Она была благодарна судьбе за это, однако ее начинало беспокоить, что Тадео так много времени проводит вдали от нее и от детей. В последнюю неделю ситуация ухудшилась – муж с каждым вечером все позже и позже возвращался домой. После быстрого ужина и душа он буквально валился на кровать, слишком усталый, для того чтобы заниматься любовью. Вот уже три недели, с самых похорон Карлоса, он не прикоснулся к ней даже пальцем, что было довольно странно для такого темпераментного мужчины, как Тадео.
Кэролайн уже стала скучать по тому чувству тепла и близости, которое дарили ей ласки мужа даже в тех случаях, когда приходилось притворяться. Любая женщина хочет быть желанной.
Вздохнув, Кэролайн спустила ноги с кровати и встала. Отбросив назад длинные светлые волосы, она взяла роман, лежащий на постели, и по пушистому персидскому ковру направилась к раздвижным дверям, которые вели на балкон. Оказавшись на свежем воздухе, она устроилась в удобном шезлонге и открыла книгу на той странице, где остановилась накануне вечером.
Несколько минут Кэролайн смотрела в книгу, не видя ни слова, затем закрыла ее и постаралась просто расслабиться, любуясь открывающимся с балкона видом.
Впервые попав сюда, она с открытым ртом и с широко распахнутыми глазами смотрела на величественные горы, виднеющиеся вдали, на кристально чистую воду озера, на великолепные виллы, расположившиеся на склонах поросших буйной зеленью холмов, на роскошные яхты, скользящие по воде. Словом, на всю открыточную прелесть этого места.
Ее глаза округлились еще больше, когда Тадео затормозил перед одним из домов. Вилла Касаресов была не такой огромной, как некоторые, но больше многих, свидетельствуя о длительном и устойчивом процветании семьи. Дом был построен в начале прошлого века и с тех пор несколько раз расширялся и обновлялся. Расположенный в нескольких уровнях, он имел акры мраморных полов, множество спален, несколько залов для торжественных приемов, обширные террасы, бассейн, согреваемый солнечными лучами, и идеально ухоженную лужайку, спускающуюся к частному доку, где стояли три судна – моторный катер, круизная и гоночная яхты. Стены внутри дома покрывали фрески, повсюду красовался бесценный антиквариат.
Все эти годы Кэролайн побаивалась, как бы ее шустрый и озорной сын что-нибудь не сломал. Но, как ни странно, этого не случилось. Он словно понимал, что однажды унаследует эти сокровища и их следует беречь.
Наполовину англичанин, Хуан обладал южным темпераментом. Ласковый и открытый, шумный и требовательный, он был необыкновенно хорош, с отцовскими темными волосами и глазами.
Антония тоже была темноволосой и темноглазой, но более спокойной и восхитительно покладистой. Она чувствовала себя вполне счастливой, следуя повсюду за матерью или просто играя в куклы. Ее брат все время находился в движении, всегда чем-то был занят. С двухлетнего возраста он не воспринимал слова «нет».
Яблоко от яблони, с грустью подумала Кэролайн.
Ее мысли снова вернулись к Таду. К ее дорогому Таду, которого она до сих пор обожала, но с которым, как выяснилось, не так-то легко жить. Муж действительно все делал по-своему. Много раз она испытывала соблазн поспорить с ним, настоять на своем, но так и не решилась этого сделать.
Только однажды… когда родилась Антония.
Кэролайн хотела назвать дочь Сузан. Она также хотела назвать Хуана Эдгаром, но сдалась, когда Тадео объяснил, что наследник состояния Касаресов должен носить испанское имя.
Но когда родилась дочь, Кэролайн рассчитывала дать ей то имя, которое хочет. Не тут-то было. Тадео был непреклонен в своем намерении назвать дочь Антонией и ужасно рассердился, когда жена попыталась возразить. Еще никогда она не видела его таким недовольным.
– Я глава семьи, – заявил ей муж. – Будет так, как я скажу!
На какую-то долю секунды Кэролайн и сама страшно разозлилась. «Ты именно такой, как говорила мне мать!» – чуть было не бросила она ему.
Однако, вспомнив о матери, тут же взяла себя в руки. Я ведь не хочу превратиться в ее подобие, не так ли? Не хочу стать несчастной и одинокой. В конце концов это всего лишь имя. Не разводиться же из-за него! – подумала Кэролайн и опять сдалась.
Но ей до сих пор было немного обидно это нежелание Тадео выслушивать ее точку зрения на то, что для нее важно, пойти навстречу.
Джоан предупреждала, что дочь может превратиться в подстилку. Прозвучало это грубо, но, может быть, в какой-то степени мать оказалась права, признала Кэролайн. Однако она счастлива и довольна… большую часть времени…
Телефон, зазвонивший где-то внизу, заставил ее очнуться от не слишком веселых размышлений. Она собралась встать, но кто-то уже снял трубку.
Кэролайн снова решительно взялась за книгу и честно старалась сосредоточиться на увлекательной истории, когда до нее донесся снизу голос матери Тадео, говорившей по-испански. Ей всегда легко давались языки, а в школе она учила латынь. Выйдя замуж за Тадео, Кэролайн предприняла некоторые усилия и выучила испанский по книгам и магнитофонным записям, общаясь на этом языке с мужем и во время визитов в Аргентину. Она с легкостью разобрала, о чем беседуют двое на террасе.
– Вот ты где, Бернардо, – сказала Делия. – Вижу, тебе тоже не спится. Звонил Тадео. Кэролайн немедленно навострила уши.
– Что-нибудь случилось? – послышался голос Бернардо.
– Он снова вернется поздно. Просил не беспокоиться и не оставлять ему обеда.
Кэролайн застонала. Как раз тогда, когда ей хотелось, чтобы он пришел домой немного пораньше!
– И в чем же дело? – с легким недоумением в голосе спросил Бернардо. – Почему ты хмуришься?
– Если на него свалилось так много работы, Бернардо, почему он не попросит тебя помочь? Ведь нет ничего страшного, если время от времени ты будешь проводить несколько часов в офисе.
