сейчас узнаю?
– Хелен – двадцать восемь, и она женщина. – Финли улыбнулся, и вид у него стал какой-то глуповатый. – Может, она себе друга завела.
– Вот так сразу? И где?
– А это всегда неожиданно, как молнией поражает. А где? Дэвид Абрахам, который в Майами опекает молодую вдову, сказал лишь, что он видел, как Хелен, элегантная, словно кинозвезда, скрылась в баре «Старый контрабандист». Похоже, наша ненаглядная обнаружила, что на свете есть еще кое-что, помимо дельфинов.
– Вот этим мы должны сейчас активно заняться, Джеймс, – сказал Ролингс с очень серьезным видом. – Хелен не такая женщина…
– Согласен. Она чудо-женщина.
– Нет. Она к тому же посвящена в секреты государственной важности. И поскольку все это может быть очень опасным, Джеймс, когда в следующий раз она отправится в Майами, ты последуешь за ней.
– У Дэвида Абрахама это лучше получится. И потом, Хелен даже в голову не придет, что он следит за ней. Что здесь такого, Стив? Как и у всякой женщины, у Хелен тоже есть гормоны, вот они наконец и дали о себе знать.
Оба они тогда еще не знали: вся эта история началась три недели назад после того, как Хелен Мореро в Белом доме продемонстрировала президенту США снятый ею фильм. Был теплый, солнечный вечер. Хелен вышла из супермаркета, села в свой «рэббит» и включила зажигание. Ее автомобиль сзади вдруг ударил «шевроле».
3
Ничего странного, если после столкновения у вашей машины лишь слегка помят задний бампер. А поскольку у «рэббита» Хелен Мореро – как известно, так в США называют «фольксваген» – очень прочный бампер, то у Хелен не было оснований ругаться или звать полицию.
И все же она тут же выскочила из машины, побежала назад и столкнулась с человеком в пестрой рубашке типа «Гавайи»: ярко-апельсинового цвета, украшенной изображениями зеленых пальм, песчаного пляжа и кораблей под желтыми парусами. Рубашку с такими аляповатыми изображениями он надел поверх светло-зеленых брюк и всем своим видом шокировал людей с хорошим вкусом, ибо они были просто не в силах вынести такое зрелище. Этот человек был среднего роста и все же на полголовы выше Хелен. Теперь он открыл ей искаженное страхом лицо, убрав закрывающие его длинные черные волнистые волосы, и умоляюще сложил руки.
– Я виноват! – воскликнул он. – Это я виноват! Я недооценил скорость, с которой вы ехали. Когда я увидел, как вы включили мигалку, то подумал: сейчас на стоянке освободится место, какое счастье, скорее туда! Но тут вы снизили скорость, я этого не ожидал и дал газ. Вот поэтому я и стукнул вас. Пожалуйста, не ругайтесь и извините меня!
– Вы мне пока даже слова сказать не даете, – ответила Хелен, склонившись над бампером своего «рэббита». Она обнаружила лишь крошечную царапину и небольшую вмятину.
– Я куплю вам новую машину! – воскликнул пестро одетый человек.
Хелен выпрямилась и удивленно посмотрела на него.
– Я повредил вашу роскошную машину! – Человек, похоже, совершенно потерял самообладание. Он не сводил с Хелен черных, сверкающих глаз. – Как вы себя чувствуете? Вы не ранены? Вас не тошнит? Голова не кружится?
– Вы же видите, я не стеклянная и не разлетелась на кусочки. – Хелен взглянула на «шевроле», который стукнул ее автомобиль. Последняя модель, роскошная машина с мягкими кожаными сиденьями светло-желтого цвета и конечно же со всевозможными штуками вроде автоматически откидывающегося верха и бара в салоне с постоянной внутренней температурой. – И этим линкором вы собирались занять мое место на стоянке?
– Я скажу так: это моя ошибка. В бесконечном ряду я обнаружил свободное место и думал только об одном: скорее туда! Иногда у меня эмоции преобладают над разумом…
– Иногда? – Хелен не испытывала особого желания прямо здесь, на улице Майами, где все дышало зноем, несмотря на влажный воздух, вести с кем-либо долгую беседу. Вечернее солнце, хотя уже и окрасилось в багровые тона, все еще нещадно палило. Кроме того, она купила в супермаркете замороженный салат «Уолдорф», приготовленный с большим количеством майонеза, и боялась, что в такую жару он быстро испортится.
– Я выезжаю, а вы уж сами думайте, как втиснуть на это место наше чудовище.
– Моя фамилия Фишер, друзья называют меня Блэки,[6] – сказал мужчина в кошмарной рубашке, из-за которой никто, впрочем, не кривил рот от отвращения, ибо так одевались сотни тысяч людей, живших на берегах южных морей, на Гавайских островах, в Калифорнии, во Флориде, и поскольку экспорт такой одежды, оказывается, приносит огромные прибыли, во всех тех местах на белом свете, где сильно припекает солнце.
– Блэки? – переспросила Хелен.
47– Да, из-за цвета моих волос. – Он с кокетливым видом отбросил назад нависшие над глазами локоны и широко улыбнулся Хелен. – А крестили меня Биллом.
– Меня зовут Хелен Мореро…
– Испанка со светлыми волосами, потрясающе! – Вилл Фишер, подобно индусу, вежливо приветствующему кого-то, сложил узкие руки.
«У него красивые руки, – подумала она. – Необычайно красивые руки».
– Давайте выкурим трубку мира! За бокалом шампанского! Хелен поневоле улыбнулась.
– Вы просто не знаете меры, сперва – новый автомобиль, теперь – шампанское. Что дальше?
– Разумный вопрос.
