его по имени. Одна из дверей была приоткрыта, и Босх решил, что если Толивер находится неподалеку, то наверняка его услышит.
Однако в приемную вместо Толивера вышел Брокман и молча уставился на посетителя.
– Вы не видели Толивера? – спросил у него Босх. – Он по идее должен отвезти меня домой. Это все, что мне от вас надо. Не хочу иметь с вами никаких дел.
– Правда? Очень жаль...
– Позовите Толивера – и дело с концом.
– Я бы на вашем месте уделил больше внимания мне, Босх.
– О да. Я знаю, что вас нужно постоянно держать в поле зрения.
– Сколько бы вы за мной ни наблюдали, я нанесу вам удар неожиданно.
Босх кивнул и бросил взгляд на дверь, откуда, по его мнению, должен был появиться Толивер. Он не собирался обострять ситуацию и хотел только одного – чтобы кто-нибудь отвез его домой. Он уже стал подумывать, не выйти ли на улицу, чтобы поймать такси, но вспомнил, что в час пик это обойдется ему не менее пятидесяти долларов. Таких денег у него при себе не было. Кроме того, мысль, что его отвезет домой сотрудник ОВР, тешила его самолюбие.
– Эй, убийца!
Босх мрачно посмотрел на Брокмана. Этот цирк начал его утомлять.
– Интересно, каково это – трахать другого убийцу? Должно быть, нечто особенное, коль скоро вы ради этого потащились во Флориду.
Босх попытался сохранить спокойствие, но почувствовал, что лицо его выдает. Он вдруг понял, о ком и о чем заговорил Брокман.
– На что это вы намекаете?
Лицо Брокмана осветилось радостной улыбкой, когда он расшифровал удивленный взгляд Босха.
– Матерь Божья! Так она, значит, вам ничего не сказала?
– Не сказала чего?
Босху хотелось схватить Брокмана за шиворот и ткнуть носом в конторку. Однако он продолжал изображать спокойствие, которого не испытывал.
– Чего не сказала? Я вам поясню чего. Лично я думаю, что ваша история насквозь лжива, и приложу все силы, чтобы эти доказать. Тогда мистер Чистый, занимающий офис этажом выше, не сможет вас защитить.
– Между прочим, он приказал вам оставить меня в покое, поскольку я освобожден от подозрений.
– Чтоб вы провалились – оба! Впрочем, когда я заявлюсь к нему с доказательствами вашего дутого алиби, ему не останется ничего другого, как вас стреножить.
Из двери за конторкой вышел Толивер с ключами от машины. Заметив Брокмана, он остановился у него за спиной и стал разглядывать паркет у себя под ногами.
– Я первым делом прогнал ее данные через компьютер, – продолжал Брокман. – На нее кое-что есть, Босх. Вы не знали об этом? Она убийца – такая же, как и вы. Как говорится, свояк свояка видит издалека. Из вас получилась отличная парочка.
Босху хотелось задать тысячу вопросов, но только не этому человеку. Он вдруг ощутил, как в груди, где сберегалось теплое чувство к Джаз, копится леденящий вакуум. Потом, правда, осознал, что Джаз повсюду оставляла для него особые знаки, своего рода иероглифы, которые он не сумел расшифровать. И все же он не мог отделаться от мысли, что его предали.
Босх, намеренно игнорируя Брокмана, перевел взгляд на Толивера.
– Эй, паренек! Ты собираешься везти меня домой – или как?
Толивер молча обошел конторку и остановился у двери в холл.
– Я, Босх, уже поймал вас на связи с преступницей, – сказал Брокман. – Но этим не ограничусь.
Босх подошел к двери, ведущей в холл, и взялся за ручку. Правилами ПУЛА сотрудникам запрещалось вступать в контакты с преступниками. Однако то обстоятельство, что Брокман в этой связи может выдвинуть против него обвинение, волновало Босха меньше всего. Его снедали другие, куда более насущные заботы и тревоги. Распахнув дверь, он в сопровождении Толивера двинулся по коридору к выходу.
– Поцелуй ее за меня, киллер! – крикнул вслед ему Брокман.
По пути домой Босх поначалу молчал, не обращая внимания на парня из ОВР, сидевшего за рулем. Слишком много требовалось проанализировать и обдумать. Толивер включил полицейскую рацию, и доносившаяся из нее время от времени отрывистая скороговорка отчасти восполняла нехватку нормального человеческого общения в салоне. Они попали в самый пик и двигались с черепашьей скоростью из нижнего города по направлению к Кауэнга-Пас.
После жесткого приступа рвоты у Босха ныли все внутренности, и он держал руки на животе, словно оберегающая плод беременная женщина. Он думал, что должен упорядочить свои мысли и определить приоритеты. Например, ему было чрезвычайно интересно то, что Брокман рассказал о Джасмин, но на данном этапе это следовало отодвинуть в сторону. Сначала Паундс и все с ним связанное.
Он попытался собрать воедино разрозненные звенья и воссоздать цепочку событий. Вывод, к которому он пришел, был очевиден. Его появление на вечеринке у Миттеля и передача ему фотокопии старой статьи из «Таймс» породили вполне предсказуемую проблему, получившую свое разрешение в убийстве Харви Паундса, чье имя он использовал для прикрытия. Хотя он назвал на вечеринке только имя, Миттелю и его людям каким-то образом удалось выйти на реального Харви Паундса, которого они впоследствии подвергли пыткам и убили.
