взором.
— Если мы не умеем быть честными сами с собой, то как можем говорить правду другим?
Ирвинг откашлялся.
— Я не стану обсуждать это с вами, детектив Босх. Решение принято.
— Его приняли вы.
— Да, я.
— Что будет со Стоксом?
— Это пусть решает прокуратура. Думаю, обвинят по закону о правонарушении, повлекшем за собой убийство. Его бегство в конце концов привело к выстрелу. Возникнут формально-юридические проблемы. Если установят, что Стокс был уже задержан, когда произошел роковой выстрел, то, может быть, ему удастся...
— Постойте-постойте, — заговорил Босх, поднимаясь со стула. — Приведшему к убийству? Вы сказали — роковой выстрел?
Ирвинг повернулся к нему:
— Лейтенант Гилмор не сообщил вам?
Босх рухнул на стул, положил локти на стол и закрыл лицо ладонями.
— Пуля попала в плечевую кость и, видимо, срикошетила в тело. Прошла через грудь. Задела сердце. И ее привезли уже мертвой.
Босх опустил лицо так, что ладони оказались на темени. Голова кружилась, он боялся, что упадет со стула. И старался дышать поглубже, пока головокружение не прошло. Через несколько секунд голос Ирвинга врезался в мрак его мыслей:
— Детектив, в управлении есть полицейские, которых называют «магнитами дерьма». Уверен, вы слышали это выражение. Лично я нахожу его отвратительным. Но оно означает, что происшествия постоянно случаются именно с этими полицейскими. Неприятные происшествия. Раз за разом. Все время.
Босх ждал в этом мраке того, что должно было последовать.
— К сожалению, детектив Босх, вы один из этих полицейских.
Босх машинально кивнул. Он думал о той минуте, когда фельдшер наложил на лицо Джулии кислородную маску, не дав ей договорить.
«Не позволяй им...»
Что она имела в виду? Не позволять чего? Он начал сводить факты воедино и догадывался, что хотела сказать Джулия.
— Детектив, — продолжил Ирвинг, его громкий голос нарушал мысли Босха, — я терпел вас в течение многих лет. Но мне это надоело. Управлению тоже. Начинайте подумывать об отставке. Скорой, детектив. Скорой.
Босх не поднял головы и не ответил. Через несколько мгновений он услышал, как открылась и закрылась дверь.
34
Родные Джулии пожелали, чтобы она была погребена в соответствии с ее верой. Похороны состоялись на другой день незадолго до полудня в Голливудском мемориальном парке. Так как она погибла в результате несчастного случая при исполнении служебного долга, их организовали по полному полицейскому церемониалу, с кортежем мотоциклистов, почетным караулом, салютом двадцати одного выстрела и присутствием множества управленческого начальства у могилы. Эскадрилья управления также пролетела над кладбищем.
Но поскольку от смерти до похорон не прошло и суток, провожающих на них было меньше, чем обычно в таких случаях. Гибель при исполнении служебных обязанностей всегда собирает по крайней мере символические делегации полицейских из управлений всего штата. На похоронах Джулии Брейшер их не было. Поспешность церемонии и обстоятельства смерти привели к тому, что они проходили сравнительно скромно — по полицейским погребальным критериям. Погибни она в перестрелке, маленькое кладбище оказалось бы сплошь запружено людьми в полицейских мундирах. Констебль, случайно застрелившийся, вкладывая пистолет в кобуру, не особенно яркое свидетельство самоотверженности полицейских и опасности их службы. Похороны просто-напросто не являлись громким событием.
Босх наблюдал, стоя позади собравшихся у могилы. Голова у него трещала от того, что он пил всю ночь, стараясь заглушить горе и чувство вины. Из-под земли появились кости, и вот двое людей погибли по причинам, казавшимся ему бессмысленными. Глаза Босха опухли и напились кровью, но он знал, что, если понадобится, объяснит это попаданием чистящей жидкости, которой Стокс брызнул ему в лицо накануне.
Он видел Тересу Корасон, на сей раз без видеографа, сидевшую в первом ряду среди немногочисленного приехавшего на похороны начальства. На ней были темные очки, но Босх уловил тот миг, когда она его заметила. Ее губы, казалось, застыли в жесткой, тонкой линии.
Босх отвернулся первым.
День выдался прекрасным. Свежий ветер с Тихого океана очистил небо от смога. Утром из дома Босха было даже отчетливо видно Долину. Высоко в небе плавно плыли перистые облака вместе с инверсионными следами, которые оставили реактивные самолеты. Воздух на кладбище благоухал от множества сложенных у могилы цветов. Со своего места Босх видел изогнутые буквы надписи «Голливуд» высоко на холме Маунт-Ли, у подножия которого находилось кладбище.
Начальник полиции не стал произносить надгробную речь, хотя в случаях гибели при исполнении служебных обязанностей всегда выступал с нею. Вместо него слово взял начальник академии и воспользовался этой возможностью поговорить о том, что опасность всегда подстерегает полицейских в неожиданных местах и гибель констебля Брейшер может спасти других, служа напоминанием о необходимости всегда быть начеку. В ходе десятиминутного выступления он называл покойную только констеблем Брейшер, что придавало речи коробяще равнодушную нотку.
Босх тем временем думал о фотографиях акулы с разинутой пастью, вулканов, извергающих раскаленную лаву. И задавался вопросом: доказала ли в конце концов себе Джулия, что она такая, какой ей надлежит быть?
Среди окружавших серебристый гроб синих мундиров виднелась полоса серого. Юристы. Отец Джулии и довольно много служащих фирмы. Позади ее отца, во втором ряду, Босх увидел человека с фотографии на камине в доме Джулии. Он едва сдержался, чтобы не подойти к нему и не влепить пощечину или двинуть коленом в пах. Прямо посреди церемонии, на глазах у всех, потом указать на гроб и сказать ему, что это он толкнул ее на путь к гибели.
Но оставил это намерение. Понял, что это слишком примитивно, ведь в конечном счете люди сами выбирают свой путь. Их могут подталкивать к нему, направлять, но окончательный выбор делают они сами. У всех есть клетка для защиты от акул. Те, кто открывает дверь и выбирается наружу, поступают так на свой страх и риск.
Для производства салюта выбрали семь однокурсников Джулии. Они навели винтовки в голубое небо и сделали три залпа холостыми патронами, выброшенные гильзы описывали в солнечном свете дугу и падали на траву, будто слезы. Пока выстрелы еще отражались эхом от памятников, пролетели вертолеты, и похороны окончились.
Босх медленно двинулся к могиле мимо расходившихся людей. Кто-то взял его сзади за локоть, и он обернулся. Увидел напарника Джулии, Эджвуда.
— Я хотел извиниться за свою вчерашнюю выходку, — промолвил он. — Больше такого не будет.
Босх подождал, чтобы Эджвуд посмотрел ему в глаза, и кивнул. Сказать Эджвуду ему было нечего.
— Ты ничего не сообщил об этом ГРВСП, и я очень тебе благодарен.
Босх молчал. Эджвуду стало неловко, и он отошел. Перед Босхом оказалась женщина, стоявшая позади Эджвуда. Латиноамериканка с седыми волосами. Босх не сразу ее узнал.
— Доктор Инохос.
— Как жизнь, детектив Босх?
Узнал он ее не сразу из-за волос. Почти семь лет назад, когда Босх регулярно посещал ее кабинет, ее волосы были темно-каштановыми, без намека на седину. Она все еще сохраняла свою привлекательность,
