На что, с гордостью за своего отца, ответил Николай Иванович:
– Не бог, а святая богиня, имя ей – гражданская честь!..
Надо полагать, что, получив от Сытина в подарок книгу, Владимир Ильич, зная Сытина как издателя и его близкие отношения с Алексеем Максимовичем Горьким, ознакомился с этой книгой. Она сохранилась в личной домашней библиотеке Владимира Ильича.
То, что Ленин доверчиво относился к Сытину, видно, например, из воспоминаний писателя Н. Д. Телешова. В первый год советской власти, когда в издательских делах царила неразбериха, настоятельно возникал вопрос о создании объединенного Государственного издательства. Но кого на пост директора?.. Ленин по этому поводу разговаривал с Горьким.
– Конечно, Иван Дмитриевич заслуживает доверия, оборотистый, вполне подходящий, может поставить дело, но согласится ли?.. – усомнился Горький.
– А вы попробуйте его уговорить! – предложил Ленин.
Встреча состоялась на квартире у Екатерины Пешковой, где Горький всегда останавливался, приезжая из Петрограда. Были приглашены на завтрак к Горькому писатель Телешов и Сытин. Тогда и обратился Алексей Максимович к Сытину:
– Мне поручил Владимир Ильич уговорить вас: на днях открывается Государственное издательство, и Владимир Ильич непременно хочет, чтобы вы были директором и стали во главе дела…
– Вы знаете, – отвечал Сытин, – что я человек малограмотный, и в такое время, как наше, быть во главе такого дела мне не подобает. Беритесь вы, а я буду вам помощником. Будьте покойны, не подведу вас ни в чем…
Горький ответил, что у него и без того дел по горло и что он собирается уезжать за границу.
Во главе Госиздата стал Вацлав Вацлавович Воровский. Сытин охотно согласился быть ему помощником-консультантом и ведал делами своей бывшей типографии на Пятницкой…
Валентин Федорович Булгаков, бывший секретарь Льва Толстого, встретился в эти дни в Москве с Иваном Дмитриевичем. Привожу строки воспоминаний об этой встрече:
«Я встретился еще раз с И. Д. Сытиным на Замоскворецкой улице, где находится огромная бывшая типография И. Д. Сытина, – типография, которой он теперь заведовал в качестве рядового советского служащего. Заслуги Сытина в печатном деле были признаны. Ему предоставили возможность по-прежнему работать, но только без ненужного права нагромождения на его личном счете в банке колоссальных денежных сумм. Что нужно было старику для жизни, он имел, и для дела получал без отказа все, что было нужно.
Иван Дмитриевич был такой же, как и раньше: веселенький, немножко подхихикивающий и, в общем, отнюдь не теряющий себя.
Он узнал меня, дружески приветствовал, расспрашивал, чем я занят, и рассказывал о себе:
– Да, мне теперь уже ничего не принадлежит, да и на что мне это? Остаюсь я по-прежнему при деле, и это самое главное. Денежки, которые текли к нам от народа, теперь пришлось обратно вернуть ему же, народу. Так оно, видно, и должно быть…
По-прежнему он был полон доброжелательства. Пожалел, что я в свое время не пришел к нему и не принял участия в его издательском деле».[14]
КОНЦЕССИЯ НЕ СОСТОЯЛАСЬ
В сытинских складах сохранились запасы бумаги. Массовыми тиражами печаталась агитационная литература для фронтов гражданской войны и для трудового населения города и деревни.
Иван Дмитриевич работал консультантом в Госиздате, помогал своим опытом Вацлаву Воровскому, пока тот не ушел из Госиздата на дипломатическую работу.
Ни к одному из бывших капиталистов не было такого доверия со стороны советской власти, как к Ивану Дмитриевичу Сытину. Он не бежал от большевиков за границу, как это сделали многие.
Сытин остался в Москве, на Тверской. Он верил в силы и совесть народа, и народная власть доверяла ему.
Вот свидетельство большого доверия – один из документов, выданных Сытину:
«Настоящим Президиум Высшего Совета Народного Хозяйства поручает гр. Ивану Дмитриевичу Сытину отправиться за границу, в частности в Германию, с целью вести переговоры по вопросу об организации в пределах РСФСР заводов бумажной промышленности и эксплуатации на основах ведения нормального лесного хозяйства лесных массивов на концессионных началах, согласно данных гр. Сытину исходных положений.
Гр. Сытину поручается сорганизовать финансовые и промышленные круги Западной Европы, имеющие целью субсидировать на предлагаемых условиях означенную концессию.
С возвращением из-за границы гр. Сытин обязан представить Президиуму ВСНХ доказательства финансовой и коммерческой солидности организованной группы, с которой Правительство РСФСР имеет заключить окончательный договор на предоставление концессии на эксплуатацию массивов с целью постановки бумажного производства.
Гр. Сытину надлежит о всех своих переговорах за границей по поводу настоящего поручения ставить в известность выезжающего по этому делу за границу тов. Хинчина и согласовать с ним все свои действия.
Иван Дмитриевич с радостью согласился поехать в столь ответственную командировку. Кроме государственного значения поездка в Германию имела для него и личный интерес.
В 1914 году Сытин отправил в Германию учиться и проходить коммерческую практику своих детей, студентов Петра и Дмитрия. Началась война, – один из сыновей Сытина, Петр Иванович, застрял в Германии и пробыл там всю войну. После революции он работал в организации «Международная книга», занимавшейся обменом и снабжением научной литературой институтов и университетов в международном масштабе. Работал он также в берлинском издательстве Ивана Павловича Ладыжникова, который в
