Дебора Черч промолчала.
— Если это поможет освежить вашу память, я могу организовать прямо здесь, в зале суда, прослушивание магнитофонной записи вашего первого допроса...
— Да. Я это говорила. Но я солгала.
— Вы солгали? Почему же вы солгали полиции?
— Потому что полицейский только что убил моего мужа. Я... Я не могла с ними общаться.
— Нет, на самом деле вы сказали правду именно в ту ночь, не так ли, миссис Черч? Вы никогда не знали ни о какой квартире.
— Неправда! Я знала!
— Вы с мужем говорили о ней?
— Да, мы разговаривали на эту тему.
— И вы одобрили эту идею?
— Да... правда, неохотно. Я надеялась, что он будет оставаться дома и мы вместе сможем побороть его стрессы.
— Хорошо, миссис Черч. В таком случае ответьте: если вы знали о квартире, говорили о ней и даже одобрили эту идею — охотно или нет, — то почему в таком случае он снял ее под вымышленным именем?
Вдова не ответила. Белк прижал ее к ногтю. Босху показалось, что она бросила быстрый взгляд в направлении Чэндлер, но та даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь своей клиентке.
— Я полагаю, — сказала наконец вдова, — вы могли бы задать этот вопрос ему самому, если бы мистер Босх хладнокровно не убил его.
Не дожидаясь протеста со стороны Белка, судья Кейс заявил:
— Жюри присяжных оставит без внимания последнее замечание. Миссис Черч, это недопустимо.
— Прошу прощения, ваша честь.
— У меня все, — сказал Белк, покидая стойку.
Судья объявил десятиминутный перерыв.
Во время перерыва Босх отправился покурить. Денежка Чэндлер на этот раз не вышла, зато бездомный сделал один подход к пепельнице. Босх предложил ему сигарету, которую тот взял и положил в нагрудный карман рубашки. Он, как всегда, был небрит, в глазах его все еще читался легкий налет безумия.
— Вас зовут Фарадэй, — сказал Босх таким тоном, словно говорил с ребенком.
— И что с того, лейтенант?
Босх улыбнулся. Бродяга повысил его в звании.
— Да так, ничего особенного. Просто я слышал о вас. И о том, что раньше вы были юристом.
— Я остаюсь им до сих пор. Просто не практикую.
Обернувшись, Босх увидел, как, направляясь к зданию суда, по Спринг едет тюремный автобус. Из темных зарешеченных окошек выглядывало множество озлобленных физиономий. Кто-то из заключенных, признав в Босхе полицейского, продемонстрировал ему сквозь решетку средний палец. В ответ на это Босх улыбнулся.
— Меня звали Томас Фарадэй. Но теперь я предпочитаю называться Томми Фарэуэй[12].
— Что заставило вас прекратить занятия юриспруденцией?
Томми посмотрел на Босха выцветшими глазами.
— Свершилось правосудие. Оно и заставило. Спасибо за табачок.
Не выпуская из рук кружки, он направился в сторону Сити-Холл. Возможно, там тоже была его территория.
После перерыва Чэндлер вызвала для допроса сотрудника лаборатории коронера по имени Виктор Амадо. Это был маленький человечек, типичный книжный червь. Когда он шел к месту для свидетелей, его глазки перебегали от жюри присяжных к судье и обратно. Хотя на вид ему было не больше двадцати восьми, на голове его уже красовалась приличная лысина. Босх помнил, что четыре года назад все его волосы были на месте, а члены следственной бригады называли этого парня не иначе, как Малыш. Он знал, что, если бы Чэндлер не вызвала Амадо в качестве свидетеля, это сделал бы Белк.
Наклонившись к нему, Белк прошептал, что Чэндлер работает по схеме «хороший парень — плохой парень», противопоставляя отталкивающим свидетелям из числа полицейских своих, симпатичных, свидетелей.
— После Амадо она, скорее всего, вызовет одну из дочерей Черча, — сказал он. — Старая тактика.
Босх не стал говорить, что тактика Белка, которую можно было сформулировать «верьте-нам-мы- полицейские», сама была стара, как мир.
С мельчайшими подробностями Амадо рассказал, как ему передали пузырьки и коробочки с косметикой, найденной в квартире Черча на улице Гиперион, и как он затем определил, что все они принадлежали разным жертвам Кукольника. По его словам, вся эта косметика состояла из девяти наборов, каждый из которых включал тени для век, румяна, тушь, губную помаду и так далее. С помощью химических анализов косметики, оставшейся на лицах убитых, было определено, кто из них пользовался набором той или иной
