следует восстанавливать по изобате в —135 метров!
К еще более отдаленному промежутку времени относится так называемая Коцебуская трансгрессия, уничтожившая Берингию и поднявшая уровень моря выше современного примерно на десять метров. Ей, около 180 тысяч лет назад, предшествовала регрессия, отступление моря, при котором вновь возродилась Берингия (границы ее определяются изобатой — 40 метров). А этой регрессии, в свою очередь, предшествовала так называемая Эйнхаутская трансгрессия, наступившая около двухсот — трехсот тысяч лет назад и поднявшая уровень моря выше современного почти на тридцать метров.
Эйнхаутская трансгрессия затопила древнюю Берингию, границы которой определяются по изобате —135 метров, а также многие низменные участки нынешней суши.
Свидетельства растений
Такова история Берингии, вернее, Берингий, то возникающих, то затопляющихся на протяжении последних трехсот тысяч лет. Но ведь возраст четвертичного периода измеряется не сотнями тысяч, а несколькими миллионами лет. И ему предшествовал гораздо более длительный период — третичный.
Геологи, океанологи и гляциологи в наши дни не могут пока что определять с точностью, достигнутой ими при реконструкции Берингии-I, контуры и время существования более древних Берингии. О том же, что сухопутные мосты существовали и в ранние периоды четвертичного периода и в третичный период, говорят данные других наук: ботаники и палеоботаники, палеоклиматологии, палеонтологии и т. д.
Еще в тридцатые годы, систематизируя и анализируя флору Аляски, Алеутских островов и Чукотки, шведский ботаник Эрик Хултен пришел к выводу о том, что между Азией п Америкой должен был существовать сухопутный мост. И не узкая полоска суши между Чукоткой и Аляской на месте нынешнего Берингова пролива, а обширная, свыше тысячи километров в ширину, территория. Она-то на протяжении десятков тысяч лет и обеспечивала обмен фауной между Старым и Новым Светом. Иначе никак нельзя объяснить черты сходства этих фаун, распространение тех или иных видов растений.
Выводы Хултена были подтверждены, дополнены и уточнены советским ученым профессором Б. А. Юрцевым, опиравшимся не только на данные о распространении растений, но и на факты, полученные в последнее время такими пауками, как геология, зоология, океанология, палеонтология. На симпозиуме по Берингии в Хабаровске, так же как и на «берингийской секции» XIV Тихоокеанского конгресса, многие доклады были посвящены как распространению растений из Азии в Америку и из Америки в Азию через Берингию, так и флоре самой Берингии.
«Периодические трансгрессии и регрессии моря в центральной части Берингийского сектора, приводившие к чередованию здесь океанического и континентального режимов, открывали поочередно доступ в эти районы в соответствии с ландшафтно-климатическими переменами то океаническим и прибрежноарктическим видам (в разных сочетаниях), то континентальным — из соседних и удаленных нагорий и равнин Азии и Америки. Таким образом, Берингийский сектор, находясь на перекрестке миграционных путей, выполнял функцию своего, рода распределителя, или регулятора», — пишет Б. А. Юрцев в монографии «Проблемы ботанической географии Северо-Восточной Азии». Другой советский исследователь, доктор биологических наук А. П. Хохряков из Института биологических проблем Севера ДВНЦ АН СССР на основании имеющихся данных сделал попытку проследить смену типов растительности в пределах Берингии и прилегающих к ней территорий.
В начале третичного периода, 60–70 миллионов лет назад, на Аляске, Чукотке и лежащей между ними суше — Берингии господствовали субтропики. Затем, 30–50 миллионов лет назад, появляется пояс теплоумеренных лесов на севере региона.
В середине третичного периода господствуют теплоумеренные леса так называемого тургайского типа (вспомните «Книгу открытий»: чозения, папоротники, тополь душистый, зеленые мхи, грушанки, плауны — остатки этой тургайской флоры). Из мелколиственных пород, а также сосняков формируется северный вариант тургайских лесов. Через Берингийскую сушу идет интенсивный обмен флорой Азии и Америки. Сначала в Старом, Свете, в горах Азии, а затем и в горах Нового Света формируется пояс темнохвойной тайги. На территории Берингии образуется своеобразная флора: она распространяется как на участки, ставшие ныне морским дном, так и на территорию нынешних полуостровов Чукотка и Аляска.
