почувствовал, что злость Кросса исчезла.
– Ло…
Он перевел взгляд на меня.
– Чего тебе? – спокойно спросил он. Опасный момент миновал.
– Ты вроде хотел позвонить мне и что-то сказать. Что именно?
– Никто со мной о делах не заговаривал. Ты – единственный. Правда.
– Я тебе верю. Но все-таки зачем ты намеревался звонить мне?
Кросс на мгновение закрыл глаза, потом снова открыл.
– Я тебе говорил, что Тейлор застраховал деньги?
– Да.
– Но я забыл сказать, что страховая компания… забыл, как ее…
– «Всемирное страхование». В прошлый раз ты помнил.
– Во-во, «Всемирное страхование»… Так вот, она потребовала, чтобы заимодавец, то есть банк Лос- Анджелеса, просканировал банкноты.
– Просканировал банкноты? Что это значит?
– Чтобы записал номера и серии.
Я вспомнил абзац на вырезке из газеты, отчеркнутый красным карандашом. Похоже, сообщение было верным. Я постарался в уме разделить два миллиона на сто.
– Записать номера и серии такого количества банкнот?
– В том-то и штука. Банк ни в какую, мол, даже если посадить четырех человек, они неделю провозятся. Наконец договорились записывать выборочно. Из каждой пачки брали десять банкнот.
Из статьи я помнил, что деньги привезут пачками по двадцать пять тысяч. Такая задачка была по мне. Два миллиона – это и есть восемьдесят таких пачек.
– Выходит, восемьсот номеров? Тоже порядочно.
– Они на машинке шесть страниц заняли. Как сейчас помню.
– И что вы сделали с этим материалом?
– Дай еще хлебнуть виски, а?
Я мог бы солгать, что во фляжке ничего не осталось, но мне необходимо было вытянуть из Кросса всю информацию. Вытянуть и убираться отсюда. Я чувствовал, что меня засасывает какая-то трясина, и мне это не нравилось.
– Управление разгласило список?
– Да. Его послали во все банки нашего округа. Передали ФБР. А я еще и в «Вегас-Метро» отправил, чтобы они по всем казино разослали.
Я понимал, что Кросс не закончил.
– Но ты ведь знаешь, как это бывает, Гарри. Список работает, когда в него заглядывают, верно? Кто считал, сколько стодолларовых бумажек ходит по стране? Если помнишь, где платил, никто и бровью не поведет. Кому охота смотреть какой-то там номер в шестистраничном списке? Только время тратить.
Кросс был прав. Деньги с записанными номерами чаще всего используются как улика, если они найдены у подозреваемого в финансовом преступлении или ограблении банка. Но я не сталкивался ни с одним случаем, чтобы платежи мечеными банкнотами или банкнотами с записанными номерами навели на подозреваемого. О подобном даже слышать не приходилось.
– Ты только об этом хотел мне сообщить?
– Не только. Еще есть кое-что. В твоей фляжке что-нибудь осталось?
Я потряс бутылку перед его носом. Там оставалось на донышке. Я влил виски Кроссу в рот, завинтил крышку и убрал бутылку в карман.
– Все, теперь до следующего раза. Говори, что вспомнил.
Кросс высунул язык и слизнул каплю с краешка рта. Жалкое зрелище. Я отвернулся якобы для того, чтобы посмотреть время на экране телевизора. Передавали финансовые новости. Красная ломаная линия на таблице спускалась к озабоченному лицу ведущего.
Я выжидательно взглянул на Кросса.
– Значит, так, – начал он. – Не помню точно, месяцев десять прошло после ограбления, а может, и более… Мы с Джеком уже другими делами занимались… Так вот, Джеку позвонили из Уэствуда насчет номеров на тех деньгах. Я это на следующий день после твоего прихода вспомнил.
Я догадался, что Джеку звонил сотрудник Федерального бюро расследований. В ПУЛА не любят произносить официальное название конкурента по сыску и этим как бы принижают его роль. Здание местного отделения ФБР находилось в Уэствуде, на бульваре Уилшир. Но меня сейчас не интересовали натянутые отношения между двумя силовыми ведомствами.
– Из ФБР звонили? – спросил я для верности.
– Ну да. Агентша звонила.
– И что же она вам сообщила?
