– Сказал ли он что-либо еще?
– Да.
Босх помедлил, гадая, не устроит ли Стори еще одну вспышку. Не устроил.
– Он сказал: 'В этом городе я – бог, детектив Босх. С богами не шутят'.
Воцарилась тишина. Прошло секунд десять, прежде чем судья велел Лэнгуайзер продолжать.
– Что произошло после того, как обвиняемый сделал это заявление?
– Ну, я несколько опешил.
– Вы не записывали разговор, правильно?
– Правильно. Это был просто разговор у двери.
– Что произошло дальше?
– Я пошел к машине и сразу же записал разговор, чтобы зафиксировать его слово в слово, пока он еще свеж в памяти. Я рассказал напарникам о том, что произошло, и мы решили позвонить в окружную прокуратуру посоветоваться, дает ли нам это признание резонное основание для ареста мистера Стори. М-м, случилось так, что сотовые телефоны не работали, поскольку мы были в холмах. Мы уехали от дома и добрались до пожарного депо на Малхолланд. Там мы попросили разрешения воспользоваться телефоном, и я позвонил в прокуратуру.
– С кем вы говорили?
– С вами. Я подробно рассказал, что обнаружилось во время обыска и что мистер Стори сказал у двери. Было решено продолжать следствие и не производить арест.
– Вы согласились с этим решением?
– В тот момент – нет. Я хотел арестовать его.
– Признание мистера Стори изменило ход следствия?
– Оно сильно его сузило. Человек фактически признался мне в преступлении. Мы начали заниматься только им.
– Обдумывали ли вы когда-нибудь возможность, что признание было пустым хвастовством, что, по существу, обвиняемый подначивал вас?
– Да, обдумывал. И в конечном счете решил, что обвиняемый сделал это заявление потому, что оно соответствовало истине, и потому, что он тогда считал свою позицию неуязвимой.
Раздался резкий звук разрываемой бумаги – это Стори оторвал обложку альбома. Он смял бумагу и швырнул в экран стоящего на столе компьютера. Комок отскочил от столешницы на пол.
– Благодарю вас, детектив, – сказала Лэнгуайзер. – Итак, вы сказали, что было принято решение продолжать следствие. Можете ли вы рассказать присяжным, что это повлекло за собой?
Босх описал, как они с напарниками опросили десятки свидетелей, которые видели обвиняемого и жертву на премьере фильма или потом на приеме в шатре, сооруженном на соседней автостоянке. Они также опросили еще десятки людей, которые знали Стори или когда-либо работали с ним. Босх сообщил, что ни один из собеседников не предоставил важной для следствия информации.
– Раньше вы упомянули, что во время обыска в доме обвиняемого вас заинтересовала отсутствующая книга, правильно?
– Да.
Фауккс встал, чтобы выразить протест.
– Нет никаких доказательств, связанных с отсутствующей книгой. Просто пустое место на полке. Не имеет значения, была ли вообще на полке книга.
Лэнгуайзер пообещала, что быстро все увяжет, и судья отклонил протест.
– Наступило ли время, когда вы выяснили, что за книга стояла на полке в доме обвиняемого?
– Да, в процессе сбора информации о мистере Стори моя напарница, Кизмин Райдер, которая знала о его работе и профессиональной репутации, вспомнила, что читала о нем в журнале под названием 'Архитектурное обозрение'. Она выяснила, что запомнившаяся ей статья была опубликована в февральском номере за прошлый год. Потом она заказала в издательстве экземпляр журнала. Райдер помнила, что в статье были фотографии мистера Стори в его доме. Она запомнила его книжные шкафы, потому что сама страстная любительница чтения, и ей было любопытно, какие книги стоят на полках у этого кинорежиссера.
Лэнгуайзер предложила представить журнал в качестве следующего вещдока. Судья согласился, и Лэнгуайзер передала журнал Босху.
– Это тот журнал, который получила ваша напарница?
– Да.
– Не могли бы вы открыть статью об обвиняемом и описать фотографию в начале статьи?
Босх открыл журнал на закладке.
– На фотографии изображен Дэвид Стори, сидящий в кресле в гостиной своего дома. Слева от него книжные шкафы.
– Вы можете прочитать названия на корешках книг?
– Некоторые. Не все из них четкие.
– Когда вы получили журнал из издательства, что вы с ним сделали?