В эпоху третичного периода, называемую миоценом, около двадцати — двадцати пяти миллионов лет назад, сосновые и мелколиственные леса вытесняют леса тургайского типа на крайний юг Берингии. Около десяти миллионов лет назад появляется пояс лесотундр и тундр (которые сформировались гораздо раньше, но были распространены лишь на вершинах прибрежных хребтов). Впервые за все время существования Берингии ее территорию поглощает вода — образуется Берингов пролив. Однако он, видимо, не очень широк. Во всяком случае в эту эпоху Берингия остается единым очагом образования видов, которые распространяются на запад, и на восток, в Сибирь и Северную Америку. Берингов пролив не мешает быть Берингии и мостом, по которому происходит обмен флорой между Старым и Новым Светом.
В конце третичного периода, плиоцене, начавшемся около десяти миллионов лет назад, и в четвертичный период «леса теплоумеренного типа постепенно исчезают. Господство переходит вначале к темнохвойным, а затем к светлохвойным лесам, лесотундрам и тундрам современного типа. Берингов пролив то исчезает, то появляется вновь, так что миграции между Азией и Америкой становятся все более затруднительными, а затем и вовсе прекращаются, — пишет А. П. Хохряков в статье “Автохтонный и миграционный элементы Берингийского центра формирования во флоре Колымского нагорья”. — Постепенно азиатская и американская части Берингии становятся самостоятельными центрами формообразования, между которыми, однако, периодически осуществлялся обмен». Эндемики, растения, свойственные только Берингии, разделяются на азиатские и американские виды. На Чукотке и Аляске формируются также эндемики, которые образуются из видов, не успевших мигрировать по ту сторону Берингова пролива.
Зоосвидетельства
Таким образом, растения позволяют проследить судьбы Берингии на протяжении всего третичного и четвертичного периода. Более того, некоторые исследователи находят общность растительности Восточной Сибири и Северной Америки в еще более раннюю эпоху, когда на планете царили ящеры — в мезозойскую эру. Это значит, что Берингия могла быть мостом между Старым и Новым Светом чуть не сто миллионов лет назад.
Распространение растений, анализ особенностей флоры позволяют проникать в глубины тысячелетий, восстанавливать не только состав этой флоры, но и ландшафты, древний климат и другие природные условия. Но, к сожалению, растения слишком уж медленный индикатор. Стрелки «ботанических часов» движутся в замедленном темпе, миграция растений происходит в течение десятков и сотен тысяч лет. Гораздо более быстрыми являются «часы зоологические». Стрелки их показывают, если так можно выразиться, не только «часы», как это делают растения, но и «минуты» на шкале геологического времени. Неудивительно, что именно зоологи и палеонтологи начиная с XVIII века вносили наиболее весомый вклад в решение «берингийских загадок». Достаточно назвать имена Палласа и Пеннета, Миддендорфа и Кобельта, Сушкина и Тугаринова, Линдберга и Портенко, а также многих других зоологов, орнитологов, ихтиологов, палеонтологов, специалистов по моллюскам, насекомым, а также многим другим представителям животного мира нашей планеты.
Речные раки, обитающие либо в пресной воде, либо во влажных почвах, примыкающих к водным бассейнам, издавна служили для зоогеографов своеобразными «мечеными атомами», позволяющими проследить распространение вида и очертить его ареал. И еще в 1902 году американский зоолог А. Е. Ортман, сравнив речных раков Нового и Старого Света, пришел к выводу, что предки раков западной части Северной Америки проникли из Восточной Азии через континентальный мост, некогда связывавший материки. Ибо родство между азиатскими и «западными» раками Северной Америки было большим, чем родство между «западными» и «восточными» раками этого материка. Речные раки из азиатских рек через
