Хроника любовных происшествий

Витек оперся руками о край постели. Попробовал приподнять ужасно тяжелую голову и неповоротливое, как колода, туловище.

– Лежи. Спятил, что ли, – рявкнул Левка. – Чего тебе надо?

– Хочу выйти из дома.

– Выйдешь еще. Всю жизнь будешь выходить из дома.

А Витек уже рухнул на колени возле кровати. Хватаясь руками за воздух, тяжело поднялся с пола, который негромко потрескивал, остывая после жаркого дня. Заковылял к выходу в длинной рубашке, обшитой голубой тесьмой, и дедовых подштанниках, застиранных, ветхих, как сито, помнивших еще царские времена.

Витек отталкивался распростертыми руками от мебели, пропитанной теплом, накопленным за день. И снова зазвонили в деревянном костеле в Верхнем предместье.

– Витольд, – прошептал дедушка, когда он поравнялся с боковушкой.

– Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь, дедушка?

Старик поднял руку, похожую на куриную лапу, и обессиленно уронил ее.

– Больше о себе ничего не скажу. Сам видишь, что живой.

– И я живой. Буду жить сызнова. Другого выхода нет.

– Да, – вздохнул старик. – Надо жить, поскольку нет другого выхода.

На крыльце Витека бережно обнял липкий зной. Понизу уже стлался бодрящий запах ночной фиалки. Прозвучал последний, запоздалый аккорд благовеста, и колокол умолк до утра.

– Ну и что ты хотел увидеть, чудик? – пыхтел за спиной Левка.

– Все нормально, – шепнул Витольд. – То же небо, те же деревья. Та же долина. Нет, ведь это не долина. Это древняя пойма, которой мы дали грустное название «долина», чтобы было красивее.

– Знаешь, Витольд, теперь я уже всегда буду тебя бояться, – проговорил изменившимся голосом Энгель. – Где ты был, когда тебя не было?

– Где был? Наверное, в беспамятстве. Хотя и там было плохо. Там я как-то все понимал, а теперь ничего не понимаю и уже не смогу припомнить.

– Ну, тогда смотри до упора на небо, на луга, на сады.

– А она?

– Лежит в госпитале.

– А она?

– Уедет отсюда навсегда.

– А она?

– Может, встретишь ее и при жизни. Может, догонишь, как собственную тень.

И вдруг, в этот вечерний час, весь мир наполнился каким-то болезненным воем. Вопили паровозы, на запасных путях и на магистральных, вопили фабрики, городские и пригородные, автобусы, называвшиеся арбонами, вопили дома. Великий плач расколол пепельное, мертвое небо.

– Что это? – спросил Витек, цепенея от ужаса.

– Учебная воздушная тревога. Третья со вчерашней ночи.

Вот так все это кончилось.

,

[i] Стефан Баторий (1533–1586) – польский король; участник Ливонской войны (1558– 1583); основатель Академии в Вильно (1579).

[ii] Мама, папа приезжает (фр.).

[iii] Надо ему дать немножко за труды (фр.).

[iv] Дай ему пятьдесят грошей, чтобы приятно провел вечер (фр.).

[v] Мы можем дать ему злотый (фр.).

[vi] Ты любишь баловать людей (фр.).

[vii] Мама, вечер такой холодный, а на нем, бедном чертенке, один свитер (фр.).

[viii] Пятьдесят грошей, этого достаточно (фр.).

[ix] Спасибо. Это все? (фр.)

[x] Да. Это все. Я должен поблагодарить вас, сударыня, и пожелать спокойной ночи (фр.).

[xi] Благодарю за чаевые. Я постараюсь с вашей помощью разбогатеть (фр.).

[xii] Извините меня (фр.).

[xiii] Ян Кохановский (1530–1584) – польский поэт, основатель национального стихосложения.

[xiv] Оставайся в той комнате, понятно? (фр.)

[xv] Сейчас я его уложу (фр.).