фиксбурга и Бетлехема, в которой ему предстояло задержаться так надолго. Ян Гамильтон медленно двигался в северном направлении, справа от железнодорожной линии, и в настоящий момент расчищал район между Линдли и Хейлброном, проходя через оба города и заставляя Стейна вновь сменить столицу — теперь столицей стал Фреде на крайнем северо-востоке Оранжевой Республики. Во время этих операций перед Гамильтоном постоянно находились грозные братья Де Веты, а его продвижение сопровождалось перестрелками, потери от которых составили около сотни человек. Его правый фланг и тыл беспрестанно подвергались атакам, и эти проявления военной силы вне направления линии нашего наступления таили в себе угрозу в будущем.
22 мая главная армия возобновила своё наступление, продвинувшись вперёд на пятнадцать миль от Хонингс-Спруйта. 23-го ещё один переход в двадцать миль по прекрасной холмистой саванне привёл войска к Реностр-Ривер. Буры подготовились к обороне, но Гамильтон находился уже у Хейлброна, слева от них, а Френч — на их правом фланге. Через реку переправились беспрепятственно. 24-го армия находилась на дороге во Фредефорт, а 26-го авангард пересёк реку Вааль по Видджоенскому броду, 27 мая за ним последовала и вся армия. Войска Гамильтона были своевременно переброшены с правого на левый фланг, и таким образом, силы буров сосредоточились на ложном направлении.
Подготовка к обороне велась по линии железной дороги, но широкие манёвренные передвижения на флангах, осуществлённые неутомимым Френчем и Гамильтоном, делали любое сопротивление бессмысленным. Британские колонны двигались вперёд безостановочно, наступая в северном направлении к месту назначения. Основная часть жителей Свободного Государства отказалась покидать свою страну и перешла в восточную и северную части Республики, где, как ошибочно полагали британские генералы, — и будущие события это подтвердили — они не могли уже принести никакого вреда. Государство, которое они должны были защищать с оружием в руках, фактически перестало существовать, поскольку в Блумфонтейне именем Королевы было провозглашено, что страна присоединена к Империи и теперь называется Колонией Оранжевой Реки. Те, кто полагает эту меру излишне жёсткой, должны вспомнить, что каждая миля земли, которую граждане Оранжевой Республики захватили в течение первого этапа войны, была официально аннексирована ими. В то же время, англичане, знакомые с историей этого государства, некогда являвшего собой идеальную модель государственного устройства, были огорчены тем, что ему пришлось по сути совершить самоубийство ради одного из самых коррумпированных правительств, когда-либо известных миру. Если бы Трансваалем управляли так же, как управляли Оранжевой Республикой, никогда бы не произошло такое событие, как вторая бурская война.
Колоссальный марш лорда Робертса теперь близился к завершению. 28 мая войска покрыли двадцать миль и без боя прошли Клип-Ривер. С удивлением было замечено, что трансваальцы гораздо более бережно относятся к своей собственности, чем раньше они относились к собственности союзников, и что железная дорога была абсолютно не повреждена отступающими силами. Территория становилась более населённой, и далеко в низких изгибах холмов виднелись высокие трубы домов и длинные металлические водокачки, вид которых вызывал у английского солдата чувство тоски по родине. Вдали постепенно вырастал длинный холм — известный Ранд, под пожухлой травой которого скрывались такие сокровища, каких Соломон не смог бы добыть в Офире. Это был победный приз, но не награда победителю, и покрытые пылью солдаты и офицеры без особого интереса взирали на эту сокровищницу мира. Ни на пенни не сделало их богаче то, что их кровь и энергия принесли справедливость и свободу этим золотым полям. Они открыли миру новую отрасль промышленности; в будущем благосостояние людей многих наций повысится благодаря им: шахтёры,
