37
Босх назвал фамилии троих находившихся в комнате, дату и время, хотя последние будут отпечатываться в нижней части кадров видеозаписи. Положил на стол бланк с правами подозреваемого и сказал Делакруа, что хочет еще раз ознакомить его с ними. Закончив, попросил того подписать бланк, потом передвинул его на край стола. Отпил глоток кофе и произнес:
— Мистер Делакруа, сегодня вы изъявили желание поговорить со мной о том, что произошло с вашим сыном Артуром в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Вы по-прежнему хотите говорить с нами об этом?
— Да.
— Начнем с основных вопросов, потом можно будет вернуться и коснуться всего остального. Были вы причиной смерти вашего сына, Артура Делакруа?
— Да, был.
— Вы убили его?
— Да. Не собирался, но убил.
— Когда это произошло?
— Кажется, в мае восьмидесятого года. Вроде бы да. Вы, наверное, знаете об этом больше меня.
— Пожалуйста, не стройте таких предположений. Будьте добры, отвечайте на каждый вопрос в меру своей способности и памяти.
— Постараюсь.
— Где был убит ваш сын?
— В доме, где я тогда проживал. В его комнате.
— Как он был убит? Вы били его?
— Мм... да, я...
Деловой подход Делакруа к допросу внезапно нарушился, его лицо сморщилось. Он вытер ладонью слезы.
— Вы били его?
— Да.
— Куда?
— По всем местам.
— В том числе и по голове?
— Да.
— Вы сказали, это происходило в его комнате?
— Да.
— Чем вы били сына?
— Что вы имеете в виду?
— Кулаками или каким-либо предметом?
— И тем и другим. И кулаками, и предметом.
— Каким предметом вы его били?
— Даже не могу вспомнить. Чем-то, что было там. У него в комнате. Мне нужно подумать.
— Мы вернемся к этому, мистер Делакруа. Почему в тот день... Кстати, когда это происходило? В какое время дня?
— Утром. После того как Шейла — это моя дочь — ушла в школу. Это, собственно, и все, что я помню. Шейлы не было.
— А ваша жена? Мать мальчика?
— О, она давно ушла от нас. Из-за этого я и начал...
Делакруа умолк. Босх подумал, что он хочет возложить на нее вину за свое пьянство и таким образом она окажется виновной во всем, что происходило из-за пьянства, включая убийство.
— Когда вы последний раз разговаривали со своей женой?
— Бывшей женой. Я не разговаривал с ней с того дня, как она ушла. Это было...
Он не договорил. Не мог вспомнить, когда именно.
— А ваша дочь? Когда вы последний раз с ней беседовали?
Делакруа отвел взгляд от Босха.
— Давно, — ответил он.
— Как давно?
— Не помню. Мы не общаемся. Она помогла мне купить трейлер. Это было пять или шесть лет назад.
— Не разговаривали с ней на этой неделе? Делакруа недоуменно посмотрел на него:
— На этой неделе? Нет. С какой...
— Предоставьте мне задавать вопросы. В последнее время читали какие-нибудь газеты или смотрели новости по телевизору?
Делакруа покачал головой:
— Не нравится мне то, что показывают сейчас. Я люблю смотреть записи.
Босх понял, что отклонился в сторону, и решил вернуться к основной теме. Для него было важно добиться искреннего, не вызывающего сомнений признания в убийстве Артура Делакруа. Для того чтобы оставаться в силе, ему надлежало быть убедительным и подробным. Босх знал наверняка, что когда у Делакруа появится адвокат, от признания он откажется. Так бывало постоянно. На признательные показания набросятся со всех сторон — от соблюдения процедур до душевного состояния подозреваемого, — и долг Босха не только получить признание, но и обеспечить, чтобы оно было принято и в конце концов представлено двенадцати присяжным.
— Давайте вернемся к вашему сыну Артуру. Помните вы, каким предметом били его в день смерти?
— Думаю, то была его миниатюрная бейсбольная бита, сувенир с какой-то игры «Доджерсов».
Босх кивнул. Он знал, о чем идет речь. Такие биты, похожие на старые дубинки, которые полицейские носили до появления металлических, продавались в сувенирных киосках. Ими можно было нанести смертельный удар.
— Почему вы били его?
Делакруа посмотрел на свои руки. Босх обратил внимание, что на пальцах у него нет ногтей. Зрелище неприятное.
— Не помню. Видимо, был пьяным. Я...
Внезапно у него опять хлынули слезы, и он закрыл лицо изуродованными руками. Босх дожидался, пока он не опустил руки и не заговорил снова.
— Ему... ему нужно было находиться в школе. А он не пошел. Я заглянул в комнату, он там. Я разозлился. Я платил большие деньги — хоть и нуждался — за эту школу. Я раскричался. Начал бить его, а потом... как-то схватил ту маленькую биту и ударил. Очевидно, слишком сильно. Я не хотел.
— Он был убит этим ударом?
Делакруа кивнул.
— Это означает да?
— Да. Да.
Раздался негромкий стук в дверь. Босх сделал знак Эдгару, тот поднялся и вышел. Босх предположил, что приехал обвинитель, но не собирался прерывать допрос для знакомства с ним. И настойчиво продолжил:
— Что вы сделали после этого? Когда Артур оказался мертв?
— Я вынес его через черный ход к гаражу. Никто меня не видел. Положил Артура в багажник своей машины и вернулся в его комнату. Навел там порядок и убрал кое-что из его одежды в рюкзак.
— Какой рюкзак?
— Школьный.
— Какую одежду вы положили туда?
— Не помню. Ту, что попалась под руку в ящике.
— Хорошо. Описать рюкзак можете?
Делакруа пожал плечами:
