И поэтому не пропустил момента, когда из дверей неловко, как-то боком, появился Аркесил с белым, перекошенным лицом. Леонтиск почувствовал, как на затылок обрушивается ледяная волна ужаса, а перед ногами разверзается пропасть.
– Прошу прощения, – кинул он последнему из собеседников, не дослушав его похвальбы об успехах служащего в наемниках сына, и поспешил к Аркесилу. Тот, не говоря ни слова, одним своим видом источал столь мощную ауру беды, что ее ощутили даже Энет и Лих, ходившие дозором вокруг дома. Придерживая оружие, они, не сговариваясь, ринулись к крыльцу особняка.
– Что? – просипел Леонтиск. Голос не слушался. «Все, это конец, – билось в голове. – Они достали его. Убили».
– Царевич… у него в спальне… в постели… змея, – выдавил из себя Аркесил. – Ион нашел… он вошел первым. Говорит… черный аспид… очень ядовитая…
– Черный аспид! – ахнул Леонтиск. Эту смертоносную рептилию, по рассказам, использовали в династических разборках малоазиатские владыки. Впрочем, легенды эти были настолько зловещими, что походили на сказки.
– Ну, пропусти! – Коршун оказался у дверей первым.
– Нет! Ион сказал – нельзя… Нельзя входить! – Аркесил попытался удержать Лиха, но тот оттолкнул его и бросился в дом. Энет, громко топая подошвами, припустил за ним. Недолго думая, все «спутники» Пирра устремились следом.
У входа в покои царевича стоял, закрыв проход расставленными в стороны руками, возбужденный Ион.
– Стой, – увидев бегущую по коридору толпу, закричал он, сверкая темными глазами. – Не заходите! Змея!
– Прочь с дороги, мудрила! – зарычал Коршун, хватая Иона за рукав. Оспинки, густо покрывавшие его впалые щеки, налились красным. – Отвали!
– Не-ет! – заорал Ион, вцепляясь в косяк. – Вы что, не поймете, глупцы, не…
Лих рванул, разворачивая историка к себе. Энет подскочил с другой стороны, и вместе они отшвырнули товарища в сторону. Остальные только хлопали глазами, не в силах понять происходящего.
– Вы что, озверели? Чего орете, мать вашу перемать? – из соседней комнаты выглянул Феникс. За его плечом маячила тень Тисамена.
Притвор комнаты Пирра с треском распахнулся, и все ввалились внутрь.
Комната старшего сына Павсания сохраняла свой обычный вид. Не было ни перевернутой мебели, ни брызг крови на полу или стенах, ничего необычного. Кровать царевича стояла у противоположной от входа стены, яркий свет утреннего солнца проникал через маленькое оконце в правой стене. Были слышны голоса столпившихся во дворе клиентов.
Пирр находился на кровати, лежал на спине. Глаза его были открыты. Смятая простынь сползла к поясу, обнажив бычью шею, выпуклую пластину грудной клетки, налитые железной мощью округлые плечи.
И толстое, мускулистое левое предплечье, вокруг которой обвились тонкие страшные кольца. Змея была совсем не черная, скорее грязно-серая, с невнятным темно-коричневым узором чешуи. Она была совершенно неподвижна, словно намотанный на руку шнур.
– Тихо, болваны. Разб
Все замерли, боясь даже дышать. Теперь Леонтиск понял поведение Иона и со злостью посмотрел на Лиха. Проклятый безумец! На выпуклом лбу Коршуна выступили бисеринки пота – теперь и он понял, что его горячность может стоить Эврипонтиду жизни.
Удивительно, что первым очнулся здоровяк Энет, тот, что в любой беседе старался держать рот на замке, справедливо полагая, что его сила – не в речах.
– Э… что мы можем сделать? – прошептал-простонал Энет. Леонтиск никогда не видел своего здорового, словно носорог, товарища таким жалким. Мощь его рук, взбугрившихся каменными мышцами и неукротимость духа были бессильны против хлипкой живой удавки, двумя тугими витками обвернувшей предплечье и локоть царевича.
– Позовите Агамемнона, – при этих словах царевича змея явственно шевельнулась. Леонтиск вздрогнул. Теперь он четко различал голову гада.
– Я здесь, – старый лекарь решительно растолкал молодых воинов, вышел на середину комнаты.
– Прости, что не даем тебе отдыхать, старина, – окаменевшие губы царевича тронула легкая улыбка. – Вчера ты вытащил с того света моего брата, сегодня попытайся спасти меня.
«Великие боги, он еще может шутить в такую минуту!» – поразился Леонтиск. Сам он чувствовал себя так, что будь его волосы покороче, они стояли бы дыбом.
– Я постараюсь, – сухо ответил старик, неотрывно глядя на змею.
– Может, это не аспид? – прошептал кто-то сзади.
– Нет, это он, – так же шепотом отвечал Ион. – Я видел рисунок в книге. Треугольная голова, окрас от серого до коричневатого, геометрический рисунок… Способен молниеносно двигаться, даже прыгать. И – смертельный яд, от которого смерть почти мгновенная…
– Заткнись! – оборвал его Лих.
– Не напрягай руку. Думай о чем-нибудь постороннем, змея чувствует твой страх, это может ее спровоцировать… – доктор медленно подходил, наматывая на руку кусок плотной ткани.
– Да я и не боюсь, – хмыкнул Пирр. – Просто зло берет – умирать от укуса какого-то червяка. Меня ж на том свете засмеют…
