– Джей, у тебя есть фонарик?
Она порылась в сумочке и подала ему маленький фонарик-карандаш. Маккалеб включил его и поднес к верху шкафа под пологим углом. На свету пыль на поверхности стала видна отчетливее, и теперь он увидел восьмиугольный отпечаток, оставленный чем-то поставленным на шкаф поверх пыли. Подставкой совы.
Он посветил еще, потом выключил фонарик и слез со стула. Вернул фонарик Джей.
– Спасибо. Возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы снова вызвать сюда спецов по следам.
– Зачем? Ведь совы там нет?
Маккалеб бросил взгляд на Роршака.
– Угу, нет. Но тот, кто поставил ее туда, воспользовался этим стулом. Когда стул зашатался, ему пришлось за что-то ухватиться.
Он вытащил из кармана ручку, потянулся вверх и постучал по стенке шкафа рядом с местом, где в пыли увидел отпечатки.
– Здесь довольно пыльно, но отпечатки могут быть.
– А что, если этот кто-то забирал сову?
Отвечая, Маккалеб многозначительно посмотрел на Роршака.
– То же самое. Могут быть отпечатки.
Роршак отвел глаза.
– Можно еще раз воспользоваться телефоном?
– Давай.
Пока Уинстон вызывала специалистов, Маккалеб вытащил стул в центр гостиной и поставил в нескольких футах от пятна крови. Потом сел и оглядел комнату. При такой конфигурации сова смотрела бы не только на жертву, но и на убийцу. Какой-то инстинкт говорил Маккалебу, что этого и хотел убийца. Он посмотрел на пятно крови и вообразил, что смотрит на Эдварда Ганна, борющегося за жизнь и медленно проигрывающего битву. Ведро, подумал он. Соответствует все, кроме ведра. Убийца подготовил сцену, однако спектакль смотреть не смог. Ему понадобилось ведро, чтобы не видеть лица жертвы. Это беспокоило Маккалеба, потому что не соответствовало общей картине.
Подошла Уинстон и подала ему телефон.
– Одна бригада как раз заканчивает со взломом в Кингсе. Они будут здесь через пятнадцать минут.
– Повезло.
– Очень. Что ты делаешь?
– Просто думаю. Мне кажется, он сидел здесь и наблюдал, но потом не выдержал. Ударил жертву по голове, чтобы, возможно, поторопить смерть. Затем взял ведро и надел на голову, чтобы не видеть.
Уинстон кивнула.
– Откуда ведро? В деле ничего не...
– Мы полагаем, что оно из-под раковины на кухне. На полке есть влажный круг, соответствующий дну ведра. Курт написал об этом в дополнении. Наверное, забыл вложить в папку.
Маккалеб кивнул и встал.
– Будешь ждать своих спецов, верно?
– Да, они должны скоро подъехать.
– Я хочу пройтись.
Он направился к открытой двери.
– Я пойду с вами, – сказал Роршак.
Маккалеб обернулся.
– Нет, мистер Роршак, оставайтесь с детективом Уинстон. Нам нужен независимый свидетель для наблюдения за тем, что мы делаем в квартире.
Он бросил взгляд через плечо Роршака на Уинстон. Она подмигнула, намекая, что поняла его липовую отговорку и подыграет.
– Да, мистер Роршак. Пожалуйста, останьтесь здесь, если не возражаете.
Роршак снова пожал плечами и поднял руки.
Маккалеб спустился по лестнице во внутренний двор здания. Обошел его, рассматривая плоскую крышу. Сову он нигде не увидел, повернулся и вышел через холл на улицу.
На другой стороне Суицер-авеню стоял Бракстон-Армз, трехэтажный дом в форме буквы 'L'. Маккалеб перешел через улицу к шестифутовым воротам. Скорее декорация, чем препятствие. Маккалеб снял ветровку, сложил и засунул между двумя прутьями ворот. Потом поставил ногу на ручку ворот, примерился и перелез. Спрыгнул с другой стороны и огляделся, чтобы проверить, не смотрит ли кто на него. Все было тихо.
Он взял ветровку, поднялся на третий этаж и прошел по коридору к фасадной стороне здания. От подъема на ворота, а потом и по лестнице он громко и надсадно дышал. Добравшись до фасада, положил руки на ограду и какое-то время стоял, наклонившись вперед, пока не отдышался. Потом посмотрел через улицу на плоскую крышу дома, где жил Эдвард Ганн. И снова не увидел пластмассовой совы.
Маккалеб облокотился на перила. Прислушался к ритму сердца, когда оно наконец успокоилось. Голова
