– Он также изучает их язык.
– На Уэйке? В запретной зоне! Куда их с такой предосторожностью доставили и такие меры по обеспечению безопасности приняли? И все лишь ради того, чтобы группа ученых могла порадоваться следующему результату. Пик-пик-крр означает «хочу селедки». Да на такое даже у ваших народных сказителей фантазии не хватит!
– Это действительно всего лишь дельфины, Леонид…
– А бетонные блоки, которые громоздятся там, в лагуне? Почему они прорыли через нее проход? Зачем создали вокруг Уэйка запретную зону? И что там вообще творится?
– Я тебе уже об всем сообщила.
– Ничего ты мне не сообщила!
Тулаев откусил кусочек торта и зло посмотрел на Нуки-на-му.
– Финли к этому отношения не имеет. – Конечно, нет. Но он должен знать, какие эксперименты там проводятся.
– Он говорит, что не знает.
– Он лжет. – Тулаев с наслаждением облизнул вилку. – Финли оказался более крепким парнем, чем я предполагал. Целую неделю развлекался с тобой, но язык за зубами держал. Плохо, что ты так и не разговорила его. Когда он снова приедет?
– Может быть, через восемь недель.
– Мы не можем так долго ждать. – Тулаев окинул взглядом усаженный множеством деревьев и кустов внутренний двор, взглянул на бар, похожий на островок, возвышающийся посреди искусственного бассейна, на стоящие среди цветов уютные столики. – В воскресенье приезжает новая партия отпускников. Среди них должен быть некто доктор Дэвид Кларк. Он из этой чертовой компании дельфинологов. Думаю, он будет поразговорчивее.
– Почему?
– Он негр. И если такая женщина, как ты, ляжет под черного… Бог мой, это же настоящее извержение вулкана!
– Хорошо, я займусь им, – холодно сказала Нуки-на-му. – Где он будет жить?
– Для него заказан номер в отеле «Сёрфрайдер». Ты будешь в триста семьдесят шестом номере. Он – в триста девяносто втором. Самое лучшее, если вы познакомитесь в море. Скажем, ты соскользнешь с доски, он выудит тебя из воды и поможет опять залезть на доску. Надень свое бикини, ну то, красного цвета с золотыми нитями, и, как только он тебя спасет, потеряй верхнюю часть. – Тулаев откусил еще торта. – Не нужно объяснять, что дальше делать?
– Нет. Я уж как-нибудь сама разберусь. Надеюсь, вас мне соблазнять не требуется?
Тулаев равнодушно пожал плечами, еще раз облизнул вилку и допил кофе. С Нуки-на-му у него были чисто деловые отношения. Бывший резидент КГБ в Гонолулу Тутмаров, раньше срока отправленный на пенсию и собирающийся остаток дней своих провести в Одессе, перед отъездом отрекомендовал ее следующим образом: «Это наш самый лучший агент во всем Тихоокеанском регионе. Скажу тебе прямо: настоящее исчадие ада. Красива, как Венера, но недоступна, враждебна и холодна, как планета с таким же названием. Почему она работает на нас? Старо как мир, Леонид Федорович. Кто-то из морских офицеров сделал ей ребенка и сбежал, а потом она пошла за покупками, оставила ребенка у входа в магазин и какой- то в стельку пьяный американец сбил мальчика. Сам знаешь, как такие могут ненавидеть… Ты в ней не разочаруешься, Леонид Федорович. Она к любому подход найдет…
– Еще раз повторим вопросы, которые надо ему задавать, – сказал Тулаев. – Даже из самых вроде незначительных подробностей, как из мелких камешков, сложится целостная картина, и тогда уже сделаем надлежащие выводы…
Финли никак не мог решить для себя, как ему быть с Хелен. Она неделю отсутствовала, и все это время Финли пытался разобраться в своих чувствах. Он безумно любил Хелен – но вот в его жизнь вошла Нуки- на-му и открыла ему новый мир, показав, что такое подлинная страсть. Она как огнем опалила ему душу своей любовью, и, чем бы он ни занимался – плавал ли с Ронни, Гарри в лагуне, демонстрировал ли в который раз, как нужно прикреплять магнитные мины к днищу корабля, записывал ли на магнитофон издаваемые им звуки, – он постоянно ощущал ее незримое присутствие.
Когда ветерок щекотал Финли спину, ему казалось, что это она прикасалась к нему своими мягкими влажными губами.
Он по-настоящему боялся возвращения Хелен. И когда он увидел ее с развевающимися на ветру волосами, в узких шортах и почти совершенно прозрачной блузке – бюстгальтера она не носила, – когда она бросилась к нему навстречу и по-братски поцеловала в щеку, он не нашел в себе мужества сказать ей в лицо: «Я люблю женщину, с которой познакомился в Гонолулу».
«Не сейчас, – решил он, – позже… Наверняка как-нибудь представится удобный случай. Она так рада встрече со мной, не могу я ее лицом об стол…»
Вечером на террасе офицерского клуба к Финли сел Кларк, который вместе с Хелен вернулся с плавучего дельфинария, и угостил его «Блю леди». Хелен все еще возилась в бассейне с Джимми и Гарри. Оба «командира» поистине заслужили награду. Два дня и две ночи они плавали в океане и вели поиск на довольно обширном участке. На второй день капитан Дженкинс заявил:
– Мы их больше никогда не увидим, Хелен. Всё, они уплыли. Может, они какой-нибудь самкой увлеклись…
– Вот в этом-то и разница между человеком и дельфином, – ответила Хелен. – Вы, мужчины, можете из-за женщины потерять голову – а они нет. Вот увидите: Гарри и Джимми вернутся!
И они действительно вернулись. Когда Хелен и Кларк расшифровали полученные от них сигналы, они немедленно связались по радио с адмиралом Крауном. Присутствие в этом районе советского корабля радиоэлектронной разведки вынуждало вести все радиопе-реговоры с помощью особого устройства, превращающего все слова в мешанину звуков. Текст Краун восстанавливал затем с помощью специального дешифратора.
